Тит Флавий Домициан, второй сын Веспасиана и Флавии Домициллы, родился в 51 году. Во время выступления его отца против императора Вителлия в 69 году он, находясь в Риме, укрылся на Капитолии. Когда же на Капитолий ворвались сторонники Вителлия, ему удалось бежать переодевшись жрецом. После смерти Вителлия он был провозглашен цезарем захватившими город легионерами Прима. Именно Домициан подписал первые эдикты нового режима после прибытия в столицу представителя Веспасиана, Муциана.

В период правления Веспасиана Домициан получил свою долю привилегий в виде консульства, титула предводителя молодежи и частого упоминания на монетах. Однако, отец никогда не давал ему реальной власти и не предоставлял шансов отличиться на военном поприще. Ситуация не изменилась и с приходом к власти его старшего брата, Тита. Тит лишь увеличил выпуск монет с портретами Домициана и подтвердил его формальные права соправителя и будущего преемника, так же не дав ему реальных полномочий. Позднее Домициан распространил версию того, что Веспасиан завещал им с братом равные права, но Тит, пользуясь своим умением копировать почерки, подделал завещание отца.

Когда Тит умер (что бы ни говорилось по этому поводу, фактов вины Домициана в смерти старшего брата нет) Домициан осуществил его обожествление, возвеличивая таким образом род Флавиев. Если правление Веспасиана и Тита напоминало времена Августа, то теперь, при Домициане, словно вернулось время Тиберия. Будучи по природе своей человеком холодным и скрытным, Домициан мало заботился о своей популярности. Это позволило позднейшим историкам описывать его как жестокого тирана, каковым он, возможно, и был по отношению к сенаторам, не воздавая им традиционных почестей, но в остальном его правление было достаточно справедливым.

Домициан запретил превращение рабов в евнухов, поощрял семейные ценности (не одобряя гомосексуализм) и традиционные религиозные обряды. В 83 году он назначил трем жрицам богини Весты, уличенным в аморальном поведении, предписанную традициями смертную казнь. Семь лет спустя их главная жрица, Корнелия, за тот же проступок была заживо замурована в подземной келье, а ее любовники насмерть засечены розгами. Домициан глубоко почитал богиню Минерву, которой особенно истово поклонялись на сабинских холмах, откуда происходил его род. Храм Минервы занял центральное место на новом императорском Форуме, Транзитории (впоследствии названном Форумом Нервы).

Прославился Домициан и проведением исключительно пышных публичных представлений, и строительством грандиозных сооружений. Он полностью восстановил храм Юпитера на Капитолийском холме, откуда сбежал во время смуты. Им был выстроен стадион на 30 000 зрителей для проведения Капитолийских Игр, выдержанных в греческих традициях и включавших в себя состязания в литературе, музыке, атлетике и скачках. При Домициане были созданы и публичные библиотеки.

На Палатинском холме Домициан возвел здание своей новой, поражающей воображение, резиденции, призванной служить еще одним подтверждением величия императора. В честь своего брата Тита в начале улицы Виа Сакра он воздвиг триумфальную арку (Арку Тита), посвященную взятию Иерусалима и украшенную рельефными изображениями триумфа Веспасиана и Тита. За чертой города, на берегу Альбанского озера, была построена роскошная вилла с театром и амфитеатром, открытыми для широкой публики.

В 83 году Домициан завершил начатое его отцом покорение территории между верховьями Рейна и Дуная, захват которой германцами мог перерезать сообщение между Италией и Галлией. Одолев хаттов и захватив горную цепь Тавн, он расширил территорию империи до рек Лан и Майн. После этих кампаний Домициан принял титул Германик (как покоритель Германии) и значительно повысил жалование всем военным чинам. Уничтожив угрозу со стороны германцев, император занял оборонительную позицию, построив вдоль опасного участка границы линию крепостей.

Домициан не был заинтересован в дорогостоящем и неразумном завоевании земель соседей. В 85 году он отозвал из Британии военачальника Гнея Юлия Агриколу, чья затянувшаяся кампания стала приносить убытки. Пустынные холмы Северной Шотландии и торфяные болота Ирландии не стоили тех крови и золота, которые тратились на их покорение. Войска же требовались в более близких частях империи.

В этом же 85 году царь Дакии, Децебал, переправился с войсками через Дунай и убил Оппия Сабина, наместника Мезии. Домициан сам отправился к театру военных действий, но на следующий год вернулся в Рим. Его войска снова потерпели поражение, при чем в бою погиб командующий преторианцами, Корнелий Фуск. Лишь в 88 году римлянам под командованием Теттия Юлиана удалось разгромить Децебала в битве при Тапе, неподалеку от столицы Дакии, Сармизегетусе. Домициан отметил этот успех Триумфом, проведенным после Столетних Игр, в 89 году.

В этом же году в Верхней Германии в римских войсках в легионе под командованием Луция Антония Сатурнина вспыхнул мятеж. Сатурнин заключил союз с недовольными императором сенаторами и, захватив казну двух легионов Могунциака, заставил их провозгласить себя императором. Против узурпатора выступил командующий Нижней Германии Лаппий Максим. В битве у форта Кастелл Сатурнин был убит. Сам Домициан, выступивший из Рима, появился здесь чуть позже и наказал офицеров Максима, самовольно вступивших в сражение. На подавление мятежа ушло 24 дня.

Однако, мятеж вынудил императора отозвать часть войск из Дакии, и Децебал снова нанес ему поражение. Домициан решил, что будет проще принять от Децебала формальную присягу и вручить ему корону, которую тот согласился принять из рук римского императора. На деле же Децебал так и остался независимым правителем. Более того, с 90 года император платил ему ежегодную ренту за заверения о мире и за прекращение набегов. Это было дешевле продолжения войны, но воспринималось оппозицией как позорная дань, выплачиваемая впервые за все время существования Рима.

Для предотвращения новых попыток военного переворота Домициан стал располагать легионы отдельными лагерями вдоль границы. Это должно было помешать быстрому объединению легионов в борьбе против императора, но такая потеря мобильности привела и к ослаблению границы. Кроме того, любая попытка легионеров выступить вместе против внешнего врага могла быть принята за начало заговора.

Замкнутый характер никому не доверявшего Домициана обрек его на одиночество. А придворные и военачальники все больше верили слухам о том, что он замышляет массовые казни. Мятеж Сатурнина многократно усилил подозрительность императора, вылившуюся в преследование не только участников заговора, но и тех, кто ему только симпатизировал. Начались казни римских философов, идеализировавших времена Республики.

Отдельные преследования стали испытывать иудеи, рассеянные по всей империи. Домициан знал, что они не будут лояльны ни к одному носителю имени Флавиев. После своего кровавого восстания иудеи навсегда потеряли доверие Рима. По историческим сведениям, он организовал и гонения на христиан, но сомнительно, что христиане в то время рассматривались иначе, нежели одна из иудейских сект, и их гонения, следовательно, были скорее политическими, чем религиозными.

В самой Иудее Домициан усилил полицию, созданную Веспасианом для выслеживания и поимки иудеев, поддерживающих наследные права царского рода Давида. В Риме же все иудеи были обложены налогом (fiscus Iudaeus), взимавшемся с крайней строгостью. Многие из приверженцев иудаизма были осуждены за «несостоятельность» или «безбожие» — свидетельство их отказа пожертвованиями подтвердить веру в божественность императора.

В числе преследуемых оказались известные и уважаемые в Риме люди, такие как Флавий Клемент, консул 95 года, и его жена, Флавия Домицилла Младшая, племянница правящего императора. Они скорее симпатизировали иудаизму, нежели были иудеями, но Клемента казнили, а его жену изгнали. Реальной причиной этого, вероятно, были не их религиозные взгляды, а наличие у них сыновей, которые по крови могли рассчитывать на наследование трона. Юношей, видимо, убили.

Домициан много времени проводил рядом с солдатами, и они платили ему любовью. Для управления же центурионами он учредил новую армейскую службу, собиравшую все записи и доклады о военачальниках и предоставлявшую императору обширные сведения, необходимые для принятия решений о персональных назначениях, перемещениях и поощрениях. Домициан вообще серьезно усовершенствовал систему управления империей. Светоний отмечает, что «столичных магистратов и провинциальных наместников он держал в узде так крепко, что никогда они не были честнее и спараведливее». А Теодор Моммзен называет Домициана одним из лучших управленцев, когда-либо возглавлявших империю.

Подчеркивая, что он является абсолютным монархом, Домициан в 85 году присвоил себе беспрецедентный титул пожизненного консула. Снова был возобновлен закон об измене, и императорские шпионы наводнили государство. Светоний подсчитал, что только из числа бывших консулов жертвами стали 12 человек. Заговоры раскрывались один за другим и не все из них были вымышленными. Сам Домициан заметил, что ирония судьбы императора заключается в том, что никто не поверит в истории о покушениях на его жизнь, пока одно из них не увенчается успехом.

В такой атмосфере угроза убийства императора становилась все реальнее. При этом Домициан еще и уволил начальников преторианцев, заменив их Петронием Секундом и Норбаном. Новички опасались этого рискованного для них назначения, особенно после того, как узнали, что императору уже поданы жалобы на них. Из чувства самосохранения они решили убрать императора. К заговору примкнули командиры германских легионов и ряд влиятельных людей из провинции. В столице к ним присоединились управляющий императорским дворцом и сама императрица.

Стефан, бывший раб изгнанной вдовы Клемента, взялся осуществить убийство, что и исполнил в яростной рукопашной схватке с Домицианом, сам получив смертельные ранения. Так в 96 году прервался род Флавиев, давший Риму трех императоров.

Далее: Принципат. Нерва (96 — 98 гг)
Назад: Принципат. Тит (79 — 81 гг)

Тит Флавий Веспасиан родился в 9 году в сабинском городе Реата, к северу от Рима. Его отец, Флавий Сабин, принадлежал к сословию всадников. Мать, Веспасия Полла, происходила из семьи такого же ранга. Веспасиан же и его старший брат, Сабин, добились того, что стали сенаторами.

В 40 году Веспасиан получил должность претора и в дальнейшем успешно продвигался по карьерной лестнице под покровительством вольноотпущенника Нарцисса, бывшего министром при императоре Клавдии. В 43 — 44 годах он отличился при покорении Британии в качестве командира легиона, в 51 году получил консульство, а в 63-м стал проконсулом Африки. И здесь он удостоился похвал, поскольку не использовал назначение для личного обогащения. Однако, сам он, при этом, оказался на грани разорения и был спасен от банкротства только своим братом, и то под залог своих дома и земли.

В 66 году, сопровождая Нерона во время поездки в Грецию, он задремал во время пения императора и впал в немилость. Несмотря на это, в 67 году Нерон назначил его наместником Иудеи с задачей подавления восстания, которое сами евреи называли Первой Римской войной. И уже к середине 68 года Веспасиан восстановил покорность Риму практически всей провинции, за исключением Иерусалима и нескольких крепостей. Узнав о самоубийстве Нерона, он даже приостановил подготовку к штурму Иерусалима.

К власти пришел Гальба. Возросли и собственные честолюбивые помыслы Веспасиана, немалое влияние на которые оказал наместник Сирии, Гай Лициний Муциан. Убийство Гальбы побудило их задуматься о возможности восстания, а самоубийство Оттона придало решимости к активным действиям, после чего они тайно заручились поддержкой наместника Египта, Тиберия Юлия Александра. Императором же в это время стал Вителлий.

Ни Муциан, ни Александр не могли претендовать на верховную власть — первый не имел сыновей для основания династии, а второй был всего лишь всадником и, к тому же, иноземцем (в будущем такие мелочи уже никого не волновали). Веспасиан же был сенатором и имел двух сыновей, Тита и Домициана, а потому наместники согласились на его кандидатуру на престол.

1 июля 69 года египетские легионы присягнули Веспасиану как императору. Чуть позже то же самое сделали армии Иудеи и Сирии. Муциан с 20 000 войском пошел на Италию, а Веспасиан временно остался на Востоке для контроля за поставками зерна в Рим. К концу августа на его сторону встали дунайские войска. Их командир, галл Марк Антоний Прим, по собственной инициативе двинулся на запад, достиг берегов Италии и разгромил армию Вителлия.

После этого Прим отправился к Риму, где встретил жестокое сопротивление. Был убит Сабин, городской префект и брат Веспасиана, пытавшийся убедить Вителлия в необходимости капитуляции. Сам Вителлий был убит 20 декабря и на следующий день Прим вступил в город, а сенат объявил императором Веспасиана. Пришедший в Рим Муциан строго осудил самоуправство Прима и обвинил его в излишней жестокости. Прим отправился на Восток к Веспасиану, который встретил его с почестями, но приказал вернуться в Галлию.

Рим оказался в полном распоряжении Муциана. Он казнил сына Вителлия и других возможных оппозиционеров и бдительно опекал Домициана, сына Веспасиана. Другой сын Веспасиана, Тит, получил от отца поручение захватить Иерусалим. Сам император прибыл в Рим в октябре 70 года. Муциан был щедро награжден и оставался главным советником правителя до самой своей смерти, не получив, правда, ни малейшей доли реальной императорской власти. Умер он в 76 году.

Великим благом, совершенным для империи Веспасианом, стало прекращение гражданских войн. В честь этого он воздвиг на своем новом Форуме Храм Мира, причисленный Плинием Старшим к Чудесам Света. Веспасиан стал четвертым правителем империи за срок чуть более года и дела в государстве стали приходить в порядок. Монеты того времени постоянно напоминали о восстановлении мира, поскольку император, не имея достаточно знатного происхождения, пользовался любой возможностью привлечения общественного мнения на свою сторону.

К моменту принятия титула Веспасиану был уже 61 год, но, при этом, он обладал крепким здоровьем и умом. Главной основой власти по-прежнему оставалась армия. В Иудее Тит подавил восстание евреев (Масада продержалась до 73 года), а на севере военачальник Цереал покончил с галльско-германским восстанием. При этом Веспасиан, как и Август, не проявлял в отношении армии чрезмерной щедрости и точно рассчитывал свои действия. Он перегруппировал войска, убрав с ключевых позиций легионы, поддержавшие Вителия, и расчленил рейнские и дунайские гарнизоны, ставшие настолько большими, что могли представлять угрозу будущей стабильности.

Назрела и военная реформа. Еще во времена Августа легионы, поддерживающие порядок на границах империи пополнялись за счет жителей охраняемых территорий и начинали все меньше и меньше соответствовать названию «римских». Уроженцы провинций становились отличными солдатами и часто получали римское гражданство. Хорошей стороной такого процесса становилось быстрое приобщение жителей этих провинций к римской культуре и, как следствие, романизация всего государства с распространением греко-римской культуры до самых удаленных уголков империи.

С другой стороны, наполнение армии иностранцами несло в себе определенную угрозу. Они могли носить туники и читать латинских авторов, но были неспособны проникнуться духом римских традиций и ощутить себя наследниками Цезаря. Не могли они и забыть того, что служат в армии, перебившей их предков и завоевавшей их родину. Таким образом преданность солдат «из местных» принадлежала, скорее, толковому легату легиона, а не далеким сенаторам, о которых они имели весьма смутное представление. Такой легион не рассуждая пойдет на Рим, если ему прикажет легат, что и подтвердилось событиями 69 года.

Веспасиан, конечно, не мог кардинально изменить существующего положения вещей — во всей Италии не набралось бы достаточного количества желающих сражаться на границах людей. Да и провинциалы оказались слишком хорошими солдатами, чтобы отказываться от них. Но ряд изменений все же был произведен. Каждый легион теперь имел собственный лагерь на достаточном удалении от любого другого. Войска стали реже использоваться для подавления беспорядков на их родной земле. Помимо этого, Веспасиан постарался лишить легионы этнического единства, комплектуя их, по мере возможности, представителями разных народов.

В преторианскую же гвардию, постоянно находившуюся вблизи от Рима и представлявшую наибольшую опасность, император начал набирать исключительно уроженцев Италии. А чтобы еще надежнее обеспечить себе ее поддержку, префектом преторианцев Веспасиан назначил своего сына Тита.

Благодаря поддержке армии Веспасиан вполне мог установить военную диктатуру, но, считая себя последователем Августа, предпочел сохранить принципат. Тем не менее, он не согласился, подобно Вителлию, вести отсчет своего восшествия на престол со дня признания себя императором со стороны сената, а датировал его 1 июня — числом, когда первые легионы принесли ему присягу. Это был урок сенаторам.

Прилежно посещая заседания сената и добросовестно совещаясь с ним, Веспасиан не проявил ни малейшего желания предоставить ему свободу действий. В отличие от неискренних словоизлияний Августа он стал откровенно проводить политику укрепления центральной императорской власти. В 73 — 74 годах он возродил цензуру и занял пост цензора, используя его для официального контроля за сенаторами. Кроме того, он принял меры для лишения сенаторов голоса в решении государственных вопросов. И пока большая часть огромной империи наслаждалась восстановленным спокойствием, Веспасиан приступил к реформам.

Благодаря безумной расточительности Калигулы и Нерона финансы империи пришли в полный упадок. Веспасиану пришлось изменить систему налогообложения и ввести режим строжайшей экономии. Сам он был по природе своей аскетом и, к тому же, не страдал тщеславием. Нисколько не стыдясь своего происхождения из среднего класса (все предыдущие императоры были аристократами по рождению), он ничего не имел и против скромной жизни.

Чрезмерные притеснения совершенно не являлись целью императора. Он, например, следил, чтобы поборы с провинций не становились разорительными. Но вот общие налоги пришлось резко увеличить и жестко пресекать попытки их неуплаты. Такие меры были неслыханны для Рима и породили шутки о умственной неполноценности Веспасиана. Однако, подобное совсем его не задевало, тем более что он понимал, когда нужно остановиться и на что не нужно жалеть средств. Закончив строительство Храма Мира, Веспасиан тут же приступил к возведению Амфитеатра Флавиев (известного теперь как Колизей) и выделил серьезные деньги на создание греческой и латинской библиотек.

По отзывам друзей, его грубое чувство юмора скорее утомляло окружающих. Темой шуток Веспасиана в основном служили его собственная скаредность и убогость средств. Тит, например, однажды возмутился только что введенной отцом платой за пользование общественными городскими туалетами. В ответ Веспасиан протянул ему монету из выручки первого дня. «Разве она воняет?»- спросил он. Когда Тит ответил, что монета не пахнет, отец с деланным удивлением заметил: «А ведь она получилась из мочи».

Несмотря на общую экономию, император развернул общественные работы по благоустройству Рима, что обеспечило занятость с возможностью заработать себе на жизнь многим гражданам и улучшило настроение в столице. Политические же вопросы простых граждан к этому времени уже не интересовали.

Твердое руководство позволило Веспасиану восстановить престиж римского оружия, пошатнувшийся при Нероне. Помимо подавления восстаний в Иудее и Галлии к империи были присоединены последние крохотные независимые государства Востока и реорганизованы провинции Малой Азии. Провинция Сирия была расширена на восток и включила в себя важный торговый город Пальмиру, что отбило у Парфии желание воспользоваться какими-либо беспорядками. Римская армия была теперь слишком близко. В 71 году из Иудеи вернулся Тит, и в честь отца и сына был устроен триумф. Популярность новой династии в глазах народа сильно выросла.

В 77 году снова оживился затихший было процесс завоевания Британии. Под командованием энергичного Гнея Юлия Агриколы римляне полностью покорили Уэлльс. А к 83 году дошли на севере до того места, где сейчас находится Абердин. Обогнув Шотландию с севера, римский флот вторгся в Ирландию. После завершения этой кампании в Британии полным ходом пошел процесс романизации населения.

Хотя в правительственной администрации по-прежнему доминировала Италия, провинции, получившие права гражданства и «латинские права», тоже приобрели определенное влияние. Веспасиан обладал широтой мышления и хорошо знал их проблемы. Итогом его деятельности стало государство, менее ориентированное на столицу, но с более развитым самоуправлением и возросшей значимостью Италии в целом. Благодаря его реформам римская история становилась историей огромного цивилизованного сообщества народов.

Хотя Веспасиан и оставлял себе время для ежедневной прогулки на колеснице и сиесты, работал он весьма напряженно. С рассветом он приступал к чтению писем. Одеваясь, приглашал к себе друзей и советовался с ними. Значительная часть дня императора уходила на исполнение им судейских обязанностей. Введенная в практику широкая личная доступность также отнимала у него много времени.

Первым советником Веспасиана оставался Муциан, но император начина все больше полагаться на своего сына Тита, занимавшего посты префекта преторианцев и консула. Было совершенно ясно, что именно Тит взойдет на престол следующим, тем более, что в начале своего правления Веспасиан открыто объявил об основании новой династии — Флавиев. Однако, часть аристократии решительно возражала против такого неприкрытого стремления к передачи высшей власти по наследству, словно личной собственности. Тем более речь шла о семье, не имевшей авторитета дома Юлиев-Клавдиев.

Планам Веспасиана противостояли и некоторые группировки сенаторов. Самыми тревожными стали появившиеся в 79 году сведения о том, что два влиятельных сенатора, входивших в центральное правительство империи, Эприй Марцелл и Цецина Алиен, замыслили покушение на жизнь императора. Обоих убили по распоряжению Тита.

Вскоре после этого во время летней поездки на минеральные воды в Аква Кутилий Веспасиан заболел лихорадкой. Зная, что умирает, и помня о традиции оказывать усопшим императорам божественные почести, он пошутил незадолго до своего конца: «Ох, кажется, я становлюсь богом!», а перед самой смертью приказал тем, кто находился поблизости, помочь ему подняться на ноги, сказав: «Император должен умирать стоя».

Веспасиан умер 24 июня 79 года, оставив империю в цветущем состоянии. Десять лет его правления залечили раны, нанесенные ей Нероном.

Далее: Принципат. Тит (79 — 81 гг)
Назад: Принципат. Вителлий (69 г)

Авл Вителлий родился в 15 году. Отцом его был Луций Вителлий, главный советник императора Клавдия, трижды бывший консулом, а так же напарник императора по цензуре. Сам Авл стал консулом в 48 году и проконсулом Африки в 61 и 62 годах. В 68 году Гальба назначил его командующим в Нижней Германии, куда он и прибыл в ноябре, когда в войсках уже зрело восстание.

2 января 69 года его войско, узнавшее, что солдаты Верхней Германии отказались присягнуть Гальбе, и убежденное речами командира легиона Валента, приветствовало Вителлия как императора. Вскоре эта армия двинулась на Рим. Возглавили ее Валент и Авл Цецина Алиен, каждый во главе отдельной походной колонны. Вителлий же остался для набора пополнения и выступил позже. Цецина преодолел 150 миль, когда получил известие о том, что Гальба убит, а его место занял Отон. Это не только не остановило движения его войска, но напротив ускорило его марш по восточным границам Галлии. Валент в это время шел западнее и подавлял мятежи.

В марте обе армии перешли Альпы и соединились в Кремоне, севернее реки По. Здесь они разбили войска Отона, который после поражения, 16 апреля, покончил с собой. Тремя днями позже, 19 апреля, солдаты в столице перешли на сторону Вителлия, а сенат объявил его императором. Сам Вителлий, продвигаясь на юг, остановился в Лугдуне, чтобы представить войскам своего шестилетнего сына в качестве наследника. Так он выказал намерение основать вторую династию императоров.

По словам Тацита, марш Вителлия на Рим напоминал поход завоевателя и был отмечен неприятными инцидентами. Еще до прибытия в столицу он отправил Валенту предписание распустить служившую опорой Отону преторианскую гвардию и заменить ее отрядом, сформированным из его легионеров. В июле, прибыв в Рим, он назначил двух новых преторианских префектов, одного — из числа подчиненных Цецины, другого — из сторонников Валента.

Вителлий исправно посещал все заседания сената и допускал свободное выражение оппозиционных мнений. Он не стал использовать титулы «Цезарь» и «Август» (они не появлялись на его монетах), но назначил себе пожизненное консульство, как иную форму привилегий и престижа. Выпущенные Вителлием монеты именовали его Германиком, потому что он был возведен на трон легионерами Германии, главной военной силой империи. Своего сына он так же назвал Германиком.

Однако, 1 июля восточные армии заявили, что не признают Вителлия, и провозгласили своего императора — наместника Иудеи Веспасиана. Веспасиан занял Египет, отрезав Рим от поставок зерна, а Муциан, наместник Сирии, возглавил от его имени поход на Рим. В августе дунайские легионы, прежде поддерживающие Отона, присоединились к Веспасиану, и один из командующих этими легионами, Антоний Прим, совершил стремительный бросок в Италию через Альпы.

Валент был болен, а Цецина тайно договорился с командующим равеннской флотилией предать Вителлия и перейти к Веспасиану. Однако войска Цецины арестовали его и присоединились к армии Вителлия у Кремоны. В октябре оба войска сошлись в решающем сражении. Сам Вителлий оставался в Риме и это стало серьезным деморализующим фактором для его армии, оказавшейся без высшего командования. Отчаянное сражение продолжалось до глубокой ночи, пока яркий свет луны, поднявшейся за солдатами Прима, не сделал сторонников Вителлия легкой добычей. Их ряды были смяты и они потерпели полное поражение.

Кремона подверглась жестокому разграблению. Мизенская флотилия предала Вителлия. На Рейне Цивилис возглавил мятеж, охвативший галльские области и переросший в галльско-германское восстание, что не позволило выздоровевшему Валенту набрать армию в Галлии. После капитуляции войск Вителлия в Нарнии Прим двинулся на столицу.

Городской префект Рима Сабин, брат Веспасиана, почти убедил Вителлия сложить с себя полномочия, чего не делал еще ни один римский император. Однако, остававшиеся в Риме войска при поддержке городского населения уговорили Вителлия прервать переговоры. Сабин укрылся на Капитолийском холме, но был схвачен и убит германскими легионерами. При этом был разрушен до основания храм Юпитера, символ римского государства. После этого Прим начал штурм города.

20 декабря 69 года Вителлия, оставшегося в полном одиночестве в своем дворце, схватили, приволокли на Форум и зверски растерзали.

Далее: Принципат. Веспасиан (69-79 гг)
Назад: Принципат. Отон (69 г)

Марк Сальвий Отон родился в 32 году в семье, удостоенной при императоре Августе перевода в ранг сенаторов из сословия всадников. От императора Клавдия его отец получил статус патриция.

В юности Отон женился на Поппее Сабине, привлекшей внимание императора Нерона. В результате в 58 году Отон был отправлен наместником в Лузитанию, а Поппея Сабина стала женой Нерона.

Через десять лет Отон встал на сторону Гальбы, своего командира, объявившего себя противником Нерона, а после признания Гальбы императором сопровождал его во время похода в Рим. Оказанная Гальбе поддержка давала Отону надежду на объявление его самого наследником, тем более, что новому императору уже шел 72-й год. Для увеличения своих шансов он еще во время продвижения к столице завоевывал симпатии войск, выражая сочувствие легионерам, не получающим вознаграждение за тяготы перехода. В Риме он с той же целью проявлял всю щедрость, какую только мог себе позволить.

Однако, его бывший начальник провозгласил своим преемником совершенно другого человека — Пизона Лициниана. Задетый за живое, Отон организовал заговор. Ему удалось получить одобрение преторианцев, злых на императора за не выплату им заслуженной награды за помощь в смене власти. 15 января 69 года Отон получил от них клятву верности. Гальба и Пизон были убиты на Форуме, головы их принесли Отону.

В это же время в Германии легионы провозгласили императором своего командира Вителия. Тем не менее, сенат отдал предпочтение Отону (может от того, что тот просто был ближе к месту событий). Говорили, что Отон не предполагал серьезного оспаривания его права на трон со стороны Вителия и рассчитывал на цивилизованное разрешение спора. Однако, если потомки Августа еще имели какие-то преимущества перед другими смертными в борьбе за власть над империей, то никто другой таких преимуществ не имел, а солдаты предпочитали видеть на престоле своего командира. Война стала неизбежной.

Подчиненные Вителию военачальники Валент и Цецина двинули войска на Италию, перешли через Альпы и объединились в Кремоне. Отона поддержали легионы из областей Дуная и Евфрата. Он призвал придунайские войска немедленно выступить для оказания помощи, однако их перемещение не было быстрым и простым делом. Навстречу противнику двинулись военачальники императора Вестриций Спурина и Анний Галл. Им удалось остановить авангард Вителлия на реке По.

Отон же в это время совершил пару непривлекательных для граждан поступков. Вместо того, чтобы сменить непопулярного у преторианцев префекта Лакона, он стал подавлять беспорядки в самой гвардии. Вторым же эпизодом стало рекрутирование в армию 2000 гладиаторов.

Помимо этого, Отон не назначил командующего своими войсками, выступившими в поход. 14 марта он сам отправился на север и, опровергая репутацию неженки, пошел пешком впереди своих знамен, что было не самым разумным шагом с его стороны.

К тому времени, когда он соединился со своими передовыми войсками, дунайские армии были уже недалеко, но и противник получил подкрепление и приобрел численный перевес. И хотя лучшие военачальники императора — Гай Светоний Павлин, Анний Галл и Марк Цельс — были против, сам Оттон и его брат Луций Сальвий Отон Тициан постановили, что решающее сражение должно состояться немедленно, до того как их войска расслабятся от бездействия или прибудет Вителий. Возможно, реальной причиной такого решения стал характер самого Отона, не выносившего неопределенности.

Сражение состоялось немного восточнее Кремоны. Войска Вителия разгромили полководцев Отона, нанеся удар с фланга. Советники Отона убеждали императора продолжить борьбу. Об этом же говорили и посланцы дунайской армии, сообщавшие, что их передовые части уже находятся в Аквилее. Отон пренебрег советами. 16 апреля он покончил с собой. Его правление продолжалось 3 месяца.

Судить о его качествах правителя на основании такого короткого промежутка времени просто невозможно. К нелестным особенностям можно отнести то, что Отон стал первым императором, заранее одобрившим и даже подготовившим убийство своего предшественника. Что же касается его самоубийства, этот поступок можно расценивать двояко. С одной стороны это могло быть проявлением недостаточной выдержки, подставившим под удар его соратников, а с другой — похвальным самопожертвованием с целью положить конец начавшейся гражданской войне.

Далее: Принципат. Вителлий (69 г)
Назад: Принципат. Гальба (68 — 69 гг)

Гибель Нерона привела не только к прерыванию династии Августа, но и к куда более трагическим последствиям для Империи. Римляне, вдруг, поняли, что власть не принадлежит исключительно потомкам Августа, и каждый может стать императором. Армия мгновенно усвоила это открытие. Являясь самой мощной силой в государстве, она могла диктовать свою волю сенату и теперь была уверена в своем праве избирать того, кто будет осуществлять верховную власть.

Сервий Сульпиций Гальба родился в 3 году до н.э в усадьбе на холме близ Таррацины. Родители его, Гай Сульпиций Гальба и Муммия Ахаика, принадлежали к старым патрицианским семьям. Император Август, его жена Ливия Друзилла, императоры Тиберий, Гай Калигула и Клавдий, все высоко ценили таланты Гальбы и продвигали его по службе. Сначала он стал наместником Аквитании, затем, в 33 году, консулом и главнокомандующим в Нижней Германии, в 45-м — проконсулом Африки и, наконец, наместником Тарраконской Испании.

В 68 году Гай Юлий Виндекс, занимавший такой же пост в Центральной Галлии, восстал против Нерона. Понимая, что не обладает достаточным авторитетом, сам он не посягал на императорский трон, но предложил его Гальбе. И вот, 2 апреля 68 года, находясь в Новом Карфагене, Гальба объявил себя представителем сената и римского народа, что фактически означало его союз с Виндексом. Он объединился с Отоном, наместником Лузитании, не имевшим, однако, в своем распоряжении и легиона. У самого же Гальбы был всего один легион и ему пришлось набирать войско из испанцев.

В конце мая Виндекс потерпел поражение от Луция Вергиния Руфа, военачальника Верхней Германии, и покончил с собой. Гальба отошел в глубь Испании. Но через две недели Нерон умер и сенат при поддержке преторианцев объявил Гальбу императором. Префект преторианцев Нимфидий обещал своим соратникам щедрое вознаграждение за эту поддержку. Гальба с пополненным легионом двинулся в Галлию, где и встретил депутацию от сената и преторианцев. Осенью он избавился от так же претендовавшего на трон Клодия Макра, подговорив прокуратора Северной Африки убить соперника.

Следует отметить, что кандидатом на пост императора Гальба был не самым удачным. К этому времени ему исполнился уже 71 год, он даже не мог ходить и передвигался на носилках. К тому же он был человеком до крайности экономным. И сэкономить он попытался, в первую очередь, за счет солдат, которые привели его к власти и ждали награды за свою помощь, и поддержка которых была ему просто необходима для того, чтобы удержаться на своем посту. Он счел чрезмерным размер вознаграждения, обещанного преторианцам Нимфидием, и еще до прибытия в Рим, сменил того на своего близкого друга Корнелия Лакона. Так Гальба совершил самоубийственную ошибку.

Попытка неповиновения привела Нимфидия к гибели. Все высшие офицеры преторианцев также были заменены. Отказ выплатить обещанное от его имени Гальба сопроводил словами: «Я солдат набираю, а не покупаю». Результатом стали беспорядки среди преторианцев.

Помимо этого новый император учредил комиссию из 50 всадников по возвращению подарков Нерона. Если же кто-то к этому времени свои подарки уже продал, а деньги истратил, эти подарки отнимались у тех, кто их купил. Своим друзьям он, однако, позволял делать что угодно — взимать налоги, казнить невиновных и миловать виновных. Полную власть над ним имели только три человека, жившие с ним на Палатине и прозванные народом его дядьками, — его испанский легат Тит Виний, Корнелий Лакон и вольноотпущенник Икел.

Вскоре против Гальбы выступили легионеры из Германии. Они посчитали, что, если один испанский легион смог посадить императора на трон, то семь германских добьются этого с еще большей легкостью. Когда 1 января 69 года новый командующий Верхней Германии Гордеоний Флакк потребовал присяги на верность Гальбе, два легиона отказались подчиниться и поклялись в верности сенату и народу Рима, объявив, что сами назначат императора. На следующий день восстали войска Нижней Германии. Они провозгласили императором своего командира Вителия.

В борьбу за престол включился и Марк Сальвий Отон, служивший ранее под началом Гальбы. Он поднял восстание по причине того, что его бывший начальник, заботясь о создании новой династии, назначил своим преемником не его, а совершенно другого человека — Луция Кальпурния Пизона Лициниана. Отон заручился поддержкой преторианцев, все еще злых на императора за не выплаченную награду. В результате после всего лишь семи месяцев правления Гальба был убит.

Он вышел из дворца, поверив ложным слухам, распространяемым заговорщиками, о том, что мятеж подавлен, а Отон убит. Дойдя до Форума, Гальба был зарублен прискакавшими для этого всадниками. Никто не попытался помочь императору. Лишь германские ветераны, благодарные за недавнюю заботу об их больных и слабых, поспешили на выручку, но от незнания города пустились дальним путем и опоздали. Пизон также был умерщвлен. А Отон предъявил свои права на престол.

Убитый Гальба лежал у Курциева озера, пока какой-то проходивший мимо солдат не отрубил ему голову. Голову он отнес Отону, а тот отдал ее обозникам и харчевникам, которые, потешаясь, носили ее на пике по лагерю. Затем ее купил вольноотпущенник Патробия Нерониана и бросил там, где по приказу Гальбы был казнен его патрон. Лишь много позже управляющий Аргив похоронил ее вместе с телом в собственных садах Гальбы по Аврелиевой дороге.

Из всех этих событий складывается впечатление, что Гальба был, мягко говоря, не самым умелым императором. Его прижимистость и подбор советников, а также выбор преемника оказались крайне неудачными. С этого времени Рим превратился в приз, который мог сорвать каждый полководец. Смерть Гальбы осветила и зловещую роль преторианцев. Преторианские офицеры убили Гая Калигулу, болезнь одного из их префектов стоила жизни Нерону. Гальба же стал первым императором, павшим от руки рядового, стражника-простолюдина.

Далее: Принципат. Отон. (69 г)
Назад: Династия Юлиев-Клавдиев

Нерон родился в декабре 37 года в Анции. Его изначальным именем было Луций Домиций Агенобарб. Отец Нерона, Гней Домиций Агенобарб, принадлежал к древнему знатному роду, а мать, Агриппина Младшая, была дочерью Германика и Агриппины Старшей. Получивший власть Калигула отправил Агриппину Младшую в изгнание, когда ее ребенку было 2 года. Вернулась она уже при императоре Клавдии, своем дяде, а через некоторое время еще и вышла за него замуж.

Мальчику было обеспечено хорошее образование. Одним из его наставников, к примеру, стал знаменитый философ Луций Анней Сенека (Младший). Вскоре он женился на дочери Клавдия Октавии, после чего, в 50 году, Агриппина уговорила Клавдия усыновить его. Так Луций Домиций, будучи старше, перехватил право первенства у Британника, родного сына императора. Впрочем, звали его теперь Нерон Клавдий Друз Германик. В 54 году Клавдий умер и Агриппина, отклонив претензии Британника и опираясь на поддержку командующего преторианцев Секста Афрания Бурра, сохранила трон для Нерона.

Поскольку Нерону к этому времени было еще только 16 лет, власть сначала перешла к Агриппине — сестре и жене двух предыдущих императоров и матери следующего. В этот период даже были выпущены монеты с обращенными друг к другу профилями Нерона и Агриппины. Говорили, что она тайно присутствовала на заседаниях императорского совета. Полученную власть она использовала для устранения соперников сына, в том числе особенно беспокоившего ее Марка Юния Силана, который, также как и Нерон, но по другой линии, был праправнуком Августа.

В начале 55 года в дворцовой столовой умирает Британник. Его убийство приписывают Нерону, но доказать это не представляется возможным. Молодой император переселяет свою мать в отдельную резиденцию и с этого времени Агриппина утрачивает свое влияние. Империя же переходит под умелое, хоть и неформальное, руководство Сенеки и Бурра. Покойного Клавдия причислили к богам (первого после Августа), а сам Нерон пообещал взять за образец своего прапрадеда Августа.

Новый император в начале своего правления действительно подавал большие надежды. Он серьезно занялся государственными делами, в том числе своими судейскими обязанностями, и даже внедрил ряд полезных идей. Были предприняты меры по борьбе с фальшивомонетчиками, население провинций освободили от сбора огромных денежных сумм на проведение гладиаторских боев, вознаграждение доносчикам уменьшили вчетверо. Нерон также постарался устранить незаконные поборы по всей империи, запретить убийство гладиаторов, убрать преторианскую стражу из театров и цирков. Как и его учитель, Сенека, Нерон был, в общем, гуманным человеком, противящимся убийству, даже в качестве наказания. Ничем хорошим, правда, эти начинания не обернулись. Они привели к увеличению официальных сборов, шумным ссорам на аренах и падению интереса к зрелищам.

Неудачи значительно умерили пыл молодого еще человека. В таком возрасте трудно научиться самообладанию, если любое твое желание мгновенно выполняется. Император стал все больше времени отдавать развлечениям, разнообразие которых становилось поистине безграничным. Этому способствовали и льстивые придворные, готовые радостно поддержать любой каприз государя. Времени же на утомительные государственные дела оставалось все меньше.

Сенека и Бурр старались представить поступки императора так, чтобы они не вызывали скандалов в обществе. Например, узнав о его намерении заключить брак с бывшей рабыней Актой, они убедили общество, что брак этот не будет официальным. Агриппина с подобным смириться не могла. Она по-прежнему не оставляла попыток влиять на него так же, как на Клавдия. Помимо этого, она порицала греческие пристрастия сына в искусстве и его привычку облачаться в греческие же «женоподобные» одеяния. В 59 году, услышав очередные злобные высказывания матери в свой адрес, Нерон организовал ее убийство. Произошло оно на берегу Неаполитанского залива. Сенату он заявил, что был вынужден это сделать, поскольку Агриппина замышляла покушение на его жизнь.

Для потомков убийство Нероном своей матери стало воплощением ужаса. Однако, сенаторы, ненавидевшие Агриппину за ее надменность и попрание законов, совсем не сожалели о ее кончине. Отношение к этому событию преторианцев и населения тоже не слишком отличалось от мнения сенаторов.

Как ни странно, но в действительности вполне возможно, что Нерона не особо интересовала верховная власть над Империей. Его мечтой была игра на сцене. Император писал и декламировал стихи, пел, играл на лире и рисовал. Судить о том, насколько хорошо это у него получалось, мы можем лишь по трудам историков сенатского толка, выставлявшим его притязания исключительно в смешном свете. Может, на самом деле он был не таким уж и плохим актером. Фактом является то, что его всегда награждали призами и рукоплесканиями, но вот как актера или как императора, неизвестно.

Между тем, независимо от жизни, которую Нерон вел в столице, дела Империи шли своим чередом. В Британии Гай Светоний Павлин расширил римские владения, захватив друидскую крепость Мона. Там же, в восточной части острова, поборы римлян спровоцировали мятеж племени иценов. В 60 году их женщина-вождь Боудикка изгнала римских колонистов из Камулодуна, Лондиния и Веруламия, убив 70 000 римлян и их союзников, прежде чем потерпела поражение при Атерстоне.

После смерти марионеточного правителя, посаженного Римом на трон Армении, царь Парфии решил воспользоваться возникшей там смутой. Его армия вторглась в Армению и возвела на трон Тиридата, брата парфянского царя. Нерон отправил на Восток армию под командованием талантливого полководца Гнея Домиция Корбулона, проявившего себя еще в Германии. Три года он тренировал свои легионы на Востоке, после чего, в 58 году, вторгся в Армению, изгнал оттуда парфян и посадил на трон ставленника Империи. Однако, в планы Нерона не входили чрезмерные успехи его полководцев, которых он несколько опасался, и Корбулон был заменен куда менее компетентным человеком. Результатом стало сокрушительное поражение римлян в 62 году. Нерон был вынужден вернуть в Армению Корбулона, который навел порядок восстановил мир. Царем Армении так и остался Тиридат, но в 63 году он прибыл в Рим и принял корону непосредственно из рук Нерона, признав, хотя бы формально, свою зависимость от Империи.

Пока армия наводила порядок в Армении, кризис назрел в Иудее. Под властью династии Иродов и римским протекторатом жители этой провинции становились все беспокойнее. Они резко выступали против любого почитания человека как живого бога. К счастью, Нерону не пришло в голову повторять ошибку Калигулы, велевшего поставить свою статую в иудейском Храме (что так и не было осуществлено), и требовать для себя подобных почестей.

Можно отметить, что иудеи во многом сами были виноваты в том, что произошло впоследствии. То, что они считали истинным только своего Бога и с омерзением относились к идолопоклонству других народов, навлекло на них всеобщую ненависть. При общей веротерпимости тогдашнего мира, при отсутствии религиозного фанатизма и религиозных войн их «точка зрения» была совершенно неприемлема для соседей.

Клавдий, придя к власти, посадил на иудейский престол своего друга Ирода Агриппу и позволил тому править по своему усмотрению. К сожалению, правление его оказалось недолгим. В 44 году Ирод Агриппа скончался и реальная власть снова перешла в руки римских прокураторов, не особо считавшихся с местными традициями. Один из них, назначенный Нероном, совершил немыслимое — разграбил сокровищницу Храма. Несмотря на все попытки Ирода Агриппы II, преемника умершего правителя, восстановить в стране мир и порядок, его просто не стали слушать. В 66 году вся Иудея оказалась охваченной восстанием. Армия, находившаяся в провинции, оказалась не в силах справиться с ситуацией и Нерону пришлось отправить на Восток три легиона под командованием Тита Флавия Сабина Веспасиана.

В 62 году ушли с политической сцены Сенека и Бурр. Бурр умер от опухоли горла. На посту командующего преторианцами его сменили напарники Фений Руф и Гай Софоний Тигеллин, сицилиец, поощрявший безумства императора. Сенека не смог ужиться с Тигеллином и своевольным императором и ушел в отставку (сколотив, правда, к этому моменту, огромное состояние). Тормозов у Нерона не осталось совсем. Он развелся с совершенно безобидной Октавией, которая в 62 году была изгнана и убита. Ее место заняла Поппея Сабина. В 65 году она умерла при неясных обстоятельствах.

К этому времени Нерон стал все больше «углубляться» в искусство. Поначалу император ограничивался появлением на сцене частного театра, но в 64 году решил устроить себе дебют перед публикой Неаполя. Там, к его удовольствию, большинством зрителей были греки. На следующий же год он провел в столице Вторые Игры Нерона, организованные по греческому образцу, (первые прошли в 60 году) и на них впервые выступил перед римскими зрителями. Тацит описывает эти Игры, а также проведенные позже Юношеские Игры, как сопровождавшиеся всеми мыслимыми формами разнузданной безнравственности. Нерон принимал в них непосредственное участие, появляясь повсюду в сопровождении восхвалителей из числа всадников.

Наглость, похоть, распущенность и жестокость императора проявлялись все заметней. Едва темнело, он надевал накладные волосы и шел слоняться по кабакам или переулкам, где нападал на людей и наносил им раны. Не раз и его самого могли прикончить — один из сенаторов избил его до полусмерти за приставания к своей жене. После этого случая Нерон выходил по вечерам только в сопровождении охраны, неприметно державшейся в стороне.

Однако, со временем, он перестал прятаться и бросился, не таясь, в еще худшие пороки. Пиры затягивались с полудня до полуночи. Нерон жил и с мальчиками, и с замужними женщинами, и даже изнасиловал весталку Рубрию. Мальчика Спора он сделал евнухом и справил с ним свадьбу со всеми обрядами, одел как императрицу и везде возил с собой в носилках. Собственное тело он столько раз отдавал на разврат, что едва ли хоть одна его часть осталась неоскверненной. В звериной шкуре он выскакивал из клетки и набрасывался на привязанных к столбам голых мужчин и женщин и, насытив свою похоть, отдавался вольноотпущеннику Дорифору, за которого вышел замуж.

Единственным применением денег Нерон считал мотовство, а в своем дяде Калигуле больше всего восхищался тем, как тот за год спустил огромное наследство Тиберия. Ни одного платья он не надевал дважды. Ставки в игре делал по 400 000 сестерциев. Рыбу ловил позолоченной сетью. На Тиридата, когда тот прибыл в Рим за короной, Нерон тратил по 800 000 в день, а при отъезде пожаловал ему больше 100 000 000.

Ситуация в Риме ухудшалась. Беднейшие кварталы города состояли из полуразвалившихся деревянных лачуг и любой пожар был способен охватить всю округу. Пожары случались и до и после Нерона, но самым ужасным стал пожар 64 года, продолжавшийся 6 дней и уничтоживший почти весь город. Когда началось бедствие, Нерон находился в Атинуме, в 30 милях от Рима. Как только император узнал о случившемся, он тут же поспешил вернуться и сделал все возможное для организации спасательных операций и постройки временных убежищ для оставшихся без крова людей. Однако, и здесь Нерона не отпустила мания устраивать зрелища. Глядя на пожар, охвативший город, он вспомнил о великом пожаре Трои и не удержался от того, чтобы достать свою лиру и начать нараспев читать свою поэму «Крушение Трои».

Тацит сообщает, что Нерон пытался возложить вину за пожар на маленькую христианскую общину, которую тогда считали еврейской сектой. Многих ее членов сожгли заживо. К событиям того времени принято относить мученичество Святых Петра и Павла. Именно с этого момента христиан стали по-настоящему преследовать. Причем гонения на христиан достигли такой силы, что сами римляне начали их жалеть.

Эти преследования сделали для распространения христианства в Империи больше, чем любые проповеди. Люди, мужественно умиравшие за свои убеждения, не могли не вызывать уважения у римских граждан, ведь это было сродни их собственным традициям. Так, усиливая репрессии, Нерон добился совершенно обратного эффекта.

А еще ходили слухи, что император сам организовал поджог, чтобы использовать освободившуюся землю для строительства своего «Золотого Дома». Еще в предшествующие годы он выстроил для себя поражающий воображение дворец, соединивший Палатинский и Эсквилинский холмы и получивший название Domus Transitoria (Проходной Дом). После пожара он стал всего лишь прихожей куда более масштабного Domus Aurea, раскинувшегося вместе с садами на значительной части территории Рима, ранее плотно заселенной.

Никогда ни до, ни после этого ни один европейский монарх не занимал такую огромную площадь столицы под личную резиденцию. Дворец, созданный архитекторами Севером и Целером в период с 64 по 68 годы, представлял собой совокупность отдельных павильонов и просторных площадей с огромным искусственным озером, в которое было запущено множество рыб и животных. Сейчас не представляется возможным составить план главной постройки Эсквилинского холма, поскольку дворец сгорел уже при императоре Тите и его фундаменты оказались под позднейшими застройками или же просто под землей.

Из описаний историков можно отметить, что его увенчанный куполом с центральным отверстием для освещения восьмиугольный зал был возведен с использованием бетона. Здание также было оборудовано всеми техническими новшествами того времени — банями с серной и минеральной водой, гидравлическим органом, движущимися панелями, осыпавшими обедающих цветами. Купол вращался, воспроизводя движение небесных светил. По окончании строительства дворца Нерон воскликнул: «Замечательно! Наконец-то я смогу жить по-человечески!»

Как и любой император, Нерон был весьма подозрителен по-отношению к аристократии. Его беспокоило, что сенаторы все еще мечтают о возвращении своей прежней власти взамен своего нынешнего унизительного положения, и потому он внимательно следил за ними. Добавило напряжения и возобновление, благодаря Тигеллину, закона об измене, а также уничтожение, его стараниями, подозреваемых в оппозиции императору.

В 65 году возник заговор с целью смещения Нерона и утверждения на его месте сенатора Гая Кальпурния Пизона, человека не очень далекого. Заговорщикам не удалось быстро перейти к активным действиям и кто-то успел донести императору об их планах. Итогом стали 19 казней и самоубийств и 13 изгнаний. Так самоубийство совершил Сенека. Был казнен и его племянник Лукан, бывший близким другом Нерона. Среди прочих казненных оказались отличившийся в борьбе с парфянами Корбулон и дочь покойного императора Клавдия. И если убийство нескольких сенаторов и прочих аристократов не вызвала в армии ни малейшего волнения, то казнь Корбулона задела военачальников за живое.

А император отправился в Грецию блистать своими артистическими талантами и пополнять коллекцию произведений искусства. В это же время в Иудее простые крестьяне успешно противостояли непобедимым римским легионам, что вызывало большое недовольство. Пока Нерон развлекался, его солдаты умирали на поле боя. Кроме того, военных, людей старой закалки, шокировало то, что их император участвует в представлениях наравне с профессиональными лицедеями. Они по-прежнему считали, что глава Империи должен быть воином и государственным мужем, а не балаганным кривлякой. В провинциях начали вспыхивать восстания легионеров, пытавшихся провозгласить императорами своих командиров.

На фоне этого и все еще продолжавшихся преследований в Риме возникла нехватка продовольствия. Ситуация обострилась настолько, что назначенный Нероном главой города вольноотпущенник Гелий был вынужден сам отправиться в Грецию, чтобы упросить императора немедленно вернуться. Что Нерон и сделал в январе 68 года, устроив, правда, из этого очередное театральное представление.

А было уже не до шуток. Император мог бы переломить ситуацию, действуя достаточно решительно, но он, казалось, мог только мечтать о чудесном изменении в настроениях взбунтовавшихся войск. Тигеллин же серьезно заболел и ничем не мог помочь. Испанские легионеры возвели на престол своего командира Сервия Сульпиция Гальбу. Их выбор подтвердила преторианская гвардия. 9 июня, еще не добравшись до Рима, Нерон узнал, что сенат тоже выступил против него и вынес ему смертный приговор по обычаю предков.

Спутники умоляли его скорее уйти от грозящего ему позора. Он же велел снять с него мерку и по ней у него на глазах вырыть могилу, а также собрать куски мрамора и принести воды и дров, чтобы управиться с трупом (мрамор — на надгробие, вода для омовения трупа, дрова для сжигания трупа). При каждом приказании он повторял : «Какой великий артист погибает!» (Qualis artifex pereo!) На вопрос, что это за казнь по обычаям предков, он получил ответ, что преступника раздевают донага, голову зажимают колодкой и тело секут розгами до смерти. Нерон пришел в ужас и после некоторых метаний все-таки вонзил себе в горло меч с помощью своего советника Эпафродита.

Светоний рассказывает, что неизвестные лица еще долго украшали могилу Нерона цветами, выставляли его бюсты у ораторской трибуны на форуме и выпускали прокламации, в которых говорилось, что император жив и скоро вернется, чтобы наказать своих врагов.

Нерон стал последним императором, происходившим из рода Августов или Юлиев — Клавдиев, правившим Римом около столетия (если считать со времени победы Цезаря над Помпеем). И хотя ни один из последующих правителей не мог похвастаться хотя бы каплей крови Цезаря или Августа, все они использовали эти имена в качестве имперских титулов. Слово цезарь, фактически, стало синонимом слова император на все последующие времена (отсюда же и кайзер, и царь). И, конечно, такой эпитет, как «августейшая особа».

Далее: Династия Юлиев — Клавдиев
Назад: Принципат. Клавдий (41 — 54 гг)

Тиберий Клавдий Друз Нерон Германик был младшим братом Германика, отца императора Гая Цезаря Калигулы. Следовательно, Калигуле он приходился родным дядей.

С ранних лет Клавдий был слабохарактерным, болезненным ребенком и постепенно даже прослыл дурачком. Он был вынужден всегда оставаться на вторых ролях и терпеть пренебрежение и насмешки родни. Ни при Августе, ни при Тиберии он не получил никакой государственной должности и все свое внимание отдал наукам, в частности истории Рима, и написал весьма интересные трактаты об этрусках и карфагенянах. Возможно, такой образ жизни и спас его от придворных интриганов, которым Клавдий казался совершенно безопасным существом. Лишь Калигула, придя к власти, назначил своего дядю консулом — и то ввиду его очевидной безобидности.

Во время убийства Калигулы Клавдий находился неподалеку от места преступления и в страхе спрятался за занавеску в дворцовых покоях. Там его обнаружил один из преторианцев и препроводил в лагерь императорской гвардии. Клавдий умолял убийц сжалиться над ним, но солдаты и не собирались причинять вреда немолодому историку — у них были другие планы. Они понимали, что государству будет нужен новый император, а перед ними — последний представитель рода Клавдиев.

В это время сенаторы совещались по поводу своих дальнейших действий. Первое в истории убийство римского императора стало для них просто подарком. Когда сделалось ясно, на что способен безумец, обладающий властью и титулом императора, доверие к системе принципата было серьезно подорвано. Императорство Калигулы уничтожило все, чего добились его предшественники за 70 лет разумного и твердого правления. Всеобщее настроение располагало к попытке восстановить Республику.

Однако, поскольку император был убит собственными солдатами, только они могли решить, кто будет следующим правителем Рима. Да и в любом случае, только армия обладала реальной силой, и сенату нечего было ей противопоставить. А армия решила, что императором будет Клавдий, брат всеми любимого Германика, умершего в 19 году. Не видя другого выхода, сенаторы наделили Клавдия всей полнотой императорской власти. Он так и не простил сенаторам их колебаний, а они, в свою очередь, не забыли, что были лишены возможности принять независимое решение. Возможно, Клавдий на самом деле и не хотел принимать этот пост, но у него тоже не было ни малейшей возможности спорить с занявшими дворец вооруженными солдатами.

Новый император щедро одарил преторианцев, создав этим очень плохой прецедент. Солдатам стало ясно, что за возведение на трон можно получать плату. Впоследствии цена за такую «услугу» выросла многократно. Клавдий даже не постеснялся выпустить посвященные этому событию золотые и серебряные монеты «Принятие присяги преторианцев» и «Встреча императора». Его последователи уже не проявляли такой откровенности.

К этому времени Клавдию уже исполнилось 50 лет. Всей своей предыдущей жизнью он был совершенно не подготовлен к роли властителя империи. Но, раз уж так сложилась судьба, он сделал все возможное для наилучшего правления. Он продолжил перестраивать Рим, расширил сеть дорог, связывающих империю, приказал вырыть водоемы, повысившие урожайность пахотных земель. Больше не было ни какой речи о божественных почестях, так задевавших горожан при Калигуле. И, не смотря на свою неприязнь к сенату, Клавдий старался поддерживать с ним хорошие отношения, оставаясь «первым среди равных» в лучших традициях эпохи Августа.

Сложившуюся благоприятную атмосферу нарушил мятеж наместника верхней Иллирии, Марка Фурия Камилла Скрибониана. Мятеж был подавлен, но его зачинщики поддерживали тесные связи с влиятельными гражданами Рима. Клавдию пришлось принять жесткие меры безопасности, которые привели к провалам не менее шести заговоров за следующие 12 лет его правления. Это стоило жизни 35 сенаторам и 200 — 300 представителям сословия всадников. При всем показном уважении Клавдий стал контролировать настроения сената  жестче любого из своих предшественников. В 47 году он даже восстановил и лично возглавил цензорскую службу.

Несмотря на кажущийся мирным нрав Клавдия, границы империи заметно расширились за время его правления. В 42 году провинцией Рима стала Мавритания, правителя которой, Птолемея, казнил еще Калигула. В 43 году за Мавританией последовала Ликия, государство на юго-западе Малой Азии, а в 46 году провинцией стала Фракия, лежавшая к северу от Эгейского моря. Кроме того, в 43 году империя шагнула за северное море и в течение 4 лет укрепилась в Британии, сделав то, что не удалось Юлию Цезарю. Южная и Центральная Англия были завоеваны римскими войсками под командованием Авла Плавтия и превращены в римскую провинцию Британнику. Клавдий лично прибыл туда для завершающего штурма Камулодуна — столицы разгромленных белгов.

Новые территории стали источником для дополнительного набора войск, состоянию которых Клавдий уделял серьезное внимание. Теперь добровольцы, отслужившие 25 лет, получали римское гражданство. Такие же права даровались их женам и сыновьям. Такая политика надолго стабилизировала ситуацию в Галлии, сделав ее удобной базой для дальнейших завоеваний. К 48 году количество римских граждан достигло 6 000 000. К достижениям Клавдия следует отнести и реорганизацию флота. Был построен новый огромный порт в Остии и предприняты шаги для создания флотилий в гаванях Понта и Британии.

Клавдий также допустил в сенат граждан из регионов Галлии. И хотя число сенаторов-неитальянцев оставалось ничтожно малым еще несколько десятилетий, это вызвало бурю негодования по отношению к иностранцам и пристрастию к ним Клавдия.

Большое внимание Клавдий уделял своим судейским обязанностям, рассматривая даже такие дела, какие его предшественники зачастую отдавали суду сената. А его реформы в сфере юстиции способствовали ускорению процедур, устанавливали недельный срок содержания под следствием и требовали соблюдения прежде всего духа, а не буквы закона. Усердие, с которым император исполнял свои обязанности, подтверждается и девизом, присутствующем на монетах его времени — «CONSTANTIA AVGVSTI» (Настойчивость Императора).

Но человек не в состоянии делать все один. Бремя забот императора требовало привлечения помощников, тех, которым он мог доверять. Самым влиятельным из них стал Луций Вителий, сын всадника, добившийся быстрого продвижения по служебной лестнице еще при Тиберии. При Клавдии он получил редчайшее назначение на пост третьего консула. Кроме того, он стал напарником Клавдия в делах цензуры.

Клавдий значительно расширил полномочия и круг обязанностей некоторых своих друзей вольноотпущенников, большей частью людей ближневосточного происхождения. Сам император стал, в основном, определять общие направления. Ряд писателей изображает Клавдия безвольным правителем, подчинившимся их возмутительным прихотям. Однако, до самых последних лет жизни Клавдий сам принимал все особенно важные решения.

Один из таких «секретарей» императора, Нарцисс, ведавший всей перепиской Клавдия и знавший, соответственно, все его тайны, в 48 году фактически предотвратил дворцовый переворот. В длинном списке любовников двадцатитрехлетней жены Клавдия, Валерии Мессалины, появился богатый и знатный Гай Силий. Когда император уехал по делам в Остию, Мессалина и Силий попытались посадить на трон семилетнего сына Клавдия, Британника, чтобы самим получить регенство. Клавдий оказался в растерянности, но Нарцисс действовал весьма решительно. Он арестовал и казнил Силия, а Мессалину заставил покончить жизнь самоубийством.

Позднее историки так ярко живописали распущенность и пороки Мессалины, что ее имя стало нарицательным.

В 49 году Клавдий женился на Агриппине, сестре Калигулы, т.е. своей племяннице. Она получила титул Августы — честь, которой при жизни не удостаивалась ни одна супруга императора. От первого брака у нее был сын Домиций, который теперь принял имя Нерон Клавдий Цезарь Домиций Германик, в истории более известный как Нерон. Агриппина мечтала увидеть его правителем империи в обход более молодого Британника. Для этого она устроила обручение Нерона с дочерью Клавдия, Октавией и добилась того, что через год император официально усыновил его.

После того как ее сын стал признанным наследником, Агриппина перестала нуждаться в Клавдии. По свидетельству историков, в 54 году она отравила мужа, накормив его ядовитыми грибами, заручившись, предварительно, обещанием преторианской гвардии за большую награду объявить Нерона новым правителем. А если солдаты говорили «да», сенаторы уже не могли отказать. Похоронен Клавдий был с пышностью, положенной правителю. Помимо этого он был обожествлен. Надгробную речь произнес Сенека, позднее, однако, написавший едкую сатиру по поводу признания Клавдия богом.

По сообщению Светония, Клавдий был исключительно гетеросексуален — редкость среди римских правителей. Он был высок, имел выразительное лицо и светлые волосы. Однако, заикался, страдал хроническим насморком и нервным тиком. Он плохо спал ночью, а днем дремал даже на заседаниях сената. Как человек, Клавдий был неоднозначен. Его старания совместить традиции с нововведениями порождали смесь прогрессивных преобразований и дремучего педантизма. Разум Клавдия бурлил полезными идеями, не облеченными в определенную форму. Замечателен был высокий уровень эрудиции Клавдия. Плиний Старший, например, причислял его к сотне выдающихся ученых эпохи. Он создал 20 книг об этрусках, 8 по истории Карфагена и еще 8 книг мемуаров. К сожалению, все они утрачены. Он также добавил три буквы к романскому алфавиту, но вскоре они снова были упразднены.

Назад: Принципат. Гай Цезарь Калигула (37 — 41гг)
Далее: Принципат. Нерон (54 — 68 гг)