Александр Север родился в 208 году в финикийском городе Кесарии Ливанской. При рождении он получил имя Марк Юлий Гессий Алексиан. Его матерью была Юлия Аввита Мамея, дочь Юлии Месы и внучка Юлии Домны и Септимия Севера. Как и его предшественник Элагабал, Алексиан служил жрецом бога Солнца в Эмесе.

Решив, что Элагабала необходимо заменить, Меса вместе с Мамеей убедили императора объявить Алексиана своим наследником, и в 221 году тринадцатилетний мальчик получид титул Цезаря и сменил свое имя на Марк Аврелий Север Александр. В следующем году он стал соконсулом Элагабала. Заметив рост популярности своего двоюродного брата, император задумал уничтожить конкурента, но его планам помешала Меса. В 222 году Элагабал был убит, а Александр север занял престол. Бразды правления оказались в руках Месы и Мамеи, поскольку 14-летний император не имел своего мнения по важным вопросам и полностью подчинился бабке и матери.

В 223 году Меса умерла и Юлия Мамея стала единоличной властительницей империи. Правила она достаточно мягко и пыталась восстановить ситуацию, сложившуюся во времена Антонинов. С этой целью даже был собран совет из сенаторов и юристов для решения государственных вопросов. К сожалению, время невозможно повернуть вспять. Экономика государства находилась в плачевном состоянии, а деньги обесценивались.

В 225 году Мамея выбрала мягкому и послушному императору невесту из патрицианской семьи, Гнею Сею Гереннию Саллюстию Барбию Орбиану, сразу же удостоенную титула Августы. Однако прошло немного времени, и она лишилась симпатии подозрительной Мамеи, вынудившей Александра изгнать ее в Африку. Тесть императора пытался укрыться в лагере преторианцев, но был схвачен и казнен как мятежник около 227 года. С этого времени у Мамеи, удостоенной титула «Мать Императора, Солдат, Сената и Страны», не появлялось соперников при дворе.

В уголовном законодательстве империи наметились тенденции к смягчению наказаний, резко контрастировавшие с величайшей суровостью суда Элагабала. Проводились бесплатные раздачи хлеба населению. Многие части империи были затронуты программами общественных работ. В Риме были расширены бани Нерона, к которым провели новый акведук и пристроили библиотеку, после чего комплекс получил название бань Александра.

Существенно снизились налоги, а потери доходов государства компенсировались возросшей пошлиной на предметы роскоши. Тем не менее после предыдущих расточительных лет, государство должно было тщательно следить за своими расходами, и Александр Север ограничивал себя в личных тратах. Этого нельзя сказать о его матери, алчность которой, по словам Геродиана, внушала отвращение Александру. Однако, будучи слишком послушным, он не смог предпринять никаких действенных мер для изменения ситуации. В результате жадность Мамеи помешала успешному правлению.

В эти же годы в худшую сторону изменилось внешнее военное положение империи. Постоянные войны с Римом и непрекращающиеся собственные гражданские войны окончательно уничтожили парфянское царство. В 226 году Ардашир, правитель Персии, находившейся в то время в вассальной зависимости от Парфии, восстал против последнего парфянского царя, сверг его и возвел себя на трон. На место Парфии пришла Персидская империя. Новый царь вел свою родословную от правителя по имени Сасан, и его государство еще называют империей Сасанидов.

Для Рима эти изменения по-началу ничего не значили — все люди, жившие к востоку от Сирии, были врагами, независимо от их названий и правителей. Но реальная ситуация стала значительно хуже, поскольку Сасаниды считали себя наследниками древних персидских царей и, следовательно, претендовали на Малую Азию, Сирию и Египет.

В 230 году Рим получил известие о том, что Ардашир вторгся в Месопотамию и стал угрожать Сирии и другим азиатским провинциям. На следующий год Мамея и Александр, не добившись ничего переговорами, отправились на Восток во главе большой армии. Ардашир, в ответ, ультимативно потребовал отдать ему все указанные им земли.

В римской армии то и дело вспыхивали беспорядки и попытки узурпировать власть. Тем не менее в 232 году она была достаточно подготовлена для нанесения ударов сразу по трем направлениям — в Армении, в Северной Месопотамии и в Южной Месопотамии. Действия на первом направлении оказались наиболее удачными, но на обратном пути армия пострадала от суровой зимы. Напротив, знойный климат не позволил второй колонне под командованием императора продвинуться достаточно далеко. Третья же армия была уничтожена у берегов Евфрата.

Все же римлянам удалось вернуть себе Месопотамию, а Ардашир успокоился на ближайшие четыре года. Александр Север и Мамея вернулись в Рим в 233 году, и здесь император был удостоен Триумфа и прозвища «Великий Персидский». Но на этом проблемы не закончились.

Первые сообщения об угрозе со стороны германцев стали поступать еще до возвращения императора с Востока. Дунайские легионы, участвовавшие в персидской кампании, стали требовать возвращения к своим европейским границам, чтобы защищать свои земли. По возвращении в Рим эти легионы были отправлены на север, а через некоторое время туда же отправились и император с матерью.

Их попытки экономить на содержании солдат, как уже было не раз в истории империи, привели к растущему недовольству среди легионеров. Во все время правления Александра Севера восстания вспыхивали регулярно, но в этот раз солдаты были готовы идти до конца. Повод нашелся быстро. Прибыв в Галлию, император, который совсем не был полководцем, попытался откупиться от германцев. Войска, почувствовав себя оскорбленными, принесли присягу своему командиру Максимину, уроженцу дунайских земель. В марте 235 года Александр Север был обвинен в неспособности добиться каких-либо результатов и убит вместе с матерью.

Правление Александра Севера оказалось последним в истории Римской империи временем, когда сохранялась хотя бы видимость гражданского правления. В дальнейшем в империи царил открытый военный деспотизм.

Далее: Принципат. Анархия. Часть 1 (235 — 249)
Назад: Принципат. Макрин (217 — 218) и Элагабал (218 — 222)

Марк Опеллий Макрин родился в 164 году в бедной семье в Мавритании. Перебравшись в Рим, он сумел добиться звания юриста и стал официальным советником Плавтиана, префекта претория при Септимии Севере. Помимо этого, он следил за торговлей на Виа Фламиния и управлял имениями Севера. В 212 году Каракалла назначил его сопрефектом претория.

В 216 году Макрин принимал участие в парфянском походе императора, а на следующий год получил консульский статус. Тогда же, находясь в Месопотамии, он обнаружил послание императору, в котором говорилось, что он, Макрин, представляет угрозу для Каракаллы, после чего он и осуществил убийство последнего с помощью своего помощника Марциалиса.

Марциалис был схвачен и убит императорской стражей, а Макрин, хоть и не мог полностью скрыть свою роль в убийстве, через два дня, 11 апреля 217 года, был провозглашен солдатами императором. Этот случай стал первым в истории Рима, когда высший государственный пост занял человек, не принадлежавший к сенаторскому сословию. Своим возвышением он был обязан исключительно армии и, как показало будущее, открыл дорогу долгой череде «солдатских императоров».

Макрин хорошо понимал, что его популярность в армии не может сравниться с популярностью убитого Каракаллы, а потому не только не порицал своего предшественника, но и активно добивался его обожествления. Даже на его монетах стало появляться имя Север, которого у него точно не было при рождении. Кроме того, надеясь на установление династии, он поместил на монетах портрет своего девятилетнего сына Диадумениана, называя его Антонином Цезарем, Предводителем Молодежи (PRINCEPS IVVENTVTIS) и Надеждой Государства (SPES PVBLICA).

Сенаторы, поддержкой которых Макрин не заручился предварительно, из ненависти к Каракалле признали его и быстро утвердили все его титулы и привилегии. Макрин же принес извинения за свое не сенаторское происхождение и пообещал править подобно Марку Аврелию и Пертинаксу. Он явно пытался улучшить положение империи, снизив ряд налогов и делая попытки уменьшить расходы на содержание армии (весьма опасная практика).

Ситуация оставалась более-менее под контролем, пока парфяне во главе со своим царем Артабаном V не вторглись в Месопотамию. Трехдневное сражение неподалеку от Нисибиса завершилось разгромом римской армии, и в начале 218 года Макрин был вынужден заключить позорный мир, согласившись освободить пленных и выплатить значительную контрибуцию. В это же время в Армении был коронован Тиридат II, сын взятого Каракаллой в плен монарха, что означало выход этой страны из-под римского контроля.

Престиж Макрина был окончательно подорван. Ветераны требовали возвращения на родину, а новобранцы очень скоро разочаровывались, узнавая как мала плата в первые годы службы. Возмущение солдат «вынудило» их начать поиски нового кандидата на престол. Возможно, наилучшим выходом для Макрина было скорейшее возвращение в Рим (где он так еще и не появлялся), чтобы лично засвидетельствовать перед сенатом смерть Каракаллы. Но сделать это ему не позволили сначала парфянская война, а затем мятеж Юлии Месы. Обе эти кампании показали бездарность Макрина как полководца, ставшую для него фатальной.

Сирийка Юлия Меса была сестрой последней жены Септимия Севера, Юлии Домны. В мае 218 года она спровоцировала восстание в восточных легионах, которые 16 числа провозгласили императором ее четырнадцатилетнего внука Вария Авита Бассиана, являвшегося, по распущенным ей слухам, родным сыном Каракаллы. Момент был очень удобным, поскольку угроза со стороны Парфии осталась позади, а у Макрина не хватало времени на переброску войск с Дуная и Рейна.

Он отправил на подавление мятежа кавалерию во главе с префектом претория Ульпием Юлианом, но солдаты убили Юлиана и перешли на сторону восставших. Макрин перебрался в Апамею, где провозгласил своего сына Диадумениана Августом. Ища поддержки легионов, он отменил снижение платы солдатам и пообещал им огромные премиальные, но был предан ими в последний момент. Оставшиеся верными Макрину наместники Финикии и Египта не смогли оказать ему помощь достаточно быстро и 8 июня 218 года Макрин потерпел поражение в битве под Антиохией, потеряв большую часть своих войск.

После этого Макрин попытался бежать в Европу, но в Халкедоне, недалеко от Босфора, был опознан и арестован каким-то центурионом. Его отправили назад в Антиохию, где и казнили. Диадумениана, пытавшегося бежать в Парфию, ждала та же участь.

Варий Авит Бассиан родился в 204 году и действительно приходился родственником Каракалле. Юлия Меса была сестрой матери Каракаллы и имела двух дочерей — Юлию Соемию и Юлию Мамею, у каждой из которых был сын. Ребенка Юлии Соемии звали Бассиан, а Юлии Мамеи — Алексиан. Каракалла приходился им дядей.

Ко времени его убийства Бассиану было 13 лет и он служил священником в храме бога Солнца (Эл-Габала) в сирийском Эмесе. Отличаясь привлекательной внешностью, он исполнял культовые церемонии с театральным блеском. Впоследствии именем Элагабал (или по-гречески Гелиогабал) стали называть и самого Бассиана.

Покоренные щедростью Юлии Месы легионеры провозгласили Бассиана-Элагабала императором под именем Марка Аврелия Антонина и объявили сыном Каракаллы. Сам Элагабал начал отсчитывать свое правление от 8 июня 218 года, даты сражения принесшего ему победу над Макрином. Сенат утвердил его восшествие на престол, признал сыном Каракаллы, а самого Каракаллу обожествил. Были выпущены монеты в честь нового императора, Юлии Месы и Юлии Соемии.

В августе они отплыли в Вифинию и провели зиму в Никомедии. Медленно продвигаясь на запад, императорская семья достигла Рима только к осени 219 года. Воцарившись в столице, она стала раздавать важнейшие должности своим сирийским сторонникам, многие из которых не принадлежали к сенаторскому сословию. Юлия Меса стала самой влиятельной женщиной в истории римской империи, а молодой Элагабал — никуда не годным императором, подставным лицом.

Один из источников того времени сообщает, что за свое короткое правление Элагабал сменил не менее пяти жен. Монеты позволяют уверенно говорить о трех. Первой (219-220) была Юлия Корнелия Паула, второй (220) стала Аквилия Севера, со скандалом освобожденная от обета весталки. Затем император женился на Аннии Фаустине (220-221) из дома Марка Аврелия, после которой снова вернулся к Севере. Такая смена императриц должна была, но не смогла, скрыть тот факт, что пристрастия Элагабала полностью относились к мужчинам.

Такие наклонности создали ему дурную славу, поскольку гомосексуалистом он был пассивным. Римское общество давно привыкло к императорам, увлекавшимся молодыми мальчиками, которые лишь дополняли их гетеросексуальную жизнь, но Элагабал являл собой полную противоположность «традиции» и открыто позволял себе крайности. Согласно Диону Кассию, наиболее объективному автору той эпохи, «любимым мужем императора был Гиерокл, белокурый раб из Карии.» По его же словам, Элагабал имел обыкновение «становиться нагишом в дверях своий дворцовых покоев и, подражая шлюхам, трясти занавесом, сплетенным из золотых колец, и петь для проходивших нежным чувственным голосом.»

Не меньшее беспокойство вызывал и религиозный фанатизм императора. Он привез с собой в столицу сирийские обычаи, шокировавшие римлян, и отмел все традиции, стремясь установить в империи собственную версию культа Солнца. В метрополию из Эмеса был доставлен его символ, конический черный камень (возможно метеорит), которому построили храм на восточном склоне Палатинского холма, основание которого сохранилось до сих пор.

В качестве обряда посвящения Элагабал произвел обрезание себе и своим приближенным. Сохранились свидетельства о его плясках вокруг алтаря под звуки цимбал и барабанов, на которыхх играли сирийские женщины. Сенаторам и всадникам надлежало присутствовать на этой церемонии. Бог Солнца потеснил Юпитера и занял центральное место в самом пышном ежегодном римском празднестве в день летнего солнцестояния.

Все это настолько встревожило Юлию Месу, что она решила избавиться от такого «союзника». Ее внимание обратилось на вторую дочь и ее тринадцатилетнего сына Алексиана. Двум женщинам удалось убедить Элагабала объявить Алексиана Цезарем пот предлогом того, что так он сможет уделять больше времени своим религиозным обязанностям. После возведения в ранг Цезаря Алексиан получил имя Александр.

Вскоре Элагабал изменил свое решение и попытался устранить Алексиана, но Меса и Мамея привлекли на свою сторону преторианскую гвардию, уставшую от самодурства императора. 11 марта 222 года Элагабал и его мать были убиты, после чего их тела проволокли по улицам Рима и сбросили в Тибр. Большую часть их приближенных также ожидала смерть. Эмесский бог, черный камень, после четырех лет пребывания в Риме, был отправлен обратно, в родной город.

Императором был провозглашен двоюродный брат Элагабала, Алексиан, принявший после этого имя Марк Аврелий Александр Север.

Далее: Принципат. Александр Север (222- 235)
Назад: Принципат. Каракалла (211 — 217 гг) и Гета (210 — 212 гг)

После смерти Септимия Севера в 211 году его сыновья Каракалла и Гета унаследовали императорский трон как соправители по прецеденту полувековой давности, созданному Марком Аврелием и Луцием Вером.

Каракалла — это прозвище старшего сына Севера, происходящее от названия долгополого галльского одеяния, которое он ввел в моду в Риме. Родился Каракалла в 188 году и получил имя Юлий Бассиан в честь отца матери, Юлии Домны. Однако, в 195 году отец объявил его Цезарем и нарек Марком Аврелием Антонином. Публий Септимий Гета родился в 189 году.

В 198 году Каракалла получил титул Августа, а Гета — Цезаря. В 205 году они стали соконсулами и уже тогда отношения между ними были неприязненными. Стараясь примирить сыновей, Север большую часть времени держал их при себе, а в 208 году снова назначил их соконсулами. В этом же году они вместе с родителями отправились в Британию. В 209 году Гета принял управление этой провинцией и получил титул Августа. С этого времени его полным именем стало Император Цезарь Публий Септимий Гета Пий Август.

Перед смертью, в 211 году, Север завещал сыновьям жить в согласии, но после их восшествия на престол стало ясно, что этого не случится. Взяв с собой прах отца, братья в сопровождении матери отправились в Рим. Их обоюдная ненависть была так велика, что по пути они не останавливались в одном доме и не ели за одним столом, опасаясь быть отравленными.

Приехав в Рим и похоронив отца, они поселились в противоположных концах дворца и завели каждый свою собственную стражу. Дело шло к разделу империи, по которому Гете должна была достаться Азия, а Каракалле — Европа. Только мать, Юлия Домна, смогла встать на пути этой идеи, заявив: «Вы можете разделить империю, но не сможете разделить свою мать».

Следствием стало намерение Каракаллы убить брата во время празднования Сатурналий. План провалился, поскольку поползли слухи, и Гета увеличил свою охрану, дежурившую теперь у его покоев круглосуточно. Тогда Каракалла предложил матери пригласить их обоих в свои покои для примирения, и когда Гета вошел в комнату, центурионы Каракаллы набросились на него и зарубили мечами. После этого Каракалла объявил, что Гета замышлял против него заговор.

Убийство не встретило одобрения ни в альбанском (единственном, размещенном вблизи Рима) легионе, ни среди преторианцев, поскольку солдаты клялись в верности обоим императорам. Тогда Каракалла (по словам Диона Кассия) обратился к преторианцам с энергичной речью:

«Радуйтесь, соратники, ибо теперь я в состоянии оказать вам почести! Я — один из вас, потому что лишь ради вас хочу я жить, с тем чтобы даровать вам множество благ. Все сокровищницы — ваши. Я обещаю жить с вами, сколько возможно, если нет — то по меньшей мере умереть с вами. Ибо я не боюсь смерти и желал бы кончить свои дни на поле боя. Только там пристало умереть мужчине, нигде больше!»

Получив поддержку преторианцев и сената, он добился того, чтобы имя Геты было вычеркнуто из летописей, а его сторонники уничтожены.

Понимая, что материальные выгоды для преторианцев важнее зажигательных речей, Каракалла выплатил им вознаграждение в размере 2500 денариев каждому, а также увеличил в полтора раза их довольствие и плату. Плата была увеличена и остальным войскам. Кроме того, он распорядился постоянно увеличивать размеры солдатских продуктовых пайков в соответствии с инфляцией. Поддерживаемый армией своего государства, император теперь мог быть уверен, что никто не посмеет оспорить его права.

Одновременно с этим были проведены изменения в высшем руководстве армии — устранены военачальники, поддержавшие Гету или оставшиеся в стороне. Было также введено положение, по которому ни одна из провинций не имела права формировать более двух легионов, т.е. располагать войсками, достаточными для серьезного восстания. 24 легиона были распределены между 12 провинциями, а остальные 9 размещены в разных пунктах империи.

В 212 году Каракалла издал эдикт, даровавший римское гражданство всем свободным жителям империи и названный Конституцией Антонина. В реальности этот эдикт лишь узаконил уже и так исчезавшее различие между жителями Италии и провинций, а также падение престижа всего римского и итальянского. В финансовом же плане эдикт принес определенную выгоду — граждане Рима были обязаны платить налоги.

Доставлявшее Каракалле беспокойство состояние финансов империи вынудило его пойти на выпуск монет пониженного качества, названных антонианами. Их вес в полтора раза превышал вес традиционных денариев, а вот номинал при этом был выше вдвое.

В 213 году император отправился в Германию, где племена алеманнов начали угрожать территории, расположенной между верховьями Рейна и Дуная, так называемым Десятинным полям. Каракалла победил алеманнов в битве на Майне, хотя злые языки утверждали, что он просто откупился от них. Такая практика в Риме осуждалась, но это стоило дешевле войны и на 20 лет отсрочило набеги германцев.

В Риме Каракалла создал одну, но весьма значительную постройку, чьи руины дошли до наших дней. Это гигантские термы Каракаллы, занимавшие площадь в 33 акра, строительство которых было задумано еще при Севере. В течение всей римской истории привычка к омовениям приобретала все большую популярность, а во времена империи ее форма достигла пика роскоши.

Окруженное садами с произведениями искусства и гимнастическими площадками под открытым небом, главное здание терм Каракаллы было оборудовано гидравлическими, дренажными и нагревательными устройствами и вмещало в себя 1600 человек одновременно. Центральный зал с плавательным бассейном был столь велик, что люди в нем казались карликами. Здесь каждый был равным среди массы равных.

Посещение бань стоило совсем не дорого. Граждане, обладавшие хотя бы минимальными средствами, проводили в термах целые дни, читая и слушая философов, беседуя и закусывая. Все это придавало баням огромную роль в общественной жизни города. Тем не менее, римские сатирики, философы-стоики и ранние христиане считали неприличной и бессмысленной роскошь, окружавшую термы.

Мысля глобальными категориями, Каракалла, судя по произведения скульпторов, видел себя в образе Бога-Солнца или Александра Великого, объединившего весь мир и подарившего ему всеобщее гражданство. Он начал строить планы покорения Парфии, не удавшегося даже Траяну. В 214 году император собрал на Дунае огромную армию для похода на Восток. Вторжение в Парфию состоялось в следующем году. Границы провинции Месопотамия успешно расширились, но вот попытка покорить Армению оказалась неудачной.

В 216 году Каракалла начал поход на Мидию, но был вынужден отступить к рубежам Месопотамии. В это время сопрефект преторианцев Марк Опилий Макрин, ведавший императорской перепиской, понял из писем, что его собственная жизнь оказалась под угрозой. Когда в 217 году император спешился во время поездки из Эдессы в Карры, один из солдат Макрина ударил его кинжалом, а офицеры стражи докончили дело. Каракалле был 31 год.

Далее: Принципат. Макрин (217 — 218 гг) и Элагабал (218 — 222 гг)
Назад: Принципат. Септимий Север (193 — 211 гг)

Луций Септимий Север родился в 145 году в Лептис Магне, в Триполитании (Северная Африка). О его отце, Публии Септимии Гете, ничего не известно. Его прадед, вероятно, был карфагенского происхождения и переехал в Италию в конце 1 века, где поднялся до всаднического сословия. Мать, Фульвия Пия, родилась в итальянской семье, иммигрировавшей в Северную Африку. Латынь Север выучил уже в зрелом возрасте и весь остаток жизни говорил с акцентом.

Будущий император попал в сенат в 173 году, стал правителем Галлии Лугдунской и Сицилии, а в 190 году — консулом и правителем Верхней Паннонии. В 193 году, во время восшествия на престол Дидия Юлиана, он отправился в Рим, и в июне, как только он оказался в Италии, преторианцы провозгласили его императором. Сенат согласился с этим решением, и Юлиан был убит.

По прибытии в столицу Север распустил преторианскую гвардию, заменив ее людьми, набранными из легионов, сопровождавших его в походе. Он также утроил количество городских когорт и удвоил охрану, сделав ее частью регулярной армии.

В это же самое время девять восточных легионов провозгласили императором своего командующего, Песценния Нигера. Поддержал его и парфянский царь Вологез V, правда только «морально», поскольку был слишком занят собственными проблемами, чтобы помочь войсками. Нигер и Север были давно знакомы и даже одновременно служили консулами. При этом Нигер имел большую популярность и обладал достаточными силами, чтобы захватить Египет и отрезать Рим от поставок зерна. Встревоженный этими событиями Север покинул Рим и двинулся на Восток.

Популярность Нигера сыграла с ним злую шутку. Восточные провинции покорились ему столь быстро, что он, уверовав в свою безопасность, остался в Сирии, не став предпринимать больше никаких действий. Однако легионы Севера оказались более боеспособными и им не потребовалось много времени, чтобы разбить армии Нигера. В первой половине 194 года им было нанесено окончательное поражение в Иссе, на рубеже Малой Азии и Сирии. Нигер покинул город и направился к Евфрату, но переправиться в Парфию ему не удалось. Голову Песценния привезли Северу.

В следующем году состоялась карательная экспедиция против парфянских вассалов, поддержавших Нигера. А для того, чтобы будущие правители Сирии не смогли повторить попытку соперника Севера, провинция была разделена на две — Келе-Сирию и Финикию. После этого оставалось разобраться лишь с полководцем Децимом Клодием Септимием Альбином, командующим войсками в Британии, которого его солдаты также провозгласили императором, и отправившегося из Британии в Галлию, собираясь двинуться оттуда на Рим.

После краткого посещения Рима в 196 — 197 годах Септимий Север выступил в Галлию через Паннонию, Норик и Рецию, собирая по пути дополнительные войска. Обе армии сошлись под Лугдуном (совр. Лион), где между ними произошло величайшее со времен битвы при Филиппах сражение римлян с римлянами. Войска Севера одержали полную победу. Лугдун был разграблен так основательно, что уже не смог восстановить свое могущество в течение всего периода своей античной истории. Британия, как и Сирия, была разделена на две провинции — Внешнюю и Внутреннюю. Наконец, после самой продолжительной за последние почти два столетия гражданской войны, в 197 году Септимий Север стал неоспоримым правителем империи.

Римское государство к этому времени снова значительно ослабло. Империю истощила недавняя эпидемия оспы, а ее население продолжало сокращаться. Новый император не мог даже попытаться восстановить августовскую модель принципата. Вместо этого он воспринял как должное то, что властелином Рима является человек, командующий большой армией, и ни сенаторы, ни народ ничего не могут противопоставить этой силе.

Результатом такого положения вещей стала реорганизация войск. Солдатам была повышена плата и дано разрешение жениться во время службы. Себя Север поставил во главе всех вооруженных сил империи, отстранив сенат даже от формального управления отдельными легионами. Количество легионов было доведено до 33 (против 25 во времена Августа), и к 200 году общее число солдат империи превысило 400 000. Поскольку набор в распущенную ранее преторианскую гвардию проводился теперь из обычных легионеров, это подразделение уже никогда больше не состояло из одних итальянцев.

Поскольку Нигеру помогали не только парфянские вассалы, но и сами парфяне, Север снова отправился на Восток во главе трех новых легионов. Причем, командующими легионами были поставлены не сенаторы, а всадники. Война закончилась падением парфянской столицы, Ктесифона, в 198 году. Снова было объявлено о присоединении Месопотамии к империи, но попытки дальнейшего продвижения окончились неудачей.

Вернувшись из этого похода в 202 году, Септимий Север оставил один из своих новых легионов внутри Италии, в Альбане, недалеко от Рима. Вероятно, эта мера была вызвана необходимостью иметь военный резерв, которого до сих пор не было у императоров. Это стало повторением шага, предпринятого двести лет назад Августом, и сделало Италию такой же провинцией, как и прочие. С этого времени все части империи стали равноправными и одинаково подчиненными армии и ее лидеру. В Риме императора встретили триумфом, а в честь победы на Форуме была построена арка, сохранившаяся до сих пор.

Помимо реорганизации армии, Север также усложнил иерархию государственных служащих, ставшую при нем представлять собой обширную пирамиду, во главе которой стоял сам император. От идеи принципата практически не осталось и следа, но это твердое правление, в целом, пошло на благо государству. Жизнь под властью военной тирании оказалась более приемлемой, чем во времена расточительства и анархии.

Наступил период мира и Император занялся реорганизацией судопроизводства и финансовой системы. Известный юрист того времени, Эмилий Папиниан, пересмотрел римское законодательство. Его поправки стали основой законов, действовавших в течении трех последующих столетий. С финансами же дела обстояли не так хорошо. Не смотря на все усилия в попытках остановить упадок империи, Север был вынужден снизить содержание серебра в монетах, что является одним из характерных признаков экономического неблагополучия.

Что удивительно, столь решительный император на вершине своей власти оказался таким же зависимым от префекта преторианцев, как и его предшественники. В этом случае префектом был Гай Фульвий Плавтиан, родственник матери Севера, захвативший власть практически над всем управлением империей. Дочь его, Плавтилла, стала женой сына Севера, Каракаллы. Брак оказался несчастливым. Каракалла и его мать, Юлия Домна, ополчились на Плавтиана, а брат императора в 205 году, умирая, обвинил префекта в подготовке мятежа. После этого Каракалла организовал убийство тестя. Однако, сменившие Плавтиана префекты получили еще большую власть.

Тем временем Британия настоятельно потребовала личного внимания императора. К концу 2 века укрепления расположенной там стены Антонина оказались в большей или меньшей степени разрушены и территория провинции потеряла защиту от нашествий с севера, а местные легионы были истощены постоянными столкновениями с горцами и отсутствием регулярного снабжения. В итоге, в 208 году Септимий Север отправился в Британию вместе с женой и двумя сыновьями.

Учитывая то, что подавление восстаний и отражение набегов стоило значительно больше доходов, которые приносила провинция, император удовлетворился демонстрацией местным племенам силы римского оружия и, добившись некоторых уступок, использовал их как предлог для прекращения военных действий. Стена Антонина была оставлена, а охраняемая граница переместилась назад, к валу Адриана.

К этому времени императору было уже за шестьдесят лет и он многие годы страдал от подагры. В 211 году Север скончался от этой болезни в городе Эборакуме (совр. Йорк), так и не успев покинуть остров. Призвав своих сыновей, Каракаллу и Гету, к смертному одру, он, по преданию, сказал им: «Держитесь дружно. Будьте щедры с солдатами и не обращайте внимания больше ни на кого!»

В правление Севера плата легионерам возросла с 300 до 500 денариев в год. Часть премий, в добавок к жалованию, выплачивалась золотом. Армейская служба стала хорошим началом для дальнейшей карьеры. Армейская аристократия, постоянно пополнявшаяся из низов, обеспечивала империю элитой исполнительной власти. Из нее также вышла большая часть будущих императоров.

Чтобы обеспечить своих сыновей легитимной властью, Север сделал себя наследником Антонина Пия и Марка Аврелия, объявив задним числом о своем усыновлении и дав их имена Каракалле.

Прославился Септимий Север и как строитель. Его родной город, Лептис Магна, до сих пор может похвастаться великолепными постройками того периода. В Риме, у подножия Палатинского холма был выстроен Септизодий (Септизоний), причудливый дворец с фонтанами, разрушенный в 1588 году. Гравюры позволяют оценить элегантную совокупность его трехярусных портиков. Изваяние императора в образе бога Солнца стояло в здании среди Семи Планет астрологии. Культ Солнца затмил в семье Севера весь прочий римский пантеон.

Жена императора, Юлия Домна, интересовалась философией и сумела придать правлению Севера интеллектуальный оттенок, чуждый императору-полководцу. Она приблизила ко двору образованных людей, в число которых вошел, например, писатель Диоген Лаэртский. Он составил краткие биографии известных философов древности, состоящие, в основном, из сплетен о их личной жизни и наиболее значимых цитат их работ. Труд был рассчитан на среднего читателя и приобрел широкую популярность, хотя серьезные ученые того времени считали его не достойным внимания. С этой книги было сделано множество копий, часть которых, в отличие от более достойных сочинений, сохранилась до наших дней, благодаря чему нам хоть что-то известно о некоторых великих философах древности.

Сам Септимий Север дружил с известным историком Дионом Кассием, занимавшим при нем высокие государственные должности. Более того, император сам написал свою автобиографию, которая, правда, не сохранилась.

Далее: Принципат. Каракалла (211 — 217 гг)
Назад: Принципат. Пертинакс и Дидий Юлиан (193 г)

Уже две великие императорские династии прекратили свое существование со смертью сначала Нерона, а потом Домициана. Первая закончилась гражданской войной, ко второй сенат успел подготовиться, и дела сразу пошли хорошо. После смерти Коммода, прервавшей третью династию, сенат постарался точно воспроизвести свои предыдущие действия. Как Домициану наследовал пожилой уважаемый сенатор Нерва, так и Коммоду должен был унаследовать не менее пожилой и не менее уважаемый человек по имени Публий Гельвий Пертинакс.

Родился он в Лигурии в 126 году. Его отец, Гельвий Сукцесс, был вольноотпущенником. После обучения в школе Пертинакс поступил в армию, где поднялся до командирских должностей. После этого он на время вернулся к гражданской жизни, вступил в сословие всадников и служил прокуратором в Италии (168 год), занимаясь раздачей пособий беднякам, а позднее — в Дакии.

Вновь направленный в армию в качестве командующего группой легионов он участвовал в походе Марка Аврелия против нарушивших границу германцев. Возвышенный до положения сенатора и получивший пост претора, Пертинакс избирался консулом и наместником Верхней и Нижней Мезии, Дакии и Сирии. При Коммоде он впал в немилость из-за близости к участникам заговора 182 года, но избежал репрессий и в 185 — 187 годах был направлен в Британию на усмирение мятежных армий. В 188 году он стал проконсулом Африки, а позже — городским префектом Рима. В 192 году его снова избрали консулом.

Как и Нерва, 67-летний Пертинакс чувствовал себя слишком старым для исполнения обязанностей главы государства, но преторианцы не позволили ему отказаться от этой «чести». Их военачальники, участвовавшие в заговоре против Коммода, приказали избрать императором именно Пертинакса, и ему пришлось принять этот пост. Ранним утром он предстал перед сенатом, где (по утверждению одного из сенаторов, Диона Кассия) его ждал теплый прием.

Пертинакс, в свою очередь, проявил к сенаторам уважение и учтивость. Отвергая намеки на то, что в своем преклонном возрасте рвется к трону, он отказался от предложения сената присвоить его супруге титул Августы и возвести его сына в ранг Цезаря.

В первую очередь новый император предпринял шаги по наведению порядка в финансовой области, которые сразу стали непопулярными. Помимо распродажи огромных приобретений Коммода, он стал проводить политику жесткой экономии, приведшую к отказу от принятых к тому времени жизненных стандартов. При этом, неприязненно настроенные к нему люди отмечали, что сам он каким-то образом быстро разбогател.

Вскоре Пертинакс лишился и поддержки преторианцев. Во время его отсутствия в Риме возник заговор с целью возведения на трон консула Квинта Сосия Фалькона. Император вовремя вернулся и предотвратил признание Фалькона сенатом, но недовольство преторианцев только усилилось, поскольку несколько их сослуживцев были казнены за участие в заговоре.

28 марта группа солдат ворвалась во дворец. Император вышел к ним в сопровождении Эклекта, управляющего двором, и произнес пространную речь. Но представитель солдат, Таусиз, стражник личной охраны императора, метнул в Пертинакса дротик, пронзив его грудь насквозь. Эклект успел заколоть двоих нападавших и тоже погиб. После этого солдаты прошагали по улицам Рима, показывая отрезанную голову императора, которого сами возвели на трон три месяца назад.

За этим убийством последовала сцена, отразившая упадок римских нравов и степень власти, которую получили солдаты. Преторианская гвардия выставила должность императора на аукцион. Она решила провозгласить правителем империи того, кто предложит ей большее вознаграждение. Претендентов оказалось двое — Тит Флавий Сульпициан, тесть покойного импертатора, и богатый сенатор Дидий Юлиан.

Марк Дидий Север Юлиан родился в 133 году и принадлежал к одной из известнейших семей Медиолана. Выросший в доме Домиции Луциллы, матери Марка Аврелия, он сделал выдающуюся карьеру. Став в 162 году претором, Юлиан командовал легионом при Могунциаке, а в 170 -175 годах управлял Галлией Белгикой. В 175 году он стал консулом, в 176 — 177 годах был правителем Иллирика, а в 178 году — Нижней Германии. После этого он был назначен осуществлять программу помощи детям (alimenti) в Италии, после чего отправлен проконсулом в Понт и Вифинию, а в 189 — 190 годах — в Африку, где стал преемником Пертинакса.

Спустя некоторое время Дидий Юлиан вернулся в Рим и после короткого правления и убийства Пертинакса решил заявить свои права на престол. Здесь и произошла безобразная сцена, которую описал Дион Кассий:

«Дидий Юлиан был неустанным стяжателем денег и великим мотом, всегда готовым затеять мятеж. И вот, услышав о смерти Пертинакса, он поспешно отправился в лагерь и, стоя у ворот его, заявил солдатам о своих притязаниях на императорский престол. За этим последовал бессовестный торг, недостойный Рима. Потому что, словно на каком-то рынке или аукционе, с молотка пошли сам город и вся Империя. Продавцами выступали те, кто убил предыдущего императора, а потенциальными покупателями — Сульпициан и Дидий Юлиан, которые старались переиграть друг друга, один из лагеря, второй снаружи. Они постепенно подняли свои ставки до двадцати тысяч сестерциев на каждого солдата. Некоторые солдаты приносили слово Юлиану: «Сульпициан предлагает столько-то; а ты сколько дашь?» А потом к Сульпициану: «Юлиан пообещал столько-то, а ты насколько больше?» Тогда мог бы победить Сульпиций, потому что был в лагере, служил городским префектом и был к тому же первым, назвавшим цифру двадцать тысяч, если бы Юлиан не поднял ставку на целых пять тысяч разом. Он выкрикнул эту сумму громким голосом и показал пять пальцев. Поэтому солдаты, зачарованные столь чрезмерной суммой и боявшиеся в то же время, что Сульпициан может отомстить за Пертинакса (эту мысль им внушил Юлиан), пропустили в лагерь Юлиана и провозгласили его императором».

Преторианцы проводили нового правителя в здание сената, где запуганные сенаторы утвердили их выбор. Жена и дочь Юлиана были провозглашены Августами, а сам Юлиан — Отцом Отечества. Однако, его возвышение вызвало неожиданную злобу среди горожан — уже на следующий день он был осыпан жесточайшими угрозами. А через некоторое время Песценний Нигер и Септимий Север, наместники Сирии и Верхней Паннонии, объявили себя императорами вместо Юлиана.

Север в конце апреля вышел из Карнунта, пересек Альпы и проник глубоко в Италию, где на его сторону вместе с флотом перешла Равенна. Юлиан сделал попытку превратить Рим в вооруженный лагерь, насыпая новые валы. В надежде посеять панику среди легионеров Севера он даже мобилизовал цирковых слонов. Однако, преторианцы действовали нарочито вяло, поскольку так и не получили всех денег, обещанных им за империю. Моряки же, которых Юлиан отозвал из Мизен, оказались плохими воинами.

Юлиан объявил Севера врагом общества, но когда он решил послать делегацию сенаторов, чтобы они напомнили войскам о верности, большинство посланников сочло нужным отказаться. Тогда он потребовал у сената объявить соперника императором-соправителем, но Север отверг предложение и приказал убить посланника.

Один из консулов, Силий Мессала, созвал собрание сената, на котором Юлиана свергли и объявили императором Севера. Юлиан вместе с префектом преторианцев Титом Флавием Гениалисом стал искать убежища во дворце, но враждебно настроенные сенаторы провели во дворец солдата, который и убил низложенного императора 1 июня. Север передал тело Юлиана его жене и дочери, потерявших титулы Август и права на наследство.

Далее: Принципат. Септимий Север (193 — 211 гг)
Назад: Принципат. Век Антонинов (96 — 180 гг)

Из двух наследников, выбранных Антонином Пием по настоянию Адриана, только права Марка Элия Аврелия Антонина были подтверждены незадолго до смерти Антонина. Второй наследник — Луций Аврелий Вер — был отвергнут из-за легкомысленного характера и склонности к излишествам. Однако, Марк Аврелий, всегда следовавший принципам строгой морали, посчитал изначальный выбор императора достаточным поводом, чтобы предложить Луцию Веру разделить с ним права и обязанности правителя империи. Так впервые в римской истории установилась власть одновременно двух императоров, создав прецедент на будущее.

Следует отметить, что Луций Вер мало интересовался делами государства, предпочитая проводить жизнь в удовольствиях. Поэтому Марка Аврелия, взявшего на себя все заботы по управлению империей, хорошо помнят, а его «соправителя» практически забыли.

Родился Марк Аврелий в 121 году. При рождении он получил имя Марк Анний Вер. Его прадед по отцовской линии, Анний Вер, добился ранга сенатора и претора, а дед трижды становился консулом. Дед Марка по материнской линии становился консулом дважды.

В детстве он привлек к себе внимание Адриана, сделавшего его жрецом коллегии салиев, когда мальчику было всего 8 лет, и поручившем заняться его образованием лучшим учителям того времени. После усыновления Антонином, он принял имя Марк Аврелий Цезарь (Аврелий было одним из имен Антонина). В 139 году он обручился с дочерью императора, Аннией Галерией Фаустиной Младшей, а шесть лет спустя женился на ней.

В 140 и 145 годах он избирался консулом, напарником своего названного отца, а в 146 году получил должность трибуна и пост проконсула с высшими полномочиями вне Рима, что, фактически, делало его наследником престола. К этому времени Марк увлекся философией стоиков, оказавшей серьезное влияние на его дальнейшую жизнь. В 161 году умирающий Антонин Пий передал ему императорскую власть. Новый император прибавил к своему имени имя Антонин и потребовал от сената признания за Луцием Вером равных с собой прав.

Луций Вер родился в декабре 130 года, получив при этом имя Луций Цейоний Коммод. Его отец был усыновлен Адрианом в 136 году, но спустя два года умер. Самого Луция Цейония усыновил преемник Адриана Антонин Пий. В 153 году Луций стал квестором, а в 154 и 161 годах — консулом. Став соправителем Марка Аврелия он принял имя Луция Аврелия Вера. Вер был провозглашен Августом и наделен полномочиями трибуна, что давало ему равную с Марком Аврелием власть, за исключением одного пункта — верховным понтификом был Марк Аврелий.

Марк Аврелий оказался образцовым правителем, воплотив в жизнь утверждение Платона пятисотлетней давности о том, что «в мире не наступит равновесие до тех пор, пока владыки не сделаются философами или философы — владыками». Новый император был и могущественным правителем и философом-стоиком, труды которого до сих пор не потеряли своей значимости. Под мягким управлением Антонинов эта философия, отличавшаяся простотой и ясностью, приобрела большое уважение в народе.

Марк Аврелий верил не в счастье, а в спокойствие, ценил мудрость и справедливость, стойкость и сдержанность. В течение жизни, наполненной битвами, он не склонялся ни перед одним препятствием и записывал свои мысли в книгу, дошедшую до нас под названием «Размышления». И сейчас ее ценят как записки человека, сумевшего остаться мягким и порядочным в исключительно тяжелых условиях и, обладая практически безграничной властью, не растерявшего философского склада ума.

Если бы это зависело от воли императора, в империи на долгие века сохранялась бы ситуация, сложившаяся при его предшественнике. Мирный жизненный уклад и развитие хозяйства на благо жителей государства без расширения территории за счет озлобленных соседей более чем устраивали императора. На практике же все произошло совершенно иначе, как будто исключительное спокойствие, наступившее в империи при Антонине Пие, закончилось с его смертью.

На Востоке подняла голову Парфия, давний противник Рима. В 162 году парфянский царь Вологез III вторгся в Армению и посадил на престол свою марионетку Пакора, а затем напал на Сирию, разбив две римские армии и сделав войну неизбежной. Главнокомандующим в этой войне был назначен Луций Вер. Однако, только до Антиохии он добирался 9 месяцев. И хотя, скорее всего, причиной тому была его болезнь, люди объясняли это промедление праздностью и любвеобилием Вера.

Наконец, подчиненные Веру командиры с огромными усилиями подтянули подкрепления из Европы. В 163 году Статий Приск вошел в Армению и захватил и разрушил ее столицу Артаксату. Трон Амении занял римский ставленник Согем, Армения превратилась в римский протекторат, а Луций Вер удостоился добавления к своему имени «Армянский». Марк Аврелий, чтобы не претендовать на славу своего соправителя, отложил свое чествование на следующий год.

В 165 году Гай Авидий Кассий, назначенный наместником Сирии, объединив свои легионы с легионами Публия Марция Вера, вторгся вглубь Месопотамии. Города Эдесса, Нисибис и Никифорий капитулировали. После этого Луций Вер удостоился звания «Парфянский», а Марк Аврелий снова отложил на год свое чествование. Сирийская кампания завершилась в 166 году взятием и сожжением дотла столицы Парфии Ктесифона. Парфия смирилась с зависимостью от империи, а дальнейшие боевые действия в Мидии принесли обоим правителям титул «Мидийский».

В октябре 166 года Вер вернулся в Рим и вместе с Аврелием отпраздновал Триумф. Оба они приняли титул «Отцов Отечества», а два сына Аврелия, пятилетний Коммод и трехлетний Анний Вер, получили титулы Цезарей.

В это время в Парфии вспыхнула эпидемия оспы. Болезни в этих местах постоянно присутствовали в зачаточной форме, но стоило вирусу породить новый штамм с повышенной активностью, как болезнь вспыхивала с новой силой и начинала распространяться во всех направлениях. Ее переносчиками становились путешественники, торговцы и просто напуганные эпидемией люди. В данном случае роль переносчиков сыграли солдаты. Никаких средств лечения подобных болезней тогда не существовало. Зараженный человек мог рассчитывать только на крепость своего организма. Европейцы, реже сталкиваясь с вирусными заболеваниями, имели минимальные шансы на выживание.

Бедствие опустошило Малую Азию и Грецию, после чего перекинулось на Апеннинский полуостров, а оттуда — в северную Европу. В это же время на Дунайскую границу империи двинулись орды варваров. Марк Аврелий объявил сенату, что «война в Германии призывает обоих императоров». Однако, эпидемия и нехватка продовольствия задержали их отъезд. Императоры смогли покинуть столицу лишь в конце осени 167 года.

Едва Аврелий и Вер прибыли в Аквилею, варвары отступили и запросили перемирия. Вер предложил вернуться в Рим, но Аврелий, которому принадлежало реальное первенство, настоял на демонстрации силы и еще одной зимовке войск в Аквилее. Весной 169 года среди солдат снова вспыхнула эпидемия, и войска двинулись в обратный путь. В самом начале перехода, в Альтине, Луций Вер скончался от апоплексического удара. Тело его доставили в Рим и похоронили в мавзолее Адриана, а самого Вера провозгласили божественным.

Эпидемия имела и другие, далеко идущие последствия. Во-первых, она резко снизила численность населения империи. Пытаясь восстановить ее, Марк Аврелий со 171 года начал поощрять иммиграцию северных варваров в пределы империи. Так был сделан первый шаг в повороте от романизации севера к германизации империи. После того, как варвары организовывали поселение на новой территории, выгнать их становилось практически невозможным (знакомая ситуация?). Такая политика осуждалась и тогда и в дальнейшем, но она помогла несколько снизить давление на границы и обеспечить прирост земледельцев и солдат для следующих поколений правителей.

Вторым последствием эпидемии стало возобновление гонений на христиан. Испуганным людям было необходимо найти причину своих бедствий, а христиане являлись весьма удобной и безопасной мишенью для излияния народного гнева. Марк Аврелий не одобрял этих действий, но фактически ничего не мог сделать против обезумевшей толпы. Его предшественники, начиная с Нерона, убеждали граждан во вредоносности христианского учения и злонамеренности его последователей. Тех 23 лет, в течение которых Антонин не занимался уничтожением этого вероучения, оказалось недостаточно для отказа от укоренившихся предрассудков.

Возьмись Аврелий защищать христиан с помощью солдат, жертв оказалось бы гораздо больше. А потому император предпочел просто не замечать этих преследований, хоть, теоретически, их и не одобрял. Кроме того, Аврелий считал, что христиане зачастую сами изображают себя мучениками, чтобы уклониться от общественной жизни империи, которая, при всех ее несовершенствах, казалась ему наиболее полным воплощением идеального космополиса стоиков.

Вообще же в делах судейских Марк Аврелий старался придерживаться принципов беспристрастности и справедливости, унаследованных им от Антонина Пия. Он глубоко интересовался юриспруденцией и имел в советниках видного юриста того времени Квинта Сервилия Сцеволу. При Аврелии не проводилось никаких радикальных преобразований, только отдельные реформы. Одной из отличительных особенностей его правления стало дальнейшее совершенствование государственной бюрократии, упрочившее связи между различными структурами римского мира. Обязанности свои император исполнял с тщательностью, не забывая почтительно обходиться с сенатом.

Затраты на продолжительные военные действия и семь крупных раздач денег (необходимых для поддержания общественного мнения) сильно истощили государственную казну. По этой причине была организована распродажа через аукционы государственной собственности и тайное снижение качества серебряных монет, вскоре, естественно, обнаруженное. В близких к банкротству неиталийских областях назначались специальные уполномоченные.

Спустя два года после смерти Луция Вера Марк Аврелий был вынужден вернуться на Дунай. Борьба оказалась упорнее, чем когда-либо прежде, и продолжалась под личным руководством императора большую часть из его оставшейся жизни. Ему постоянно приходилось перебрасывать войска с одного участка границы на другой, поскольку стоило ему победить германцев в одном месте, как они тут же поднимали голову в другом. Как ни странно, способствовало этому то, что германцы были разделены и подчинялись только своим местным вождям — пока одни воевали и отвлекали на себя внимание римлян, другие собирались с силами и снова начинали вторжение.

Серьезных результатов такие действия принести не могли, но германцы того периода вовсе не стремились к захвату территорий. Их главной целью был захват богатой добычи, и этой цели они, в большинстве случаев, добивались. Было совершенно нереально перекрыть северную границу империи на всем ее протяжении. В 170 году костобоки, племя из карпатского региона, даже проникли вглубь Греции и разграбили Элевсин. Армии Аврелия, все еще ослабленные эпидемией, медленно и с трудом восстановили контроль над границей лишь после затяжной серии кампаний.

Для решения германской проблемы император, помимо разрешения германцам селиться на территории империи, задумал раздвинуть северные границы и создать две новые провинции — Сарматию, расположенную между Дунаем и Тиссой, и Маркоманию, включавшую в себя Богемию и часть территорий нынешних Моравии и Словакии. Эта мера перемещала большую часть границы с рек в горы. Однако, планам императора не суждено было осуществиться.

Первая его кампания прервалась из-за опасного восстания на Востоке, поднятого Авидием Кассием, получившим после победы в Месопотамии особые властные полномочия во всех восточных провинциях. Этих полномочий ему показалось мало и в 175 году он решил заполучить и трон. Поводом послужили слухи о серьезной болезни императора, к возникновению которых, как утверждается, была причастна императрица Фаустина Младшая. Все восточные провинции, за исключением Каппадокии и Вифинии, поддержали мятеж. Однако, когда выяснилось, что Аврелий не только жив, но и вернулся в Рим, а теперь собирается в восточные провинции, восстание угасло, а Авидий Кассий был убит своими людьми.

Император все же отправился на Восток вместе с Фаустиной. Хотя многие подозревали ее в участии в заговоре, Марк Аврелий продолжал ей доверять и не обращал внимания на разговоры. Когда они достигли юго-востока Малой Азии Фаустина умерла и была обожествлена по настоянию императора. В конце 176 года Аврелий вернулся в Рим и отпраздновал триумф.

На следующий год он во второй раз отправился на север. В 178 году один из его военачальников одержал решающую победу над маркоманами, которая почти обеспечила осуществление планов императора. Но в это время Марк Аврелий действительно серьезно заболел и, послав за сыном, умер во сне 17 марта 180 года, пробыв императором 19 лет.

В последние годы жизни он значительно продвинул своего сына Коммода, в 177 году, семнадцати лет от роду, получившего титул Августа. Позднейшие историки вменяли Аврелию в вину возврат к принципу прямого наследования, положивший конец зарекомендовавшей себя 82-летней практике усыновления наиболее достойного преемника. Возможно, у императора просто не оказалось подходящего кандидата. По крайней мере сам переход власти не вызвал смуты.

Далее: Принципат. Коммод (177 — 192 гг)
Назад: Принципат. Антонин Пий (138-161 гг)