В 30-е годы 2 века до н.э. Римская Республика столкнулась с еще одним проявлением надвигающегося кризиса. В это время произошло первое за ее историю крупное восстание рабов. И случилось это на Сицилии, плодородном острове, ставшем местом наиболее крупной их концентрации. Кроме того, именно здесь, ввиду отдаленности от метрополии, эксплуатация рабского труда достигла своих крайних форм.
В 136 году рабский мятеж вспыхнул в городе Энне. Возглавил мятеж сириец Евн. Характерно, что рабы не создали никакой новой формы власти, а просто использовали готовый вариант эллинистической монархии, выбрав Евна царем и дав ему имя Антиох. Другим центром восстания во главе с киликийцем Клеоном стал Агригент. Обе армии объединились и в течение нескольких лет успешно отражали посылаемые на Сицилию римские войска. Тем не менее в 132 году консул Рупилий взял центры восстания Энну и Тавромений. Клеон был убит в бою, а Евн отправлен в Рим, в тюрьму, где и умер.
Сицилия
В 104 году на юго-западе Сицилии началось новое восстание, во главе которого стояли Сальвий и Афинион. Все повторилось. Сальвий был провозглашен царем и принял имя Трифон. Столицей образованного рабами государства был выбран город Триокала. Два года рабы успешно противостояли римским карательным экспедициям. В 102 году Трифон умер, а его приемником стал Афинион. Наконец, в 101 году консул Маний Аквилий в большом сражении разбил восставших. Афинион погиб в бою. После этого римляне взяли Триокалу и восстание было подавлено.
Но самым масштабным стало восстание рабов в самой Италии. В начале лета 73 года из гладиаторской школы в Капуе бежало около 60 гладиаторов. Во главе этой группы стояли фракиец Спартак и галлы Крикс и Эномай. Беглецы ушли на вулкан Везувий, где и обосновались в потухшем кратере. Вскоре к ним начали стекаться и другие беглецы, значительно увеличивая численность отряда.
Римляне послали к горе претора Клавдия с 3000 солдат. Клавдий перегородил дороги к вершине Везувия, но Спартак, совершив казавшееся невозможным, спустился с обрыва и зашел к нему в тыл. Клавдий был разбит. После этого гладиаторы нанесли поражение претору Публию Варинию в Кампании. Восстание охватило весь юг Апеннинского полуострова. Когда Спартак прошел Кампанию и Луканию, численность его армии достигла уже 70 000 человек. Теперь против него были посланы оба консула 72 года, Геллий и Лентул.
Целью вождя гладиаторов был переход через Альпы и выведение своих людей в свободные от римлян земли. Оказалось, что с этим согласны не все. Нашлись те, кто хотел, в первую очередь, отомстить Риму, а заодно и поживиться добычей. Среди гладиаторов начались разногласия, и отряд Крикса, состоявший, в основном, из галлов и германцев, отделился от основных сил. У горы Гарган он был разбит римлянами.
Спартак же действовал с большим успехом. Он сумел одержать победу над обоими консулами и прорваться в северную Италию. У города Мутины он разбил войска пытавшегося преградить ему путь Гая Кассия, наместника Цизальпинской Галлии. Дорога к Альпам была открыта. Но… Этническая разнородность армии Спартака сыграла свою недобрую роль. Большинство людей отказалось уходить в незнакомые для них места и потребовало повернуть армию на Рим. Спартак подчинился и двинулся на юг.
В это же время Рим мобилизовал все имевшиеся у него в Италии силы, во главе которых встал претор 72 года Марк Красс. Спартак стал терпеть поражения и, преследуемый римским командующим, был вынужден отступать на юг. Теперь у него возник план переправиться на Сицилию и поднять там новое восстание. Гладиаторы вышли в Бруттий, на «носок» Апеннинского полуострова, но переправиться на остров не смогли. Красс же провел ров поперек перешейка и отрезал Спартака от остальной Италии. Тем не менее ночью Спартаку удалось прорвать оборону римлян и выйти в Луканию. Его целью стал крупный порт Брундизий, где он надеялся захватить флот и бежать с полуострова.
На помощь Крассу были направлены войска Помпея, только что закончившего войну с Серторием. Дополнительно к этому из Фракии были вызваны легионы Лициния Лукулла, которые заняли Брундизий. Кольцо вокруг Спартака сомкнулось. Весной 71 года в Апулии произошло его генеральное сражение с Крассом. Гладиаторы были разбиты. Спартак пал в бою. Остатки его армии были уничтожены Помпеем. 6000 захваченных рабов были распяты на крестах вдоль Аппиевой дороги.
Могли ли подобные восстания закончиться успехом? Стихийность возникновения и неорганизованность действий изначально обрекали их на поражение, превращая лишь в эпизоды истории. Кроме того, рабы не могли рассчитывать ни на чью поддержку. Между ними и свободными римлянами лежала такая пропасть, что о каком-либо союзе не могло быть и речи. Мелкие свободные землевладельцы и даже разорившиеся крестьяне участвовали в подавлении восстаний вместе с крупными рабовладельцами. В таких условиях мятежи никак не могли перерасти в движение, способное уничтожить государство.
Выход римского государства за пределы Апеннинского полуострова привел к заметным изменениям в его политическом устройстве. Новые территории получили статус значительно отличавшийся от статуса Италии и стали называться провинциями. Они рассматривались как собственность римского народа и были лишены какой-либо самостоятельности. Большая часть земель была конфискована у их собственников и сдавалась в аренду римским гражданам. И даже та небольшая часть земли, что оставалась в руках местного населения, в любой момент могла быть отнята государством. А в 1 веке до н.э. стал практиковаться и вывод колоний за пределы Италии. Кроме того, население провинций было обязано платить налог — около десятой части всех доходов — в римскую казну. В юридическом же отношении эти люди находились вне римского права.
Наместники провинций являлись одновременно и командующими армиями и главами гражданского управления, что на деле означало абсолютную власть на управляемых ими территориях. Становясь, в сущности, хозяевами этих территорий, они были подотчетны только центральному римскому правительству. Тем не менее, провинциалы все же имели один способ защиты своих прав. Почти каждая община в провинции имела в Риме патрона из числа влиятельных граждан, находясь с ним в отношения клиентелы. Вот этот-то патрон и представлял интересы общины перед римской администрацией. И хотя в период пребывания в должности наместник не подлежал суду, он вполне мог быть привлечен к ответственности по истечении срока его полномочий. В 149 году законом Кальпурния Пизона даже была учреждена специальная судебная комиссия по делам о вымогательствам. Но не стоит забывать, что судьями были сенаторы, и потому осуждение или оправдание наместника больше зависело от его положения в Риме, нежели от его реальной вины.
Все это усиливало влияние частных лиц, ставя под угрозу внутреннее равновесие общественных сил государства. Затяжные войны требовали длительного нахождения войск за пределами Италии, что способствовало профессионализации армии и фактического превращения ее в отдельное сословие. Неэффективность частой смены руководства армией показала еще Вторая Пуническая война. По этой причине римляне были вынуждены продлевать полномочия способным полководцам и наместникам, давая таким образом им в руки огромную власть.
Другими переменами стали перемены экономические. Рабство было знакомо Риму с древнейших времен, но до Пунических войн не играло главенствующей роли в производстве. Завоевания же привели к огромному притоку рабов. К примеру, в 177 году после покорения Сардинии римляне захватили 80 000 рабов, в 167 году при разграблении Эпира — 150 000, в 146 году — 50 000 оставшихся в живых карфагенян. Помимо того источниками рабства были долговая кабала в провинциях и пиратство. Немалую роль играло и естественное воспроизводство рабов.
Рабы были заняты в разных сферах деятельности. Большое их количество обслуживало знатные семейства. Серьезную группу составляли рабы-гладиаторы, использовавшиеся как для зрелищ, так и для охраны владельца. Широкое применение рабский труд находил и на трудоемких работах в строительстве и на рудниках, а также в сельском хозяйстве. Гораздо менее он был востребован в ремеслах.
Во 2-1 веках до н.э. происходит значительный сдвиг в сторону концентрации собственности. В это время начинают появляться крупные поместья. Хотя во 2 веке до н.э. государством и был проведен ряд мероприятий, способствовавших увеличению числа мелких хозяйств, в конце этого века итальянское крестьянство попало в очень тяжелые условия. Разорение страны в ходе Второй Пунической войны нанесло непоправимый удар местному земледелию. Заморские войны, оторвавшие собственников от их земли, только усугубили ситуацию. Довершили разорение мелкого крестьянства дешевый привозной хлеб и развитие скотоводства, требовавшего обширных пастбищ. Преимущественное развитие получили более доходные культуры, такие как фрукты и виноград. Растущее применение рабского труда так же поспособствовало вытеснению части свободных производителей. Начался экономический кризис, которым воспользовались сенаторы и всадники. Пользуясь своим экономическим и политическим преобладанием, они скупали крестьянские участки и оккупировали общественные земли, еще больше увеличивая дифференциацию общества.
Массы лишившихся земли крестьян потекли в города, не имевшие, однако, достаточно развитой промышленности для обеспечения их занятости. Тем не менее, огромные средства, приобретаемые грабежом провинций, позволяли содержать этот плебс за государственный счет. Не имея определенных занятий, эти люди обладали ценным ресурсом — избирательным голосом. Борьба за власть внутри господствующих группировок привела к тому, что этот ресурс стал для безработных граждан товаром, т.е. получил распространение элементарный подкуп избирателей. Так со 2 века до н.э. в Риме возникла значительная прослойка люмпен-пролетариата, паразитировавшего за счет общества. С течением времени психология этой прослойки изменилась настолько, что даже имея возможность получить участок земли, городской плебс не желал ей воспользоваться.
Помимо вышеперечисленного кризис назрел и в самой политической системе государства. Изначальна она создавалась для управления одним городом — Римом. Расширение его владений на всю Италию в целом не привело к большим проблемам по причине схожести римлян со своими соседями. Но вот дальнейшая экспансия государства на три части света с включением в свой состав столь различных по культурным традициям территорий уже никак не могла оставить без изменений, становящуюся неадекватной возникающим задачам систему управления.
Результатом всех этих обстоятельств стал острый политический кризис, вылившийся в эпоху гражданских войн.
1 век до н.э. стал для Рима периодом постоянных политических волнений. Часть сенаторов, называвшая себя оптиматами, выступала за сохранение твердой власти сената. Другая часть, именовавшаяся популярами, стремилась расширить круг населения, участвующего в управлении государством.
Гай Марий
В 107 годуконсулом был выбран Марий, римский военачальник, выходец из незнатной семьи. Он командовал войсками Рима, сражающимися в Африке, и вскоре добился победы. После этого его ежегодно избирали на должность консула с 105 до 100 года вопреки закону о ежегодной смене консулов. Это нарушение мотивировалось тем, что именно Марий был способен защитить Италию от вторжения германских племен кимвров и тевтонов.
Марий действительно преуспел в выполнении этой задачи, но ему пришлось реорганизовать армию. Помимо значительного улучшения вооружения и обучения войска, он сделал шаг, предопределивший конец Римской Республики, — разрешил всем римским гражданам служить в армии. Добровольцами стали тысячи безземельных и безработных римлян. Это означало, что по возвращении из похода они целиком зависели от своих военачальников при выплате им денежной награды или предоставлении земельных наделов. Соответственно, войско проявляло преданность не столько интересам государства, сколько своему полководцу. Ставшая профессиональной армия окончательно утратила характер городского ополчения и превратилась в реальную угрозу для республики. Марий же после 99 года надолго исчезает из политической жизни Рима.
В 90-х годах на восточной границе Рима (в Малой Азии) усиливается Понтийское царство во главе с энергичным правителем Митридатом VI Евпатором. Захватив Боспор, Колхиду и Малую Армению и выдав дочь за армянского царя Тиграна, Митридат мечтал о создании мощного государства, способного стать преемником эллинистических монархий. Весной 88 года Митридат вторгся в римскую Азию и без труда подчинил ее себе. Завоевание провинции сопровождалось страшной резней живших там римлян и италиков. Коренное местное население приветствовало Митридата, выступавшего в роли освободителя от ига римлян. После этого понтийцы двинулись на Македонию и Грецию. Римские владения на Востоке оказались под угрозой.
Римское правительство решило послать в Грецию войска под командованием Суллы, бывшего консулом 88 года. В этот момент на сцене снова появился Марий, попытавшийся присвоить себе руководство восточным походом. И когда народный трибун Сульпиций Руф принял закон о передаче командования Марию, Сулла, впервые в истории города, повел римские войска на Рим. Он без особого труда захватил власть в городе, а Марий бежал из Италии. Сулла же поспешил на Восток.
Консулами на 87 год были избраны сулланец Октавий и противник Суллы Луций Корнелий Цинна. Сразу же после отъезда Суллы между ними начался конфликт, закончившийся победой Октавия. Цинна бежал на юг и по примеру Суллы двинул против Рима войска. К нему присоединился Марий со своими сторонниками. В июне 87 года сенат и Октавий капитулировали, а консулами на 86 год были избраны Марий и Цинна. Марианцы вошли в Рим, устроив страшную резню своих противников. Особенно свирепствовал отряд рабов, нанятый Марием. Его бесчинства приняли такие размеры, что Цинна был вынужден перебить этот отряд. В начале 86 года Марий умер и Цинна стал фактическим диктатором. Однако, в 84 году он был убит взбунтовавшимися солдатами.
Сулла
В это время Сулла успешно начал кампанию на Востоке. В середине 87 года он высадился в Греции и осадил Афины, вставшие на сторону Митридата. К весне 86 года город был взят. Между тем в Грецию вступила и армия Митридата. В это же время в Греции появился большой отряд марианцев во главе с Валерием Флакком. Встреча двух римских войск едва не закончилась столкновением. В 86 году Сулла разбил Митридата в двух сражениях — при Херонее и при Орхомене. Римляне снова овладели Балканами.
После окончания войны с Митридатом Сулла начал готовиться к борьбе с политическими противниками. Весной 83 года он с 40 000 армией высадился на юго-востоке Италии, в Брундизии. Началась гражданская война. Марианцы мобилизовали свыше 100 000 человек. К ним присоединились и остатки самнитских мятежников. У Суллы также было много союзников — в Италии действовали войска Метелла Пия, сына врага Мария, в Пицене командовал молодой полководец Гней Помпей, а из Африки прибыл отряд во главе с Марком Лицинием Крассом. В 83 году Сулла одержал крупную победу над марианцами.
На следующий год во главе марианских сил встали два способных полководца — Карбон и Марий-младший (сын Мария). В Северной Италии марианцы были разбиты, Карбон бежал в Африку, а Марий был заперт в городе Пренесте. Вскоре город был взят сулланцами, а Марий покончил жизнь самоубийством. Остатки самнитов и марианцев двинулись на Рим. 1 ноября 82 года у Коллинских ворот произошло сражение, в котором они были разбиты. Сулла стал хозяином Рима. Вскоре марианцы были вытеснены из Сицилии, Африки и Испании. Особо отличился Гней Помпей, которому Сулла устроил триумф и дал прозвище Великий (Magnus).
Битва у Коллинских ворот
По решению народного собрания Сулла получил диктаторские полномочия. В отличие от аналогичной магистратуры ранней республики они не были ограничены сроком в шесть месяцев и зависели только от личной воли Суллы. Это, фактически, дало ему бесконтрольную власть и явилось первым опытом монархии в новых римских условиях. Другим характерным моментом было то, что особое положение Суллы было оформлено в рамках республиканской конституции. Наряду с диктатором продолжали функционировать комиции, сенат и большинство магистратов. Разумеется, они исполняли все, что приказывал им диктатор.
Рим и Италию захлестнула волна репрессий. Диктатор составлял списки лиц, подлежащих казни (так называемые проскрипции). Массовые репрессии проводились по всей Италии. Многие города были разрушены, другие лишены части владений. Кроме уничтожения политических противников Сулла преследовал и еще одну цель — вознаградить армию, которая привела его к власти. Более 120 000 ветеранов диктатора получили землю в Италии. Многие небогатые офицеры стали обладателями больших капиталов. Сам Сулла приобрел огромное состояние в 1 миллиард (!) сестерциев. Диктатор отпустил на волю 10 000 рабов-доносчиков, которые стали в честь него называться «корнелиями».
Сулла также провел ряд реформ. Во главе управления был поставлен сенат, пополненный 300 новыми членами. Была ликвидирована цензура. Существенному ограничению подверглись права народных трибунов, действия которых теперь нуждались в санкции сената. Бывшие трибуны с этого времени не имели права занимать другие магистратуры. Италия была разделена на муниципальные территории с правом самоуправления городского типа. Многие города стали колониями ветеранов. Северной границей Италии была объявлена река Рубикон.
В 79 году по неизвестным причинам Сулла сложил с себя полномочия, а спустя год умер от болезни. С этого времени основной вопрос заключался не в том, будет ли существовать республика, а в том, кто будет диктатором.
Став хозяином на Средиземном море, Рим утвердил свою власть в Испании, Северной Африке и на Ближнем Востоке. Однако, за победоносными войнами последовало не только процветание, но и внутренние раздоры. Народное движение за земельную реформу, которое возглавили братья Гракхи, было подавлено высшими сословиями. Власть перешла в руки военных. Знаком римского войска стало изображение орла. Правление ряда влиятельных полководцев ознаменовало период диктатуры в Риме. Первый из диктаторов, Гай Марий, семь раз избирался консулом. Благодаря его реформам римское войско превратилось в профессиональную армию с железной дисциплиной. Затем диктатором стал бывший протеже Мария — Сулла. За Суллой последовал Помпей Великий, завоевавший в 63 году Иерусалим. Помпея сменил его соперник Юлий Цезарь. В 44 году Цезарь был убит заговорщиками, и власть над Римом перешла к триумвирату союзников Цезаря…
Как и раньше, в Риме шла постоянная борьба между патрициями и плебеями. В эпоху войн с Карфагеном многие мелкие хозяйства пришли в упадок и лишь немногие крестьяне смогли их восстановить. Постепенно и их земли, и большая часть общественной земли перешли в руки крупных землевладельцев, в том числе и обманным путем.
Большинство сельских жителей, лишившихся своей земли, переселялись в города, но и там чаще всего не могли найти себе работу. В сельской же местности многие бывшие крестьяне жили в страшной бедности. В результате Рим недосчитывался огромного количества воинов, так как в армии могли служить лишь владельцы определенной собственности.
В 232 году народный трибун Гай Фламиний добился принятия закона о распределении земли между плебеями, что вызвало сильное недовольство аристократов в сенате, в особенности его собственного отца. Фламиний добился также организации развлечений для плебеев и пытался помешать участию сенаторов в торговых сделках (поскольку они использовали свое политическое влияние для обогащения).
Одним из крупных землевладельцев был Публий Корнелий Сципион Насика, двоюродный брат Семпрония Тиберия Гракха, юного воина из знатной семьи, стремившегося на сенаторскую должность, и Эмилиана, разрушителя Карфагена. Он считал, что знать не обязана делиться землями с чернью. Вскоре объявились и сторонники народной точки зрения. В 140 году произошел открытый конфликт между двумя партиями. В нем победил Насика. В это время произошло множество восстаний против римского Сената. Насика лично отыскивал «нарушителей» и казнил их.
Тиберий Гракх
В то же самое время в эти дела оказался вовлечен Тиберий Гракх. В 138 году его избрали на пост квестора. В связи с назначением на новую должность, он отправился на подавление мятежа в Испании под командованием консула Гая Гостилия Манцина. Во время похода он своими глазами увидел, как негативно повлияли реформы Сената на хозяйство римских граждан. Начало кампании Манцина сопровождалось дурными знамениями. Как кампания началась, так она и шла. Манцин поигрывал все сражения. Единственная надежда оставалась на молодого квестора. Он проявил ум, отвагу и выдержку на той войне. Когда всю армию Манцина зажали и тот запросил переговоры, испанцы не согласились говорить ни с кем, кроме Тиберия. Тиберий на выгодных для Рима условиях предложил испанцам мир, спасши 20 000 воинов. Он возвращался в Рим, думая что его встретят как героя. Увы, он глубоко заблуждался.
Сенат холодно принял известие о мирном договоре с восставшими, ибо считал, что они не достойны мира и если для подавления восстания потребовалось бы пожертвовать 20 000 воинами, то так тому и быть. К ужасу Манцина и Тиберия, союз был разорван. Теперь Тиберию невозможно было рассчитывать на продвижение в Сенате. Но, выйдя из Курии, он увидел родственников спасенных солдат, которые благословляли его. Так он заручился, сам того не желая, поддержкой плебса. В голове Тиберия возник план, как стать влиятельной фигурой и испольовать свой ум — в защите простого народа. Вскоре он разорвал отношения с Сенатом и в 133 году был избран народным трибуном.
Находясь на этой должности, он выдвинул проект земельной реформы, которая должна была ограничивать предел владения общественной землей (ager publicus) 500-ми югерами (125 гектар). Допускалось также увеличение земельного надела на 250 югеров на каждого взрослого сына, но не более чем на двоих сыновей. Излишки возвращались в распоряжение государства и делились между безземельными гражданами участками по 30 югеров без права продажи. Бывшие владельцы получали денежную компенсацию.
Тиберий Гракх выступает перед народом
Для наблюдения за проведением земельной реформы предполагалось избрать комиссию из трех человек. Закон в значительной степени повторял аграрный закон Лициния — Секстия, принятый еще в период борьбы патрициев и плебеев, и имел своей целью восстановление мелкого землевладения. Тиберий Гракх сделал все возможное для проведения передела земли наименее болезненным для нобилитета способом.
Естественно, что крупные собственники выступили против реформы. Им удалось привлечь на свою сторону коллегу Гракха, трибуна Марка Октавия, который наложил вето на проект закона. После неоднократных попыток провести закон, каждый раз заканчивавшихся наложением вето со стороны Марка Октавия, Тиберий решился поставить перед народным собранием вопрос — должен ли трибун, противодействующий народу, оставаться в своей должности? В результате голосования Октавий был от должности отрешен. Это был акт большого политического значения — народное собрание поставило себя надмагистратами. После смещения Октавия земельный закон был принят. В аграрную комиссию вошел сам Тиберий Гракх и его родственники.
Летом 133 года, когда Гракх вторично выдвинул свою кандидатуру в народные трибуны. Во время одной из предвыборных сходок началась драка. Разнесся слух, что Тиберий требует царской власти (самое ужасное преступление в Римской Республике). Сенаторы прямо с заседания сената отправились на место сходки. Схватив скамейки, они начали избивать сторонников Гракха. В этой стычке были убиты сам Тиберий Гракх и 300 его сторонников.
После гибели инициатора реформы богатые землевладельцы повели борьбу за прекращение переделов земли. Их задача облегчалась тем, что разделы вызвали недовольство италийских союзников, земли которых также оказались затронутыми действиями аграрной комиссии.
В 125 году сторонники Гракха попытались уладить отношения с италиками. Консул Фульвий Флакк предложил законопроект о предоставлении союзникам прав римского гражданства. Италики поддержали предложение Флакка, однако в Риме его провалили. Противники этого закона нашли поддержку в народном собрании, которое не хотело делиться своими правами. Ответом на решение Рима было восстание в латинской колонии Фрегеллах, которое вскоре было подавлено. С этих пор полные права римского гражданства стали основным политическим требованием италиков.
В 123 году народным трибуном стал младший брат Тиберия Гракха, Гай, выступивший с целым рядом законопроектов, существенно изменявших социально-политическую структуру общества. Гай Гракх был настроен более решительно, чем Тиберий. Фактически, он был единственным из римских политиков, кто всерьез попытался демократизировать общество. Это стремление усиливалось желанием отомстить убийцам старшего брата, занимающим руководящие посты в государстве.
Тиберий и Гай Гракхи
Прежде всего Гай восстановил аграрный закон Тиберия и продолжил действие комиссии, работа которой дала плодотворные результаты. Землю получили около 80 000 человек. Однако земельных фондов Италии оказалось недостаточно, и Гракх обратился к провинциям. В 122 году он издает закон о выводе колоний. Местом для первой из них была выбрана бывшая территория Карфагена, где предполагалось создать колонию под названием Юнония. Вывод заморских колоний впоследствии сыграл важную роль в романизации провинций. Помимо этого Гай организовал грандиозное строительство дорог и хлебных амбаров, предоставив работу массам городского плебса.
Вскоре возникла новая сложность. Многочисленный городской плебс, привыкший жить за счет подачек, уже не стремился к получению земли, на которой нужно было работать. Вместе с тем эта группа населения играла слишком большую роль при голосовании, чтобы ее можно было игнорировать. В интересах городского плебса Гракх проводит закон, устанавливающий продажу хлеба с государственных складов по сниженной цене. Улучшая положение беднейшего населения, закон также способствовал росту паразитизма римского люмпен-пролетариата.
Одним из основных законов Гая был судебный. Из ведения сената были изъяты судебные комиссии по делам о вымогательствах. Теперь судьи выбирались из числа всадников. Вероятно, Гракх планировал усиление контроля за провинциальными наместниками, однако всаднические суды оказались не менее коррумпированными, чем сенатские. Положение всадников было улучшено еще и тем, что Гай предложил ввести в провинции Азия десятину, сбор которой стал сдаваться на откуп в Риме. Тем самым богатая провинция была отдана на разграбление откупщикам (публиканам), чувствовавших себя в полной безопасности под прикрытием всаднических судов.
Реформы 123 года сделали Гракха самым популярным политиком Рима. Его авторитет стал так велик, что он без труда прошел в трибуны на 122 год. Именно в это время Гракх предлагает один из своих самых радикальных законов — закон о предоставлении италикам прав римского гражданства. Сенат и народ были раздражены этим предложением. Противники Гая развернули широкую кампанию, используя любые приемы. Народный трибун Марк Ливий Друз выступил с демагогическими обещаниями, чем сумел отколоть от Гая значительную часть плебса. Сенат же умело играл на суевериях, распространяя слух о гневе богов из-за основания колонии на проклятом месте (после разрушения Карфагена место, на котором он находился, было предано проклятию). Популярность Гая падала. Закон об италиках не прошел. Еще более опасным стало то, что Гракх потерпел неудачу на выборах 121 года, а консулом стал его злейший враг Луций Опимий. Противники Гая поставили вопрос о ликвидации Юнонии, что послужило поводом к решительному столкновению. Опимий спровоцировал конфликт и добился того, что сенат облек его чрезвычайными полномочиями для восстановления порядка. Гракх и Фульвий Флакк со своими сторонниками укрепились на Авентинском холме, где их и атаковал Опимий. В ходе столкновения погибло 3000 человек, в том числе Гракх и Фульвий. Движение было подавлено.
Убийство Гая Гракха
Правительственная партия воспользовалась своей победой, чтобы по возможности восстановить прежний порядок, существовавший до Гракхов, и упрочить свое олигархическое господство. Колонизация и раздача полей были прекращены. Розданные уже общественные земли оставлены были за получившими их, и остальные государственные земли также были превращены в безоброчную частную собственность своих прежних обладателей. Наибольшую выгоду от этого превращения извлекла богатая аристократия, которая не замедлила скупить мелкие крестьянские участки, сколько могла, или прогнать оттуда их владельцев. И все же противники Гракха не решились упразднить многие из его законов. Суды остались в руках всадников, откупная система продолжала существовать. Остался в силе и хлебный закон.
В 111 году по закону народного трибуна Спурия Тория все государственные земли, находящиеся в частной аренде, были объявлены частной собственностью. Все переделы прекращались. В дальнейшем частным лицам было запрещено занимать государственные земли. Закон 111 года явился важным этапом на пути победы частной собственности на землю. Государственная собственность, бывшая основой городского землевладения, начала сходить на нет.
Значение реформ братьев Гракхов было огромно. Они стали первым шагом на пути преобразования города в великую державу. Гракхи выдвинули на повестку дня ряд серьезных общегосударственных задач, решение которых стало необходимостью. Их деятельность привела к некоторой демократизации римского общества, хотя едва ли стоит приписывать им стремление к демократическому перевороту. Гракхи были первыми, кто ввел новый стиль политики, основным элементом которого было достижение собственных целей путем опоры на народное собрание и использование демократических лозунгов. Политики такого типа получили название популяров. Популяры не составляли единого целого и преследовали различные цели, как правило чисто личные, но их деятельность сыграла большую роль в гражданских войнах. Борьба вокруг гракханских реформ стала исходной точкой конфликта внутри римской общины.
Основателем Римской республики и главным инициатором изгнания Тарквиниев считался у римлян Луций Юний Брут. Легенда об изгнании царей и о личности Брута, конечно, не может претендовать на историчность, как и вся римская история до времени децемвиров. Отделить подобные легенды от истины с полной достоверностью просто не представляется возможным. А потому остается лишь следовать традиции.
Тарквиний Гордый
Семья Брута принадлежала к сословию патрициев и была одной из знатнейших в Риме. Ее производили от одного троянца, будто бы приехавшего в Рим еще с Энеем. Отцом Брута был Марк Юний, почтенный человек, женатый на Тарквинии, одной из сестер царя Тарквиния Гордого. Деспот царь приказал убить его вскоре после убийства Сервия, чтобы завладеть его богатствами. А для того чтобы обезопасить себя от кровного мщениями лишил жизни и его старшего сына, Марка. Младшего же сына, Луция, Тарквиний пощадил, поскольку тот был еще ребенком и казался безопасным, и Луций рос в доме Тарквиния с его собственными сыновьями. От юного Луция не осталась тайной судьба его родных и, чтобы избежать той же участи, он предоставил в распоряжение Тарквиния все свое имущество, притворился полупомешанным и играл свою роль так искусно, что его в насмешку прозвали Брутом, т.е. идиотом. Так он обезопасил себя презрением там, где нельзя было защититься справедливостью, и стал с терпением ждать удобного случая, чтобы отомстить за себя.
Плохие сны и угрожающие признаки начали с некоторого времени предвещать близкое несчастье царю. Коршуны разрушили орлиное гнездо вблизи царского дворца, убили молодых орлят и прогнали отца и мать, возвратившихся домой; змея унесла у царя быков, приготовленных им для принесения в жертву богам; чума начала губить матерей и грудных младенцев. Царь начал бояться за свой дом и решил вопросить знаменитейшего оракула – дельфийского. А так как он не решался доверить постороннему лицу касавшийся его семейства ответ бога, то отправил в Грецию двух своих сыновей — Тита и Арунса. А чтобы они не скучали, послал с ними в качестве шута Луция Юния. Прибыв в Дельфы, царские дети принесли богу Аполлону драгоценные подарки, Брут же отдал ему только свою дорожную палку. Но эта палка была выдолблена внутри и заключала в себе другую палку, золотую – тайный символ его ума. Выполнив поручение отца, царевичи спросили оракула, кому из них достанется царствовать в Риме. Ответ был таков: «Главным владыкой сделается тот из вас, о, юноши, который первый поцелует мать». Оба Тарквиния договорились держать в тайне слова оракула, чтобы их брат Секст, оставшийся дома, не опередил их. Относительно же себя они предоставили судьбе решить, кто из них двоих первым поцелует мать. Умный Брут, поняв более глубокий смысл изречения оракула, опередил их так, что они этого и не поняли — он, как будто споткнувшись, упал и поцеловал землю, общую мать всех смертных.
В то время, когда они вернулись в Рим, там шли приготовления к войне с Ардеей, рутульским городом, богатства которого давно влекли царя Тарквиния. Взятие этого сильно укрепленного города, стоявшего на высоком крутом утесе, было делом нелегким и требовало долгой осады. Пока римское войско стояло лагерем под Ардеей, сыновья царя пировали в палатке Секста Тарквиния, где находился также их родственник Люций Тарквиний, прозванный Коллатином, от города Коллации, в котором его отец Эгерий был наместником. Разговор молодых людей зашел об их женах, и каждый восхвалял свою, как превосходившую всех прочих. «В таком случае, – воскликнул наконец Коллатин, – сядем сейчас на коней, и я надеюсь убедить вас наглядно, что все ваши жены должны уступить моей Лукреции». «Так и быть!» – воскликнули остальные. И вот они, разгоряченные вином, понеслись на конях сначала в Рим, где застали жен царевичей за роскошным ужином, а оттуда в Коллацию. Было уже очень поздно, но Лукреция еще сидела в кругу своих девушек и пряла. Победа досталась ей.
Но красавица возбудила в Сексте Тарквинии гнусные замыслы и через несколько дней он в сопровождении одного раба поспешил в Коллацию и с помощью насилия, угроз и обнаженного меча заставил Лукрецию уступить его преступным побуждениям. Лукреция, полная скорби и негодования, тотчас же отправила одного посла в Рим к своему отцу Спурию Лукрецию, а другого – в Ардею к своему мужу с просьбой, чтобы они приехали к ней как можно скорее и чтобы каждый взял с собой верного друга, так как случилось страшное несчастье.
Гибель Лукреции. С картины Лукаса Кранаха. 1538
Лукреций приехал с Публием Валерием, а Коллатин – с Луцием Юнием Брутом. Они застали Лукрецию в спальне в глубочайшей печали. Она рассказала им о злодеянии Секста Тарквиния, объявила, что умрет, и требовала от них наказания преступника. Все они дали ей слово и старались ее утешить, но она не принимала утешений. «Вы позаботитесь, – сказала она, – чтобы виновник этого дела получил достойное возмездие; я же, хотя признаю себя невинной, не хочу избегнуть наказания; пусть ни одна женщина после меня, ссылаясь на Лукрецию, не остается в живых при потере целомудрия». С этими словами она вонзила себе в грудь кинжал, спрятанный у нее под платьем, и упала мертвая.
В то время как все присутствующие еще были повергнуты в горе, Брут вынул окровавленный кинжал из груди Лукреции, и сказал: «Этой чистой и священной кровью я клянусь и призываю вас, боги, в свидетели, что буду огнем и мечом и всеми возможными для меня средствами преследовать высокомерного злодея Луция Тарквиния с его безбожной женой и всеми детьми его племени и не потерплю, чтобы они, или кто бы то ни было другой были царями в Риме». После этого он подал кинжал Коллатину, Лукрецию и Валерию, с изумлением глядевшим на нового Брута. Они повторили клятву, продиктованную им Брутом, вынесли труп Лукреции на городской рынок и стали призывать народ к восстанию. Все граждане схватились за оружие, закрыли городские ворота и Брут повел молодежь в Рим. Здесь, в качестве начальника всадников, он созвал народное собрание и пламенной речью о гнусном насилии Секста Тарквиния, жестокости царя и бедствии народа вызвал в гражданах решение отнять у Тарквиния власть и изгнать его из Рима вместе со всем его семейством. После этого Брут вооружил и приготовил к бою всех способных к военной службе людей, добровольно предложивших свои услуги, и отправился с ними в Ардейский лагерь, чтобы и там возбудить войско против царя. Во время этого возмущения Туллия, ненавистная царица, бежала из города с небольшой свитой, сопровождаемая проклятиями возбужденной толпы.
Брут берет клятву с товарищей
Войско, стоявшее перед Ардеей, встретило Брута с восторгом и присоединилось к народному решению. Царь же, получив известие о происходившем в Риме, поспешил туда из лагеря. Он нашел ворота города запертыми и услышал о своем изгнании. Пришлось покориться судьбе и с двумя старшими сыновьями отправиться изгнанником в Этрусскую землю. Секст Тарквиний переселился в Габии, город, ранее отданный ему в полную собственность, где и был убит за свои прошлые преступления озлобленными жителями.
После изгнания царя руководители восстания занялись основанием нового порядка в государстве и учреждением нового правительства. Место царя теперь должны были занимать два ежегодно сменявшихся консула, облеченных такой же властью и такими же военными и политическими правами, какими пользовались цари. Но ежегодная смена и разделение власти между двумя лицами ограждали государство от опасности деспотического господства. Только жреческие права, бывшие у царей, были переданы сановнику, называвшемуся «rex sacrificulus» или «rex sacrorum». Первыми консулами, избранными в центуриатских комициях, стали Юний Брут и Тарквиний Коллатин.
Консул Брут в качестве хранителя новой свободы обнаружил такую же энергию, какой он отличался в качестве основателя ее. Во-первых, он обязал народ клятвой никогда в будущем не допускать, чтобы в Риме появились цари. Во-вторых, было восстановлено государственное устройство Сервия Туллия вместе со всеми остальными законами этого царя. Сенат, численность которого сильно сократилась при Тарквинии, снова стал насчитывать 300 членов благодаря принятию в их ряды знатных плебеев.
Народ так сильно заботился о сохранении своей молодой свободы, что консул Тарквиний Коллатин, несмотря на то, что его мысли и действия были безупречны, возбуждал подозрение уже одним своим именем. Тарквинии, говорил народ, не научились жить жизнью честных людей, имя их возбуждает подозрения, оно опасно для свободы; до тех пор, пока есть в городе хотя бы один Тарквиний, за свободу нельзя ручаться, а тут даже правление находится в руках Тарквиния. Когда Брут заметил эти подозрительные сомнения граждан, он созвал народное собрание и, прочтя вслух клятву народа, что этот последний не будет терпеть в городе никакого царя и вообще никакую власть, от которой народу может грозить какая бы то ни было опасность, – обратился к своему товарищу с просьбой, чтобы он добровольно удалился и тем избавил граждан от тревожного чувства, возбуждавшегося в них присутствием в городе царского имени Тарквиниев. Для консула это предложение было так неожиданно, что он сначала онемел от изумления. Когда же он захотел возразить, первые сановники государства окружили его с настоятельными просьбами принести эту жертву отечеству. Даже его тесть, старый Спурий Лукреций, горячо присоединился к этим просьбам. Но так как Коллатин медлил подчиниться народной воле, то Брут лишил его должности решением народного собрания и бывший народный консул отправился со своим имуществом в Лавиниум. Вслед за этим Брут добился вынесения еще одного народного решения — чтобы все поколение Тарквиниев было изгнано из пределов римского государства. На место Коллатина Брут избрал себе в товарищи Публия Валерия, и народ утвердил это избрание.
Луций Юний Брут
Царь Тарквиний не желал так легко сдаваться и начал придумывать способы снова вернуться в город. Сначала в ход пошла хитрость. Он отправил в Рим послов с поручением (не упоминая о его желании вернуться) требовать выдачи его имущества. Пока в сенате шли совещания по этому делу, послы завязали с некоторыми знатными гражданами отношения, имевшие целью ниспровергнуть новый порядок вещей и возвратить в Рим царскую семью. Главными стали братья Вителлии и братья Аквиллии. Первые были близкими родственниками Брута, женатого на их сестре Вителлии. Аквиллии были племянниками консула Коллатина. Стараниями этих людей в заговор было вовлечено еще значительное число знатной молодежи, дружной с сыновьями Тарквиния и жаждавшей возвращения прежней веселой жизни. Даже сыновья Брута, Тит и Тиберий, приняли участие в преступных замыслах.
Между тем в сенате было решено выдать Тарквинию его имущество, и посланники воспользовались сроком, предоставленным им консулами для получения этого имущества, чтобы вести дальнейшие переговоры с заговорщиками. Накануне своего отъезда они собрались вместе на ужин в доме Вителлиев и много говорили о составленном плане, чувствуя себя в полной безопасности. Посланникам также были переданы письма заговорщиков к Тарквинию. Но один раб, по имени Виндиций, все слышал и видел передачу писем. Он тут же уведомил обо всем обоих консулов. Консулы арестовали посланников и заговорщиков, и так как найденные письма подтвердили показание раба, изменников тотчас же заковали в цепи. Тем не менее, посланников выпустили из города, но царского имущества не возвратили. Сенат отдал это имущество на расхищение народу, чтобы он, став участником ограбления царской семьи, потерял всякую надежду когда-либо помириться с ней.
Поле между Капитолием и Тибром, принадлежавшее Тарквинию, было посвящено богу Марсу и с тех пор называлось Марсовым полем (campus Marcius). Это поле было покрыто хлебом, готовым для жатвы, но народ боялся брать плоды земли, посвященной богу, и колосья бросили в реку. Вся эта масса осталась в воде. Впоследствии к ней пристал в большом количестве ил, и из всего этого образовался священный остров Тибра, который в дальнейшем соединили с городом мостами и украсили храмами, колоннадами и публичными садами.
Гравюра Пиранези «Вид на Тибрский остров».
За расхищением царского имущества последовало обвинение и казнь изменников. Сенат и весь народ собрались на площади. Оба консула сидели на своих судейских креслах. Заговорщики, в числе которых были и сыновья Брута, стояли привязанные к столбам, ожидая приговора Брута, так как он в этот день председательствовал на суде. В Бруте жил такой истинно римский дух, какого не было ни в ком из его сограждан. Преступление его сыновей было очевидно и они сами не отрицали своей вины. Выбора не оставалось никакого. «Ликторы, – сказал Брут, — исполняйте свою обязанность». И ликторы схватили юношей, сорвали с них платье, связали им на спине руки и стали бить розгами, после чего повалили на землю и секирами отрубили головы. Брут сидел неподвижно на своем судейском кресле и без внешних признаков скорби смотрел, как истекали кровью его сыновья, бывшие единственной надеждой его дома. Потом, закрыв голову и лицо, он удалился с места казни. То, что было для него дороже всего на свете, он принес в жертву свободе и отечеству. Остальные заговорщики были осуждены на смерть собравшимся на площади народом. После этого раба, открывшего заговор, торжественно объявили свободным и дали ему все права римского гражданина.
Тарквиний, увидев, что хитрость и измена ему не удались, решил вернуть себе власть силой оружия. Он начал объезжать города Этрурии и просить помощи. Жители городов Тарквиниев и Вей собрали для него войско в надежде отомстить за многие поражения, понесенные ими в прежнее время от римского народа. Навстречу им двинулось римское войско под началом обоих консулов. Валерий вел пехоту, расположенную четырехугольником, а впереди во главе конницы шел Брут. Таким же точно образом двигалась и неприятельская армия — Арунс Тарквиний составлял с конницей авангард, а царь Тарквинский следовал за ним с пехотой. Как только Арунс увидел своего смертельного врага во главе неприятельской конницы, он воскликнул в сильном гневе: «Вот он, человек, изгнавший нас из отечества! Смотрите, как надменно скачет он на коне, украшенный нашими знаками отличия! О, боги, защитники царей, помогите мне!» С этими словами он помчался прямо на консула. Брут понял, что речь шла о нем, и, воспламененный такой же ненавистью, ринулся в бой. В порыве озлобления ни один из них не думал о самосохранении — каждому хотелось только поразить врага. Они столкнулись со всего размаха, пронзили копьем щит и грудь друг друга и оба упали замертво с лошадей. Вслед за этим началась кровопролитная схватка конницы и пехоты. Победа склонялась то на одну, то на другую сторону, пока буря не развела озлобленные войска. Каждое из них удалилось в свой лагерь, не зная, кто победил. С наступлением ночи в обоих лагерях водворилась тишина. Но вдруг в Арсийском лесу поднялся шум и громкий голос возвестил, что со стороны этрусков в битве пало одним человеком больше, чем у римлян, и что римляне, таким образом, победили. Это был голос лесного бога Сильвана, который имел способность повергать в панический ужас самое храброе войско. Страх до такой степени овладел этрусками, что они стремительно оставили свой лагерь и бросились в бегство. Римляне погнались за ними с победоносными криками, взяли в плен не менее пяти тысяч человек и завладели богатой добычей, оставленной в лагере.
Валерий с победоносным войском возвратился в Рим, но римлян не порадовала победа, купленная ценой жизни Брута, отца их свободы. Труп Брута был похоронен с большой торжественностью, и консул Валерий произнес над ним надгробную речь. Римские матроны в течение целого года оплакивали его как мстителя за оскорбленную честь женщины. Память Брута всегда чтилась римлянами как память основателя римской свободы, человека, который из-за этой свободы не пощадил жизни собственных детей и пал в битве за нее. Благодарные потомки воздвигли ему железную статую с обнаженным мечом в руке и поставили эту статую в Капитолии между изображениями царей.
Со смертью Луция Юния Брута окончился патрицианский род Юниев, так как оба казненных сына были его единственными детьми. Убийца Цезаря, Марк Юний Брут, был по рождению плебей и, следовательно, не был потомком этого древнего Брута.
В 446 году эквы и вольски, пользуясь не прекращающимися раздорами внутри римского общества, совершают очередное нападение и доходят до самых стен города. Тогда бывший в тот год консулом Тит Квинкций Капитолин, обращаясь к плебеям, произносит свою знаменитую речь. Воодушевленные плебеи записываются в войско и римляне снова одерживают победу. А дальше — как всегда. Внешний мир — внутренние раздоры.
«Законы XII таблиц» под влиянием наиболее консервативных патрициев запретили браки между патрициями и плебеями. Несмотря на это, в 445 году народный трибун Гай Канулей обнародовал законопроект о разрешении законных браков между ними. Принятие такого закона, по мнению патрициев, должно было повлечь за собою осквернение их крови и смешение родовых прав. Вместе с этим трибуны подняли еще один вопрос, сначала скромно, о дозволении избирать одного консула из плебеев. Однако вскоре дело дошло до того, что уже девять трибунов обнародовали законопроект о предоставлении народу права избирать консулов по своему усмотрению из плебеев или из патрициев. Патриции же считали, что с утверждением подобного закона высшая власть не только разделится с людьми низшего сословия, но и прямо перейдет от первых лиц государства к плебеям.
Выборы в Сенате
В это время назревает очередная война с вейянами, вольсками, эквами и отпавшим от Рима ардейским народом. Сенат приказывает провести набор в войско, но Гай Канулей заявляет, что никакого набора не будет, пока не утвердят предложенные им и его товарищами законопроекты. Возникает очередное серьезное противостояние консулов и народных трибунов, сопровождающееся взаимными обвинениями и грозящее перерасти в беспорядки перед лицом внешней угрозы. Браки между патрициями и плебеями приобретают законный статус, а вместо консулов на короткое время выбираются военные трибуны.
Для снятия напряженности в земельном вопросе Рим основывает на завоеванных землях колонии, раздавая там участки плебеям. Первой такой колонией стал приморский город Антий. За ним последовали Ардеи. Всего в 5 веке до н.э. было основано 10 колоний, а в 4 веке до н.э. — 15. Колонии подчинялись законам римского или латинского права, а их жители могли получить римское гражданство, переселившись в Рим. Так колонии становились еще и проводниками римского влияния.
Ардеи
443 год становится годом учреждения цензуры, которая, начавшись с малого, впоследствии, постепенно развиваясь, достигла такого большого значения, что ей было вверено наблюдение за нравами и порядком, обязательными для римлянина: сенат и центурии всадников стали в положение подчиненности этой магистратуре. Она узаконила различие между хорошим и дурным поступком. В ее неограниченном ведении находилось право наблюдения за доходами римского народа с общественных и частных мест. Поводом же к основанию цензуры послужило то обстоятельство, что имущество народа не подвергалось оценке в течение многих лет, вследствие чего очередного ценза уже нельзя было откладывать ввиду предстоявших войн со столь многими народами.
Право распределять граждан по центуриям было передано новым магистратам — двум цензорам, избиравшимся из числа патрициев раз в пять лет центуриатными комициями. В 433 году срок их полномочий был сокращен до 18 месяцев. После очередных волнений в этом же 433 году были выбраны военные трибуны с консульской властью. Однако все трое оказываются патрициями. Последующие десятилетия характеризуются все тем же противостоянием сословий. Если верх одерживали патриции — выбирались консулы, если плебеи — выбирались военные трибуны с консульской властью.
В 421 году плебеи, наконец, получили право занимать должность квестора (хотя реализовали его лишь в 409 году). В это же время реставрировался институт консулов.
Вейи. Реконструкция
В 405 году римляне осадили главный город вейян — Вейи. До этого времени все войны велись хоть и часто, но недолго и были, скорее, просто набегами и отражениями набегов. При этом все воины обеспечивали себя в армии на свои собственные средства. Осада же Вей затянулась на три года. Прекратить осаду и отпустить воинов на сбор урожая было невозможно и сенату пришлось платить воинам за службу. Так в 403 году римлянами был сделан первый шаг к переходу на организованную профессиональную армию.
Войны по-прежнему вызывали необходимость идти на уступки плебсу. В 367 году в связи с новыми волнениями был принят закон, предложенный народными трибунами Гаем Лицинием и Люцием Секстием. Согласно ему, один консул должен был избираться из плебеев. Однако патриции в противовес добились для себя учреждения должностей претора и курульного эдила. Претор становился верховным магистратом в Риме, когда консулы занимались военными делами, что случалось довольно часто. Таким образом, основной обязанностью претора стало совершение городского правосудия. Кроме того, законом облегчалось положение должников и запрещалось занимать на общественной земле более 500 югеров (125 га), пасти более 100 быков и 500 овец. После продолжительной борьбы равноправие между сословиями было, наконец, утверждено законом, и это событие обрело свое выражение в строительстве храма Конкордии (богини согласия) в 366 году.
По закону Луция Генуция от 341 года уже оба консула могли избираться из плебеев. По закону же Квинта Публилия Филона (бывшего в том году диктатором) от 339 года, подтвержденному законом Квинта Гортензия в 287 году, решения, принятые собраниями плебса (плебисциты), получали силу закона. А в 337 году плебеям стала доступна и должность претора.
Военный трибун
Плебс завоевывал одну победу за другой. В 326 году законом Петелия и Папирия были запрещены порабощение граждан и долговая кабала. Неоплатный должник отвечал теперь только своим имуществом. Личность же его при этом оставалась неприкосновенной. Так же было запрещено подвергать римских граждан пыткам и телесным наказаниям. Центуриатные комиции были заменены собраниями по трибам (трибутные комиции), в которых не было различий по цензу.
Закон 311 года, предложенный народными трибунами Луцием Атилием и Гаем Марцием, предоставил народу право выбирать 16 из 24 военных трибунов. А плебесцитом, предложенным народным трибуном Марком Децием, был принят закон, по которому народ выбирал дуумвиров для снаряжения и починки флота.
В 304 году курульным эдилом становится Гней Флавий, государственный писец, человек «низкого происхождения», имевший отцом вольноотпущенника. Он обнародует правила гражданского судопроизводства, скрываемые от народа понтификами, выставив их на белых досках вокруг форума. Избрание Флавия возмутило знатных граждан и общество распалось на две партии — народ благонамеренный (уважавший и почитавший людей знатного происхождения) и народ низкий. Для предотвращения смут и возможного подкупа избирателей через таких нищих «низких» людей, распределенных по разным трибам, цензор Квинт Фабий составил из них четыре отдельные трибы, названные «городскими», за что заслужил благодарность и прозвище «Величайший» (Максимус).
В 300 году по плебисциту братьев Огульниев плебеи получили доступ в жреческие коллегии понтификов и авгуров. Cтановилась выборной даже должность главы коллегии понтификов — великого понтифика, наблюдавшего за отправлением общественного и частного культов. Таким образом, все магистратуры оказались открытыми для плебеев.
Яникульский холм
Конфликт между патрициями и плебеями близился к своему завершению. Однако, длительное противостояние привело к тому, что крестьянские хозяйства и небольшие поместья пришли в упадок, а их владельцы попали в долговую кабалу. В 287 году плебеи снова покинули Рим. На этот раз они перешли через Тибр и поднялись на Яникульский холм. Диктатор Квинт Гортензий принял некоторые экономические меры для смягчения сложившегося положения. В чем они состояли точно не известно. Известен лишь один закон, подтверждавший, что решения плебейского совета приобретали силу закона. Плебеи получили то, чего они добивались в течение полутора веков.
Победа плебеев привела к изменению социальной структуры римского общества — добившись политического равноправия, они перестали быть сословием, отличным от сословия патрициев. Знатные плебейские роды составили вместе со старыми патрицианскими родами новую элиту — нобилитет. Рим превратился в гражданскую общину. Это способствовало ослаблению внутриполитической борьбы и консолидации римского общества, что позволило ему мобилизовать все свои силы для проведения активной внешней экспансии. Основными чертами римской гражданской общины стали сочетание коллективного и частного землевладения при наличии верховной собственности общины, связь понятий «гражданин», «воин» и «земледелец», равенство политических и юридических прав граждан, власть народного собрания во всех важнейших вопросах, касавшихся как коллектива граждан, так и отдельного гражданина, соблюдение принципа «геометрического равенства» — труд каждого на общую пользу, понимаемую и как польза каждого гражданина. Были значительно сужены возможности для эксплуатации сограждан в качестве зависимых работников, а тем более рабов. Это ускорило превращение в рабов иноплеменников. Рабы были распределены по отдельным фамилиям, где за ними наблюдали господа. Были освобождены клиенты, ставшие теперь равноправными гражданами и владельцами земельных участков.
В 1 веке до н.э. Цицерон вложил в уста одного из собеседников своего диалога «О государстве» следующее сравнение: «Наше государство создано умом не одного [как часто было в Греции], а многих людей и не в течение одной человеческой жизни, а в течение нескольких веков и на протяжении жизни нескольких поколений». Римляне добились у себя такой формы правления «не путем рассуждений, но многочисленными войнами и трудами». Они были полными прагматиками.
Свержение монархии стало торжеством патрициев и ничего не дало плебеям. Только из патрициев избирались на годичный срок консулы, имевшие высшую власть (империй) и в мирное время, и как главнокомандующие во время войны. Из патрициев же избирались и помощники консулов — преторы и квесторы, а так же диктаторы, которым в особых случаях на шесть месяцев передавалась абсолютная власть. Только патриции могли быть жрецами, знавшими, какие дни календаря считаются пригодными для созыва народного собрания, только они знали казуистику судопроизводства, что ставило в зависимость от них в суде и народное собрание, и плебеев.
Патриции и плебеи
Следует, видимо, напомнить, кто такие патриции и плебеи, как образовались эти сословия. Патрициями (отцами) называли потомков основателей Рима, т.е. все коренное население, а плебеями (народом) — тех, кто стал гражданином позже, после присоединения к Риму соседних земель. Первое разделение на эти сословия произошло еще при легендарном Ромуле — первом царе и основателе Рима.
В первые годы после свержения монархии республика переживала экономические трудности. По данным археологии, в это время было построено гораздо меньше общественных зданий. При этом политическое господство патрициев усиливало их экономическое положение. Ими были заняты большие части общественной земли. Плебеи же из-за постоянных войн, неурожаев, сокращения торговли и ремесла разорялись и превращались в должников. В результате, патриции становились крупными землевладельцами, а плебеи — зависимыми земледельцами и рабами.
Многие дошли до такого состояния, когда единственная вещь, которой они владели и с помощью которой могли выплатить свои долги, были они сами — их труд и их тело. В этом случае они могли вступить в систему долговой кабалы, называемой «нексум» (nexum), что буквально означает «связывание». В присутствии пяти свидетелей кредитор отвешивал деньги или медь, которую передавал должнику. Теперь должник мог заплатить свой долг. Взамен он передавал себя — свою личность и все свое имущество (хотя и сохранял свои гражданские права). Кредитор произносил следующее изречение: «За такую-то сумму денег ты теперь нексус (nexus), мой раб». Затем он сковывал должника цепью, чтобы усугубить его состояние после сделки.
Такие жестокие соглашения сами по себе не вызывали протеста, поскольку они хоть как-то решали проблему накопившейся задолженности. Возмущение скорее вызывало жестокое и несправедливое, по мнению многих, обращение с должником, как с рабом. Кредитор-владелец даже имел право казнить его, по крайней мере чисто теоретически.
Формировалось государство, где вся политическая и экономическая власть была сосредоточена в руках одного господствующего класса. Однако, этот процесс сопровождался непрерывной борьбой плебеев за свои права против единовластия патрициев. Плебеи требовали, чтобы завоеванные земли делились между ними, патриции же присоединяли их к общественным землям. Плебеи настаивали на уничтожении долговой кабалы и долгового рабства и добивались доступа к магистратурам и жречеству, патриции же упорно держались за свои привилегии. Заметим, что эта борьба шла на фоне постоянных войн Рима с соседями и потому патриции не могли совсем не считаться с требованиями плебеев. Ведь именно из последних составлялась легионная пехота. Регулярной армии в Риме в те времена просто не было и набор производился непосредственно перед войной. По окончании же боевых действий войско распускалось. При жестком отказе от выполнения своих требований плебеи просто переставали записываться в войско. Это обстоятельство вынуждало патрициев идти на некоторые уступки народным массам.
Первая сецессия плебеев
Когда в 494 году началась очередная война с соседями, плебеи, после обычного отказа сената удовлетворить их требования отказались, в свою очередь, воевать, удалились на Священную гору (так называемая первая сецессия плебеев) и согласились вернуться лишь тогда, когда получили новые обещания решить проблему долгов и право выбирать из своей среды народных трибунов — защитников плебса. Вот что пишет об этом Тит Ливий (II):
32. Затем патрициями овладел страх, как бы в случае роспуска войска не начались опять тайные сходки и совещания. И вот, полагая, что так как воины давали присягу консулам, то она для них обязательна и теперь, хотя набор произведен был диктатором, они приказали вести войска из города под предлогом возобновления эквами военных действий. Это распоряжение ускорило мятеж. И сперва, говорят, шла речь об убийстве консулов, чтобы освободиться от присяги; но узнав, что никакая святость обязательств не уничтожается преступлением, они, по совету некоего Сициния, без позволения консулов ушли на Священную гору в трех тысячах шагах от города за Аниеном (это предание более распространено, чем сообщаемое Пизоном, что удаление последовало на Авентинский холм). Здесь без всякого вождя, укрепив лагерь валом и рвом, забирая с полей лишь необходимое для пропитания, они держались несколько дней спокойно, никем не задеваемые и никого не задевая. В городе распространилась сильная паника, и обоюдный страх держал всех в напряженном состоянии: покинутые своими, плебеи опасались ярости патрициев, патриции боялись оставшихся в городе плебеев, не зная, чего лучше желать: чтобы они оставались или уходили? Долго ли ушедшая толпа будет спокойна? Что будет, если тем временем разразится какая-нибудь внешняя война? Тут, конечно, остается надежда лишь на согласие граждан; правдой или неправдой, но его надо восстановить в государстве! Ввиду этого решено было отправить к плебеям посредником Менения Агриппу, человека, обладавшего даром слова и приятного плебеям, из среды которых он сам происходил. Допущенный в лагерь, говоря по-старинному безыскусно, он рассказал, по преданию, лишь следующее: «В то время, когда в организме человека не было такой гармонии, как теперь, а каждый член имел свою волю, свои речи, все части тела вознегодовали, что их хлопоты, их труды и услуги достают все для желудка, а он, сидя спокойно в середине, только наслаждается доставляемыми ему благами; поэтому состоялось соглашение, чтобы руки не подносили пищу ко рту, рот не принимал предлагаемого, зубы не жевали. Желая в раздражении своем усмирить желудок голодом, сами отдельные члены и все тело исхудали до крайности. Из этого выяснилось, что и служба желудка не лишена значения, что он столько же питается, сколько питает, так как возвращает во все части тела, распределяя равномерно по жилам, изготовленную из съеденной пищи кровь, благодаря которой мы живы и сильны». Проводя отсюда сравнение, как похоже возмущение членов человеческого тела на раздражение плебеев против патрициев, он изменил настроение умов.
Народный трибун
Первыми народными трибунами стали Гай Лициний и Луций Альбин (493 год). Народные трибуны получили право налагать вето на распоряжения магистратов (за исключением диктатора), созывать плебеев на собрания и защищать от несправедливости любого плебея, укрывшегося в их доме. Личность трибуна считалась неприкосновенной — покусившийся на народного трибуна предавался проклятию, и каждый мог его убить. Временное примирение патрициев и плебеев имело важные результаты — римляне одержали победу и восстановили свое господство в регионе.
Можно заметить, что каждый сколько-нибудь продолжительный период отсутствия внешней угрозы приводил к нарастанию внутренних волнений со стороны плебеев. И народные трибуны играли в этом не последнюю роль, разжигая такие волнения. При возникновении же очередной угрозы от соседей они фактически шантажировали сенат призывами к плебеям не записываться в войско.
«Так трудно, охраняя свободу, соблюсти меру, так как всякий, притворяясь стремящимся к равноправности, возвышается до унижения другого, и не желая бояться, люди делают самих себя предметом страха, отстраняя же обиду от себя, наносят ее другим, как будто необходимо или делать, или терпеть неправду.» [Тит Ливий,III, 65]
Однако и патриции, в свою очередь, пользовались мирным временем для ущемления прав плебеев. Далее по тексту Тита Ливия находим:
[II, 34]В правление следовавших затем консулов Марка Минуция и Авла Семпрония [491 г.] привезено было из Сицилии большое количество хлеба и возбужден был в сенате вопрос, почем отпускать его народу. Многие высказались, что пришло время прижать плебеев и вернуть права, исторгнутые у патрициев насильственно – путем удаления. В числе первых Марций Кориолан, враг трибунской власти, говорил: «Если они хотят прежних низких цен на продовольствие, то пусть вернут прежние права патрициям. Почему я вижу силу плебейских чиновников, силу Сициния, сам находясь под ярмом, точно выкупив свободу у разбойников? Ужели я стану переносить этот позор долее, чем к тому вынуждает необходимость? Я, не потерпевший царя Тарквиния, стану терпеть Сициния? Пусть он теперь уходит, пусть зовет с собой плебеев: открыта им дорога на Священную гору и другие холмы. Пусть они грабят хлеб с наших полей, как они грабили три года тому назад; пусть они пожинают плоды дороговизны, которую создало их возмущение. Смело утверждаю, что, укрощенные этой бедой, они предпочтут сами стать земледельцами, чем с оружием в руках мешать возделыванию земли своим удалением».
Волнения и смуты продолжались. Внешние угрозы следовали одна за другой и, зачастую, только красноречие консулов позволяло провести набор в войско. Но и при этом пехота сражалась неохотно, часто отказываясь преследовать уже разбитого противника и возвращаясь в лагерь. Случались по этой же причине и поражения. Не редко лишь личный пример мужества консулов спасал ситуацию. В 477 году этруски даже взяли под свой контроль холм Яникул. Войны и беспорядки уже даже не чередовались, а существовали, фактически, совместно. Вот лишь несколько дат.
476 год — освобождение Яникула. Удешевление продовольствия. Беспорядки. 475 год — война с вейянами и сабинянами. 474 год — волнения плебеев по аграрному закону. 473 год — убийство трибуна. Беспорядки. 471 год — обсуждение аграрного закона. Увеличение числа трибунов до 5. Война с вольсками и эквами. Поражение от вольсков из-за отсутствия дисциплины в армии. 470 год — беспорядки. Война с эквами. 469 год — беспорядки. Продолжение войны. 468 год — война с сабинянами и вольсками. 467 год — создание колонии в соседнем городе Антии и раздача там земли плебеям. Однако плебеи продолжают требовать землю в Риме. 466 год — война с эквами. Болезни в войске. 465 год — война с эквами. Перепись населения (ценз) в Риме. Насчитано 104 714 граждан исключая вдов и сирот. 464 год — продолжение войны с эквами. 463 год — моровая язва. 462 год — война с вольсками. Победа и очередные волнения в городе. 461 год — беспорядки. 460 год — захват изгнанниками и рабами Капитолия и крепости. Подавление мятежа. 459 год — война с вольсками и эквами. Перепись населения — 117 319 граждан. Беспорядки. 458 год — нападение сабинян. Избрание диктатора. Разгром сабинян. 457 год — нападение эквов и сабинян. Набор войска при уступке трибунам — с этого времени их число увеличено до 10. 456 год — раздача плебеям земли на малозаселенном Авентинском холме. 455 год — битва с эквами.
Вот уж точно — покой им только снился… А может, даже и не снился. Когда тут спать…
Назревала необходимость каких-то перемен в отношениях между сословиями. Одной из причин для недовольства плебеев в первые времена республики была неясность для простых граждан действующего обычного права. Дело в том, что применение права находилось исключительно в руках патрицианских магистратов, и эта неясность открывала возможности для злоупотреблений со стороны последних. Поэтому первой потребностью плебеев было именно установление действующего права в форме ясных и записанных законов. И вот в 454 году сенаторы отправляют послов в Афины для ознакомления с законами Солона.
По возвращении этих послов, в 451 году, на время принятия письменных законов меняется форма правления. Упраздняется власть консулов и народных трибунов. Вместо них избираются десять децемвиров, управляющих по очереди «раз в десять дней». На обозрение народа на главной площади города — Форуме — выставляются 10 деревянных таблиц законов, чтобы никто не мог «отговариваться незнанием закона». В 450 году вторая десятка децемвиров добавляет к ним еще 2 таблицы. Эти законы получают название «Законов XII таблиц». Именно они легли в основу дальнейшего развития римского права. В значительной мере они основывались на обычном праве, хотя вносили и много нового.
12 таблиц с законами
Подтверждалось долговое право, но в пользу клиентов была введена статья, предававшая проклятию патрона, обманувшего клиента. Запрещалось предоставлять кому-либо личные привилегии, что утверждало равенство граждан перед законом. По специальному закону территория римской общины должна была оставаться только под ее управлением. Запрещалось передавать землю храмам, что препятствовало образованию в Риме экономически, а значит, и политически сильного жречества. Подтверждалось право граждан занимать заброшенный участок, владельцем которого они становились после двухлетнего пользования. Это, однако, не распространялось на иноземцев — владеть землей на территории Рима мог только римский гражданин. Регулировалось отчуждение имущества семьи. Наследство обычно переходило к сыновьям, ближайшим родственникам по мужской линии или сородичам. Если же человек хотел по завещанию лишить сына наследства, такое завещание должно было утверждаться народным собранием. Это говорит о контроле общины не только над общественным, но и над частным имуществом. Во все времена в Риме считалось, что гражданин должен добросовестно обрабатывать свою землю для общей пользы, обеспечить детей, дать дочерям приданое, чтобы они вступали в брак и рождали новых граждан для блага общества.
Тем временем, по окончании года, децемвиры не захотели сложить с себя полномочий. Ненависть к ним начинают испытывать не только плебеи, но и патриции. Воины, не желающие находиться под властью децемвиров, терпят поражение от сабинян и эквов. Это обстоятельство, а также грубое нарушение права и справедливости со стороны виднейшего из них, Аппия Клавдия (процесс Виргинии), вызвали народное возмущение. Плебеи во второй раз уходят на Священную гору. Город пустеет. Сенат отправляет к плебеям послов и соглашается на восстановление власти народных трибунов. Децемвиры лишаются полномочий и прежний строй восстанавливается в полном объеме. Происходят выборы консулов и народных трибунов, а составленные вторыми децемвирами две таблицы принимаются народным собранием.
На арене амфитеатра публике предлагались такие увеселительные зрелища, как бои гладиаторов, травля диких животных, убийство осуждённых преступников и реконструкция морских битв. Торжества в честь открытия Колизея, организованные императором Титом в 80 году, продолжались ровно 100 дней. За это время в боях приняло участие около 5000 гладиаторов и 6000 диких зверей. 2000 гладиаторов и 5000 животных были убиты.
Раненые в бою люди и животные теряли много крови и для того чтобы настил арены не становился скользким, его посыпали слоем сухого песка, хорошо впитывающего кровь. Такой пропитанный кровью песок называли «харена», от чего и пошло слово «арена».
Вопреки распространенному мнению, практически нет исторических свидетельств тому, что Колизей был местом, где христиан отдавали на растерзание львам. Впрочем, существует и другое мнение — что всё это не более, чем удачная пропаганда католической церкви, в своё время остро нуждавшейся в создании образов страданий и мученичества. Безусловно, отдельные казни христиан на арене происходили, но их количество принято считать преднамеренно завышенным.
Обыкновенно действие на арене Колизея начиналось утром с представления калек и клоунов, развлекавших публику потешными боями без кровопролития. Иногда выступали и женщины в состязаниях по стрельбе и владению оружием. После проходила травля диких животных. Для травли на арене Колизея диких зверей привозили со всех концов империи. Разнообразие зверей было проявлением имперского могущества. Со временем, такие травли привели к печальным последствиям — некоторые виды просто вымерли (слоны северной Африки, гиппопотамы Нубии, львы Месопотамии).
Травля животных в Колизее. Фреска
За день до травли животных выставляли в определенном месте для осмотра публикой. В Риме это был виварий рядом с портом. После этого их перевозили и размещали в помещениях гипогея под ареной амфитеатра, где они ждали своего часа, чтобы быть эффектно поднятыми на арену по специальному помосту. В ряде представлений животные сражались друг с другом (например, лев против тигра, быка или медведя). Иногда пары были заведомо неравны: львы против оленей.
Но большинство подобных шоу проходило с участием человека. Это мог быть либо обученный «охотник» (лат. venatores), вооружённый копьём или мечом и защищённый кожаными доспехами, либо «бестиарий» (преступник, приговоренный к сражению с хищным зверем). Преступника обычно вооружали только кинжалом, чтобы его вероятность выжить на арене сводилась к минимуму. Традиционно представление заканчивалось выступлением прирученных животных, обученных выполнять трюки, аналогично современному цирку.
Сомнительный рекорд кровопролития при травле, как и в гладиаторских боях, принадлежит императору Траяну. В честь его победы над жителями Балкан в Колизее было умерщвлено около 11 000 различных зверей (гиппопотамов, лошадей, тигров, львов, жирафов, слонов, зебр и многих других).
Травля зверей — единственное кровавое действие Древнего Рима продолжавшееся ещё долгое время после падения империи (хотя и в совершенно других масштабах). Вероятно, что именно отсюда растут корни боя быков.
К обеду начинались казни — убийцы, разбойники, поджигатели и расхитители храмов приговаривались римским правосудием к самой жестокой и позорной смерти на арене. В лучшем случае им давали оружие и призрачный шанс против гладиатора, в худшем — отдавали на растерзание животным. Со временем такие казни превратились в настоящие театральные представления. На арене устанавливались декорации, а преступников наряжали в соответствующие костюмы.
Казнь преступников
Происхождение гладиаторских игр до сих пор точно не выяснено. Есть версия, что их корни уходят в этрусский обычай жертвоприношений во время похорон знатного человека, когда в жертву приносили воина, побеждённого в схватке, чтобы умилостивить дух покойника. Первые гладиаторские игры предположительно были проведены в 246 году до н.э. Маркусом и Децимусом Брутами в честь их умершего отца, Юния Брута.
Первоначально гладиаторами становились осуждённые на смерть преступники, военнопленные, или рабы, которых специально покупали для этой цели и обучали. Позже профессиональными гладиаторами становились и свободные люди, добровольно участвовавшие в играх, в надежде заработать деньги или обрести славу. Заключая первый договор, гладиатор (если прежде он был свободным человеком) получал одноразовую плату. При каждом продлении контракта сумма значительно увеличивалась.
Гладиаторы проходили обучение в специальных школах–казармах, изначально принадлежавших частным гражданам, но позже ставших собственностью императора, дабы предотвратить образование частных армий.
Известно, что на арену выходили даже отдельные римские императоры. Историк Элий Лампридий в начале 5 века пишет об императоре Коммоде: «Он сражался как гладиатор и с такой радостью получал гладиаторские имена-прозвища, словно они давались в награду за триумфы. Он всегда выступал в гладиаторских играх и приказывал вносить сообщения о всяком своём выступлении в официальные исторические документы. Говорят, что на арене он сражался 735 раз».
Сценарии гладиаторских боёв были разнообразны. Участники сражались как один на один, так и отрядами на выживание сильнейших. Самым зрелищным и кровожадным был групповой бой «каждый сам за себя», который завершался, когда в живых оставался только один гладиатор.
В размахе гладиаторских боёв рекорд принадлежит императору Траяну. Он организовал игры с участием 10 000 гладиаторов, длившиеся 123 дня. За годы правления Траяна на арене погибло 40 000 человек.
Образ жизни гладиаторов был близок к военному — проживание в казармах, жёсткая дисциплина и ежедневные тренировки. Однако, в тяжелых буднях и бесконечных играх со смертью гладиаторы не были обделены женским вниманием. К сильным мужественным воинам пылало страстью множество женщин, в числе которых было и немало знатных особ.
Археологами были расшифрованы несколько надписей, найденных на камнях Колизея под ареной. Одна из них говорит, что «гладиатор Фламма четыре раза получал деревянный меч, но предпочёл остаться гладиатором». Вручение деревянного меча после боя означало, что гладиатору даруется свобода, от которой он вправе отказаться.
Навмахии (греч. Ναυμαχία) представляли собой реконструкцию известных морских сражений, в которых участниками обычно были осуждённые к смерти преступники, реже — гладиаторы.
Для реконструкций требовалась полная водонепроницаемость арены и глубина около двух метров. Навмахии были очень затратны, поскольку корабли и вся морская амуниция обходились крайне дорого. Однако публичный эффект от их проведения был колоссальным.
Первая в истории Рима реконструкция морского сражения была профинансирована Юлием Цезарем, пожелавшим отпраздновать свою триумфальную военную победу в Египте грандиозным представлением. Навмахия Цезаря прошла во временном озере, выкопанном на Марсовом поле, где воссоздали битву между египтянами и финикийцами. В этом представлении были задействованы 16 галер и 2000 гладиаторов.
Первые навмахии в Колизее были поставлены сразу же после его открытия. В основном реконструировались известные исторические сражения, такие как победа греков над персами в морском сражении при Саламине или поражение спартанцев в Эгейском море в Коринфской войне.
Сервий Туллий родился 13 августа в латинском городе Корникуле, разрушенном впоследствии римскими войсками под предводительством Тарквиния Приска. В сражении погиб отец будущего царя — Спурий Туллий, а его мать Окрисия, женщина знатного происхождения, попала в плен к римлянам. Там она вошла в расположение к Танаквиль, жене Тарквиния Приска. Рождение Сервия Туллия окружено легендами. Согласно мифологическому преданию, уже в детском возрасте проявилось его божественное происхождение. Однажды, когда мальчик спал в атриуме, яркое пламя короной охватило его голову. Слуги хотели потушить огонь, но Танаквиль увидела в этом событии знамение и остановила их. Когда ребенок проснулся, пламя погасло, не причинив ему никакого вреда.
Римские анналисты утверждают, что Сервий, будучи любимцем в царском доме, хотя и рабом, получил хорошее греческое образование и уже в юном возрасте дополнил его военными победами. Юноша пользовался величайшей любовью и почетом не только при дворе, но и у сенаторов и народа. Тарквиний Приск отдал ему в жёны свою вторую дочь. После убийства Тарквиния сыновьями Анка Марция, Сервий принял правление по совету и настоянию Танаквиль, объявившей, что Тарквиний еще жив и передает правление до своего выздоровления Сервию. Когда же последний достаточно утвердился на престоле, он открыто выступил царем и только потом уже велел утвердить себя в своем достоинстве сенату. Происхождение от рабыни, возможно, придумано сказанием на основании имени Сервия (слуга), но то что Сервий достиг престола незаконным путем — это факт исторический. Может быть, он принадлежал к сословию плебеев, которому обеспечил свободу и политические права, и всегда почитался благодетелем и защитником низшего и бедного класса народа.
Начало правления Сервия Туллия было ознаменовано удачными войнами против города Вейи и этрусков. Для того чтобы утвердить господство Рима над латинскими городами, он построил на Авентинском холме храм Дианы и учредил союзные праздники. Сабиняне не вели войн против Рима во время правления Сервия Туллия.
По легенде, одному сабинянину по имени Куриаций удалось вырастить могучего быка. Однажды к этому скотоводу явился странствующий пророк и предсказал, что тот, кто принесёт этого быка в жертву Диане, станет царём сабинян. Куриаций не медля повёл своего быка в новый храм в Риме. Там он рассказал римскому жрецу о том, что заставило его прийти к алтарю, но жрец начал укорять Куриация в том, что он не омыл перед жертвоприношением свои руки в Тибре. Пока Куриаций бегал к реке, расторопный жрец успел совершить жертвоприношение. Тем самым, все последствия этой жертвы достались Риму. Несчастному скотоводу отдали голову быка, и с ней он отправился в свой город умолять соотечественников не нападать на Рим.
сервий туллий
Таким образом, большая часть правления Сервия Туллия прошла мирно, и у царя было много времени для проведения государственных реформ. При нем римское общество было радикальным образом реорганизовано.
Прежде всего, это знаменитая реформа, состоявшая в учреждении имущественного ценза и в распределении в соответствии с ним политических прав и военных обязанностей независимо от сословной принадлежности. Далеко не все в ней достоверно, но само ядро реформы производит впечатление подлинного факта. Граждане под присягой должны были установить денежную стоимость всей своей собственности. Если кто-то давал ложные сведения, то у него отбирали все имущество, а его самого продавали в рабство.
Английское слово census означает «перепись населения», русское «ценз» — границу, проведенную по определенной социальной характеристике (имущественный, возрастной, образовательный ценз). Это потому, что латинское census сочетает в себе оба понятия — перепись и распределение граждан по имущественным классам. По сути дела, реформа Сервия сформировала само понятие римского гражданства.
Плебеи все еще составляли политически неустроенную массу, в то время как патриции одни держали в своих руках управление государством. Но плебеи числом значительно превосходили старых граждан и в целом не уступали им и в образовании. Оставить их совершенно вдали от всех политических прав могло оказаться небезопасным для государства в будущем. Кроме того, распределения и организации плебеев требовали и административные цели — без этого было невозможно комплектование войска и собирание податей.
В соответствии с реформой родовые трибы были заменены территориальными. С этой целью Сервий разделил всю римскую территорию на 30 округов, или триб, — 4 городских (tribus urbanae) и 26 сельских (rusticae), вследствие чего все население распалось на соответственное число отделов, или триб. Весьма вероятно, что не только плебеи, но и патриции и клиенты были включены в эти местные трибы. В итоге выяснилось, что в Риме проживает 25 000 граждан, способных носить оружие (сведения по Фабию Пиктору, жившему в 3 веке до н.э.). Кроме этого местного деления всего народа на трибы, Сервий предпринял еще и второе деление его, а именно, распределение по классам и центуриям, причем он, подобно Солону в Афинах, принял за основу деления имущественное состояние, ценз.
Такое устройство имело целью слить в одно политическое целое оба сословия и отмерить каждому отдельному гражданину, без различия происхождения и сословия, а единственно на основании его имущественного состояния его политические права в народном собрании. Все общество в этом делении считалось войском и распадалось на следующие отделы:
Всадники (equites) — 18 центурий, из которых 6 заключали в себе старые патрицианские двойные центурии, а 12 были вновь образованы из знатнейших плебеев.
Пехота, разделенная на 5 классов и 170 центурий:
I класс, из 80 центурий, с цензом не менее 100 000 ассов (или 100 мин).
II класс, из 20 центурий, с цензом 75 000 ассов (75 мин).
III класс, из 20 центурий, с цензом 50 000 ассов (50 мин).
IV класс, из 20 центурий, с цензом 25 000 ассов (25 мин).
V класс, из 30 центурий, с цензом 12 500 ассов (12,5 мин).
Стоящие вне классов, из 5 центурий, а именно:
ремесленники (fabri) при войске, 2 центурии;
музыканты при войске (tubicines и cornicincs), 2 центурии;
proletarii, или capite censi; они имели имущества менее 12 500 ассов и считались поголовно, без различия имущественного состояния; они назывались пролетариями потому, что могли служить государству не своим имуществом, а только своими детьми (proles).
В народном собрании при поголовном голосовании принимался в расчет голос каждой отдельной центурии. Поэтому когда богатые и знатные всадники и первый класс были заодно, то они своими 98 голосами решали дело по-своему. Устройство, следовательно, было таково, что богатство имело перевес; но и беднейший плебей принимал участие по крайней мере в голосовании, в решении важнейших дел государства, хотя влияние его было весьма незначительно.
Такие собрания всего народа назывались центуриатскими комициями (comitia centuriata), и Сервий перенес на эти собрания те права, которые прежде имели comitia curiata, собрания патрициев, а именно: принятие новых законов, утверждение избранного царя и высших сановников и решение вопроса о войне.
Кроме упомянутой политической цели, Сервиево деление по центуриям имело и военную цель. Распределенный таким образом народ представлял римское войско и назывался также exercitus. Пять классов были в то же время пятью отделами войска, вооруженными разным оружием. Вооружение первого класса состояло из шлема, круглого щита, набедренников и нагрудника (все из меди), из пики и сабли, как орудий нападения. Второй класс имел то же вооружение, только без нагрудника, и вместо круглого щита имел продолговатый щит, деревянный, обтянутый кожей. Третий класс не имел и набедренников. Четвертый класс имел только пики и метательные копья. Пятый — пращи и метательные камни. Следовательно, чем богаче был человек, тем больше средств он должен был тратить на свое вооружение.
Таким образом, была утверждена аристократия богатства взамен аристократии по родству.
Согласно Ливию, перепись Сервия насчитала около 80 000 граждан, то есть взрослых мужчин, способных к службе в армии. Правда современные ученые предполагают, что в конце 4 века до н. э. население города составляло около 35 000 человек. Но и при такой численности на поле боя могли выйти более 9 000 мужчин призывного возраста, т.е. один легион из 6 000 человек, 2 400 легковооруженных воинов и 600 всадников. По меркам того времени это была весьма крупная армия. Рим стал обладать довольно большой силой.
В целом, Сервий своими политическими учреждениями дал римскому народу гражданский порядок, определил его политические права и положил новое основание всему его государственному развитию. Римский народ во все времена признавал за ним эту заслугу и всегда сохранял благодарную память благодушному, человеколюбивому царю, защитнику угнетенных.
По преданию, при Сервии Тулии было закончено строительство городской стены Рима (Сервиева городская стена), которая опоясала собой пять холмов, уже имевших собственные укрепления, и включила в себя также Квиринальский и Виминальский холмы. Таким образом, Рим стал городом на семи холмах (Septimontium). Впрочем, археологические раскопки показывают, что городская стена в Риме была построена только 200 лет спустя: в 1-ой половине 4 века до н.э., а Сервий, по-видимому, просто построил нечто вроде земляного вала.
Стена Сервия Туллия
Сервию Туллию приписывается и денежная реформа — он первый в Риме начал чеканить серебряную монету (правда, по материалам большинства статей, серебряные монеты начали чеканить в Риме лишь в 3 веке до н.э.) Он так же всеми способами содействовал росту благосостояния общества: по примеру Солона в Афинах выкупал бедняков из рабства и освобождал клиентов от патрональной зависимости — эта процедура носила название nexum. Поэтому Сервия Туллия считали «народным» царём.
Но как ни благоприятствовало ему счастье со дня его рождения, конец Сервия был трагический. Стараясь не повторить печальной судьбы Тарквиния Приска, царь пытался приблизить к себе двух его сыновей: Луция и Аруна. Он решил выдать за них своих дочерей: кроткую и ласковую старшую — за гордого Луция, а честолюбивую меньшую — за нерешительного Аруна.
Однако младшая Туллия против воли отца вышла замуж за Луция Тарквиния, составив заговор и убив Аруна и старшую Туллию. Побуждаемый преступной и властолюбивой Туллией, Тарквиний соединился с партией патрициев, недовольной нововведениями Сервия, и, окруженный своими приверженцами, выступил в сенате царем. Когда Сервий Туллий (к тому времени уже глубокий старик) явился в сенат для того чтобы прогнать самозванца, Тарквиний сбросил его со ступенек на каменный помост. Сервий Туллий попытался спастись бегством, но был убит на улице приверженцами Луция.
Убийство Сервия Туллия, царя Рима. Луи Жан Франк Лагрин, 1770
Тут же его тело переехала на колеснице его младшая дочь Туллия. С тех пор эта улица называлась в Риме «Бесчестной» (Vicus sceleratus). Луций Тарквиний стал римским царём и получил прозвище Гордый.
Туллия переезжает на колеснице тело своего отца. Жан Барден, 1765
По преданию, родиной пятого царя был этрусский город Тарквиний. А его настоящим именем было Лукумон. Отец Лукумона — Демарат — переселился в Тарквинии из греческого города Коринфа. Рождённый от тарквинянки, Лукумон ещё в молодости, благодаря своей энергии, добыл себе большое состояние и женился на Танаквиль, женщине умной и честолюбивой. Именно она и посоветовала ему перебраться в Рим, так как в Тарквинии, из-за того, что Лукумон не был чистокровным этруском, ему был закрыт путь к высшим должностям.
Так Лукумон со всем своим хозяйством и богатством отправился в Рим. Когда он на своей колеснице уже подъезжал к Яникулу, орёл закружился над головой будущего царя, схватил его шлем, поднял в воздух, а потом опять возложил на голову Лукумона. Танаквиль увидела в этом доброе предзнаменование и сказала, что Лукумон станет царём.
Воцарение Тарквиния. С картины Якопо ди Селлайо. (1441–1493)
Прибыв в Рим, Лукумон взял себе новое имя: Луций Тарквиний Приск (Древний). Богатство, храбрость и обходительный нрав сделали его одним из самых влиятельных людей в Риме. Царь Анк Марций заметил Луция Тарквиния и сделал своим приближённым, назначив начальником конницы и опекуном своих детей. После смерти Анка, Луций Тарквиний убедил Народное собрание в том, что именно он, а не кто-то из малолетних детей Анка Марция, должен стать царём Рима.
Танаквиль
Это стало одним из поворотных моментов в истории Рима, поскольку вместе с Тарквинием в римское провинциальное общество вошли принятые у более развитых этрусков греческие духовные и материальные ценности — от неистощимого желания познавать мир до теории устройства государства, от замечательной керамики до поэзии Гомера. Цицерон отмечал: «Ведь в наш город притек из Греции не малый, я бы сказал, ручеек, а полноводная река наук и искусств».
После своего избрания на царство Луций Тарквиний вынужден был продолжать внешние войны с латинами, этрусками и сабинянами. Приступом были взяты такие города как Апиолы, Фирулея, Камерия и Номентум. Те латинские города, которые сдавались без боя, должны были стать римскими союзниками без уменьшения своих прежних прав. Напротив, город Корникул за упорную защиту после взятия был разрушен до основания. Луций Тарквиний сумел подчинить Этрурию и сабинян и взял огромную добычу. При нём Рим окончательно стал главой латинского союза, унаследовав это звание от разрушенной Туллом Гостилием Альба-Лонги.
Внутри самого Рима так же были предприняты многочисленные перемены. Начато сооружение большого капитолийского храма, который был окончен уже при сыне его, Тарквинии Гордом. Болотистые низменности города, нижний форум, долину между Палатином и Авентином он осушил посредством громадных подземных каналов (Большой клоаки) длиной около 800 м, до 3 м в ширину и более 4 м в высоту. Впоследствии канал был облицован камнем и перекрыт каменными сводами, которые сохранились до сих пор и показывают, какими большими средствами располагала тогдашняя власть. Канал и сейчас функционирует как ливневая канализация.
Cloaca Maxima
Осушенный форум, бывший с давних времен рынком и местом обмена латинского и сабинского населения окрестных холмов, Палатина, Капитолия и Квиринала, был окружен крытыми ходами и лавками, а в долине между Палатином и Авентином устроен большой цирк (circus maximus) для исполнения «римских игр». Circus Maximus повторял форму своего прототипа — древнегреческого ипподрома. Затем была начата постройка оконченной уже при следующем царе, Сервии Туллии, большой окружной стены, соединившей в один большой город семь холмов Рима: Палатинский, Капитолийский, Квиринальский, Виминальский, Эсквилинский, Целийский и Авентинский, а так же Яникул на правой стороне Тибра. При Луции Тарквинии в Риме начало развиваться искусство.
Cirsus Maximus
Для того чтобы органически связать с государством плебеев, значительно увеличившихся в числе, но остававшихся неустроенной и бесправной массой, и дать им определенное политическое положение, он хотел, наряду с тремя старыми патрицианскими трибами, образовать еще три трибы из плебеев. Но этому, в интересах патрициев, воспротивился авгур Атт Навий, сабинянин, на том основании, что существующий государственный порядок основан на божественной санкции, возвещенной авгурами. Таким образом, Тарквиний остановился на полумере и принял некоторое число знатнейших семейств из плебеев в патрициат, включив их в существующие трибы, увеличив тем самым число патрицианских родов. Вследствие этого и число всадников было удвоено. Эти вновь принятые роды назывались младшими, а образовавшиеся из них три новые половины триб — secundi Ramnes, Tities и Luceres.
Circus Maximus сегодня.
Помимо этого, Луций Тарквиний принёс в Рим многие этрусские обычаи и после побед над этрусками и сабинянами первым отпраздновал в Риме триумф по этрусскому образцу. Он въезжал в город на колеснице, ведомой четырьмя лошадьми, а за ним следовало его войско. Царь был одет в роскошные одежды и имел символы власти и могущества — инсигнии. В их число входили тога и расшитая золотом пурпурная туника, золотая корона, отделанная драгоценными камнями, скипетр из слоновой кости и кресло. Как царя этрусков, его сопровождали двенадцать ликторов, мужчин, которые несли фасции — символы телесного наказания и смертной казни.
Однако, все это время сыновья Анка Марция продолжали таить злобу на любимца своего отца, отобравшего у них царскую власть. Организовав заговор, они устроили показную ссору между собой, и когда Луций Тарквиний вышел к ним, чтобы примирить, он был убит ударом топора по голове. Тем не менее, заговорщики ничего не выиграли от этого убийства и были изгнаны из города. Место же царя занял приёмный сын убитого и любимец Танаквиль — Сервий Туллий.
Традиция подчеркивает этрусское происхождение пятого римского царя. Седьмой царь, Луций Тарквиний Гордый, был сыном Приска, и поэтому можно, как будто, говорить о целой этрусской «династии» в Риме. В пользу этого приводят еще ряд доводов: многочисленные «этрускизмы» в языке, обычаях, политическом устройстве и религии римлян; широкая «экспансия» этрусков, в частности в Лации и Кампании (Тускул, Капуя); наличие в Риме целого этрусского квартала (vicus Tuscus); наконец, надписи подтверждают этрусское происхождение Тарквиниев.
Все это, по-видимому, подтверждает гипотезу о том, что Тарквинии были не только этрусского происхождения, но и то, что во второй половине царского периода Рим был завоеван этрусками, посадившими там свою династию. Эта гипотеза кажется настолько вероятной, что ее принимает большинство современных ученых.
Однако, присутствие этрусков в Лации, Кампании, долине По и в других местах еще не является безусловным аргументом в пользу «экспансии», а тем более в пользу завоевания. Этрусский квартал в Риме вряд ли был особенно большим, и вообще этрусское население едва ли было многочисленным, так как в Риме и его окрестностях почти нет этрусских погребений. К тому же присутствие даже большой иностранной колонии еще не говорит о том, что эти иностранцы являются господствующими. Скорее наоборот: если бы этруски прочно и долго владели Римом, они не были бы там на положении иностранцев, живущих особой колонией. Что касается культурных влияний этрусков на римлян, то их легко объяснить без всякого завоевания. Нет ничего удивительного в том, что два народа, в течение столетий жившие бок о бок, влияли один на другой.
Целью вождя гладиаторов был переход через Альпы и выведение своих людей в свободные от римлян земли. Оказалось, что с этим согласны не все. Нашлись те, кто хотел, в первую очередь, отомстить Риму, а заодно и поживиться добычей. Среди гладиаторов начались разногласия, и отряд Крикса, состоявший, в основном, из галлов и германцев, отделился от основных сил. У горы Гарган он был разбит римлянами.
На помощь Крассу были направлены войска Помпея, только что закончившего войну с Серторием. Дополнительно к этому из Фракии были вызваны легионы Лициния Лукулла, которые заняли Брундизий. Кольцо вокруг Спартака сомкнулось. Весной 71 года в Апулии произошло его генеральное сражение с Крассом. Гладиаторы были разбиты. Спартак пал в бою. Остатки его армии были уничтожены Помпеем. 6000 захваченных рабов были распяты на крестах вдоль Аппиевой дороги.
Могли ли подобные восстания закончиться успехом? Стихийность возникновения и неорганизованность действий изначально обрекали их на поражение, превращая лишь в эпизоды истории. Кроме того, рабы не могли рассчитывать ни на чью поддержку. Между ними и свободными римлянами лежала такая пропасть, что о каком-либо союзе не могло быть и речи. Мелкие свободные землевладельцы и даже разорившиеся крестьяне участвовали в подавлении восстаний вместе с крупными рабовладельцами. В таких условиях мятежи никак не могли перерасти в движение, способное уничтожить государство.
