Тит Квинкций Фламинин

Обеспечив завоеванием Карфагена и Испании свое владычество над западной половиной Средиземного моря, римляне силой обстоятельств были вовлечены в дела восточного греческого мира, земель, окружавших восточную часть Средиземного моря.

Первым государством, с которым столкнулся Рим, была находившаяся недалеко от Италии Македония, в которой с 220 года царствовал Филипп V, человек гордый, воинственный, умный и образованный, но надменный и крайне жестокий в случаях, когда дело шло о распространении его господства. В надежде овладеть Римской Иллирией он, после битвы при Каннах, заключил союз с Ганнибалом. Но как только он начал наступление против Иллирии, претор Левин заставил его остановиться. После этого Левин вступил в войну с этолийцами и другими греками и царем Атталом Пергамским, – войну, для которой ему пришлось привлечь все свои силы, но которая в то же время подорвала и последние силы греков. Война эта длилась с 214 до 205 год. Филипп заключил мир с намерением в будущем избегать всякой вражды с Римом и искать своих выгод только на Востоке. Римляне же отсрочили войну только для того, чтобы при более благоприятных обстоятельствах полностью усмирить опасного врага. греция 200 год

Филипп не заставил их долго ждать этого случая, так что римляне смогли возобновить борьбу с ним сразу после окончания войны с Ганнибалом. В 205 году в Египте умер царь Птоломей IV Филопатор, и на престол вступил четырехлетний Птоломей V Эпифан. Тогда Антиох Сирийский и Филипп Македонский заключили союз для раздела между собой Египетского царства. Филипп в 201 году переправился через Геллеспонт, чтобы подчинить себе египтян или овладеть союзными с ними городами Малой Азии, причем поступая с возмутительной жестокостью. Пергам и Родос, для которых распространение македонского владычества с этой стороны было очень опасно, сражались с Филиппом без особенного успеха. Почти в это же время Филипп вел войну против союзных с Римом Афин.

Филипп 5
Филипп V Македонский

Рим не мог равнодушно смотреть на притеснение находившегося с ним в дружбе Египта и на войну со своими союзниками и потому взялся за оружие. Он отправил посольство к Филиппу с требованием прекратить войну против Египта и Афин и дать отчет о враждебных действиях против Родоса и пергамского царя. Филипп отверг требования римлян, и в 200 году сенат объявил ему войну, несмотря на то, что народ, истощенный второй Пунической войной, весьма неохотно брался за оружие. В эти годы (200 и 199) римляне вели войну с таким незначительным успехом, что в 198 году Филипп смог вторгнуться в Северную Иллирию. Тогда римляне выслали против македонян консула Тита Квинкция Фламинина, которому удалось удачно и быстро закончить войну.

Квинкций Фламинин, происходивший из патрицианского рода, служил в 208 году военным трибуном под начальством Марцелла и после взятия Тарента был назначен комендантом этого города и окрестностей. Вскоре после этого ему в числе трех человек было поручено основание колоний в Нарнии и Компсе, а затем он стал одним из предводителей партий поселенцев, отправленных в Венузию. Эти почетные должности позволили ему выступить кандидатом в консулы на 198 год, не пройдя предшествовавших консульству должностей и будучи всего 30 лет от роду. Действительно, несмотря на возражение трибунов, он был избран консулом вместе с Секстом Элием и получил по жребию командование над войском в Македонской войне.

тит квинкций фламинин
Тит Квинкций Фламинин

Фламинин был чрезвычайно талантливым человеком, очень опытным полководцем и еще более искусным дипломатом. Подобно Сципиону, он получил образование в новом духе, восторженно относился к греческой жизни и культуре, которая со времен второй Пунической войны быстро распространилась среди римлян, и оказывал особую приязнь и покровительство греческому народу. Обладая впечатлительной натурой, он больше заботился о собственной чести и славе, чем об интересах отечества. Благодаря своим дипломатическим способностям и привязанности к эллинам он мог успешно вести Македонскую войну, целью которой было завоевание греческих городов, находившихся под властью Македонии, и подчинение их Риму.

Когда Фламинин принял командование армией, оба войска стояли друг против друга в Северном Эпире на берегах Верхнего Ауса (нынешняя Воюса). Чтобы помешать римлянам проникнуть на восток в Фессалию или Македонию, Филипп загородил узкую и скалистую долину Ауса рвами и валами, так что пробиться сквозь этот проход казалось невозможным. 40 дней стояли войска одно против другого, не предпринимая ничего значительного. Наконец, один эпирский пастух, пасший стада в этих горах и знавший каждую тропинку, предложил Фламинину провести часть его войска безопасными дорогами к возвышению, находившемуся недалеко от неприятельского лагеря. Под руководством пастуха и трибуна консул двинул к этому месту 4000 избранных пехотинцев и 300 всадников, приказав по прибытии на место подать дымовой сигнал, но не нападать на неприятеля до получения ответного сигнала. На третий день консул узнал по условному знаку, что возвышение занято, и, разделив свое войско на три отряда, двинулся с лучшими людьми через долину, а правому и левому крылу приказал напасть на неприятельский лагерь. Неприятель также быстро выступил против него и сражался, стоя перед своими укреплениями. Когда же войско Филиппа было оттеснено к возвышениям в пространство между его укреплениями и завязался опасный для римлян бой, римская засада ударила с тыла и посеяла такой ужас, что всякий, кто мог, кинулся в бегство. Те же, для кого возможность отступления была отрезана, пали под римскими мечами.

После битвы при Аусе Филипп возвратился через Фессалию к Темпейской долине, где решил помешать римлянам вторгнуться в Македонию. Фламинин последовал за ним в Фессалию, подвергнувшуюся беспощадным опустошениям со стороны двинувшихся туда до него римских союзников – этолийцев и афаманов. Вся Фессалия, за исключением македонских крепостей, попала во власть римского консула. Но в Южной Греции преимущество оставалось на стороне Филиппа, особенно благодаря крепостям Халкиде и Коринфу, которые вместе с фессалийской крепостью Деметриадой он называл «тремя оковами Греции». Фламинин повернул на юг, где против крепостей Филиппа действовал римский флот под командованием его брата Люция. Поддержанный родосскими и пергамскими кораблями, он завладел Фокидой и приобрел важное союзничество ахейцев, так что в этом году власть македонян на юге была значительно ослаблена.

битва при киноскефалах
Битва при Киноскефалах

В 197 году Фламинин привлек на свою сторону спартанского тирана Набиса и Беотийский союз, а затем двинулся в Фессалию, чтобы выиграть войну одним генеральным сражением. Того же желал Филипп и, собрав в своей малолюдной стране 26 000 войска посредством привлечения под свои знамена юношей и стариков, двинулся в Фессалию. У римлян было почти такое же число войска, но конница была значительнее. В окрестностях города Скотусы войска оказались друг против друга сами того не зная, так как между ними лежал ряд холмов, называвшихся Киноскефалы, т.е. собачьи головы. В одно туманное и дождливое утро обе армии отправили свои отряды на холмы, чтобы занять их и разведать положение неприятеля. Наткнувшись друг на друга, они вступили в бой, постепенно переросший в настоящее сражение, когда в борьбу с обеих сторон вступили подкрепления. Сражение шло с переменным успехом, пока, Фламинин не выдвинул все свои силы. Филиппу не хотелось сражаться в такую плохую погоду и в неблагоприятной для его фаланги местности. Но, убежденный своим окружением, он вступил в битву. 8000 македонян были убиты, 5000 взяты в плен. Римляне потеряли 700 человек. Филипп бежал в Темпейскую долину, где собрал остатки своего разбитого войска.

Битвой при Киноскефалах закончилась вторая Македонская война. Понесенные в ней потери так ослабили Филиппа, что он запросил у Фламинина мира. Находившиеся в римском лагере этолийцы требовали полного уничтожения армии Филиппа. Но Фламинин имел основательные причины не согласиться на это. Надменных и грубых этолийцев, которые, к неудовольствию консула, приписывали одним себе киноскефальскую победу и надеялись сделаться владыками Греции, нужно было усмирить и удержать в надлежащих рамках. Македонию же следовало сохранить как оплот эллинской культуры против Фракии и других варварских племен севера. Кроме того, силы Филиппа не были истощены в такой степени, чтобы можно было рассчитывать на его подчинение любым условиям. Наконец, предстояла близкая война с царем Антиохом и нужно было развязать себе руки и, по крайней мере, не допустить союза македонского царя с владыкой Азии.

Ввиду этих соображений Фламинин, под маской великодушия, отнесся к Филиппу с уважением, заключив с ним выгодный для того в данных обстоятельствах мир. Филипп должен был освободить от своей власти все вышеупомянутые греческие города в Европе и Азии, выдать весь свой военный флот, за исключением шести кораблей, распустить свое войско, оставив в нем только 5000 человек, и уплатить 1000 талантов. Сверх того он обязался не начинать никакой войны за пределами своего государства без согласия Рима. В числе заложников, которых он должен был предоставить, находился его сын Деметрий. Сенат утвердил предъявленные Фламинином условия, и в 196 году мир был заключен при посредничестве десяти римских комиссаров.

Эти комиссары согласились объявить свободными греческие государства, из которых Филипп вывел свой гарнизон, но настаивали на занятии римскими войсками трех сильнейших крепостей — Коринфа, Халкиды и Деметриады. Это вызвало сильнейшее волнение среди этолийцев. Они требовали от Фламинина, чтобы он расторг «оковы Греции», и спрашивали греков: «Неужели вам доставляет удовольствие носить цепи, которые, правда, красивее прежних, но зато тяжелее?» Огорченный этими упреками, Фламинин добился у комиссаров обещания вывести из упомянутых крепостей римский гарнизон. Но это случилось только после того, как греческие дела были полностью приведены в порядок.

Как раз в это время праздновались Истмийские игры, на которые собралось бесчисленное множество греков, обрадованных прочным миром и надеждой на свободу. Во время состязаний Фламинин велел затрубить в трубы. Когда водворилось молчание, он возвестил через герольдов следующее: «Римский сенат и Тит Квинкций, главнокомандующий, сим объявляют, что после одержанной над царем Филиппом и македонянами победы коринфяне, локры, фокейцы, эвбейцы, ахейцы, фессалийцы признаются освобожденными от всяких гарнизонов, независимыми, свободными от податей и подчиненными туземным законам». Когда герольды в первый раз провозгласили это решение, то не все ясно расслышали его, и одновременно с криками удивления и смущения, раздались просьбы повторить еще раз. Повторение вызвало такие радостные крики, что, как гласит предание, вороны, летавшие в эту минуту над ареной цирка, попадали совершенно оглушенные на землю. Все жители в восторге поднялись со своих мест и поспешили к Фламинину, чтобы пожать ему руку и приветствовать его как спасителя и защитника Греции. Натиск толпы был так силен, что консул подвергался опасности быть задушенным и был вынужден поспешно удалиться в свой шатер.

Радость греков по поводу возвращения свободы была кратковременна. Греческий народ того времени был так испорчен в нравственном отношении, что не умел пользоваться драгоценным даром свободы и сам истреблял себя несогласиями и раздорами. С другой стороны властолюбие римлян, наложивших свою тяжелую руку на эту страну, было слишком велико для того, чтобы они могли позволить этим племенам сделаться действительно независимыми. Фламинин оставался в Греции до 194 года, приводя в порядок отношения отдельных государств и их внутренние дела. Он примирил искусно и на справедливых основаниях враждующие партии, старательно заботился о том, чтобы ни одно государство не возвышалось за счет другого. Жестокого спартанского тирана Набиса, бывшего простым разбойником, он молниеносной войной принудил отказаться от внешних владений и приморских городов Лаконии и прекратить грабежи, но при этом не лишил его господства над Спартой.

Весной 194 года, установив повсюду порядок и мир, Фламинин еще раз собрал в Коринфе депутатов от всех государств, посоветовал им пользоваться полученной свободой с благоразумной умеренностью и взамен всего данного им выпросил для римлян обещание отправить к нему в течение 30 дней итальянских пленных, которые во время войны с Ганнибалом были проданы в Грецию. После этого он вывел римский гарнизон из крепостей и со всем войском и выпущенными на волю пленными двинулся в Италию.

Освобождением Греции Фламинин гордился более всего, и на своем щите, посвященном им в Дельфах Кастору и Полуксу, вырезал надпись: «Слушайте, о сыны Зевса, вы, благородные всадники, слушайте цари Спарты, вам Тит Энеад посвятил драгоценнейшие дары, в то время когда он наделил сынов Греции свободой». Тут же, в Дельфах, Фламинин поместил в храме Аполлона золотой венок с надписью: «О сын Летоны, этот венец из ярко сверкающего золота возложил на твою бессмертную голову, для украшения прекрасных кудрей твоих, Тит, предводитель энеадов. Увенчай, о божественный стрелок, победой божественного человека».

В Риме Фламинин отпраздновал великолепный триумф, в котором за победителем несли массу драгоценного оружия, греческие шлемы и македонские щиты и копья, 3 713 фунтов золота, 43 270 фунтов серебра и 14 514 золотых Филиппов (монет). За триумфальной колесницей Фламинина шли 1200 освобожденных из рабства военнопленных, с остриженными волосами, в войлочных шляпах на головах по обычаю всех рабов, получавших свободу.

антиох
Антиох III

В 192 году царь Антиох в союзе с этолийцами, считавшими себя оскорбленными и притесненными Римом, начал войну с римлянами и, переправившись в Грецию, стал призывать греческие государства к отсоединению от Рима и приобретению истинной свободы. Узнав об этом, римляне отправили в Грецию послами Фламинина и несколько других граждан, поручив им укрепить верность греков Риму. Фламинину удалось удержать большинство эллинов от неблагоразумного поступка. Лишь немногие, уже соблазненные этолийцами, не подчинились его влиянию. Хотя это обстоятельство раздражало и сердило Фламинина, он все-таки старался отвратить от этих бунтовщиков заслуженное наказание, после того как Антиох в 191 году был изгнан из Греции консулом Манием Глабрионом. Так, например, Фламинин спас жителей Халкиды, которые были самыми ревностными приверженцами Антиоха, поскольку тот во время похода женился на одной из халкидянок. Когда после бегства царя Глабрион выступил против Халкиды для ее наказания, Фламинин поспешил вслед ему, прикладывая все усилия, чтобы умерить его негодование. Только его заступничеству город был обязан своим помилованием.

Халкидоняне так далеко зашли в своей благодарности, что обожали своего спасителя в буквальном смысле этого слова. Еще во времена Плутарха на общественных площадях города сохранялись надписи вроде следующих: «Народ посвящает Титу и Гераклею гимназию», «Народ посвящает Титу и Аполлону Дельфиниум». Плутарх рассказывает, что халкидоняне еще в его время приносили Фламинину жертвы, держали для этого особых жрецов и при этих церемониях пели оды, заканчивавшиеся словами: «Мы чтим верность римлян, непоколебимую охранительницу страны. Славьте вашими песнями, о девы, великого Зевса, Рим, Тита и верность римлян. О, спаситель Тит!»

Когда Глабрион осадил занятый этолийцами Навпакт, Фламинин направился и туда, чтобы помочь осажденным. Завидев его со стен, жители города стали звать его по имени и с мольбой протягивать к нему руки. Фламинин ничего не отвечал и со слезами на глазах отправился к Глабриону, которого убедил согласиться на перемирие с этолийцами для того, чтобы они имели возможность выпросить себе в Риме мир на благоприятных условиях.

В 190 году Фламинин выступил в сенате ходатаем за этолийцев. В следующие годы он занимал другие почетные должности. В 189 году он был цензором, в 167-м – авгуром. Ему же, искусному дипломату, поручали вести то одни, то другие переговоры. Но время его блистательной деятельности окончилось. Плутарх рассказывает, что когда Фламинин был уже совсем стариком и не имел в своих руках никакой власти, граждане порицали его за то, что он даже в этом, непригодном для деятельности, возрасте был исполнен славолюбия и не мог победить в себе юношеское пламя этой страсти. Общее неудовольствие навлек он на себя еще и тем, что в 183 году самовольно и только для удовлетворения личного честолюбия потребовал у Прузия выдачи старого и уже безвредного Ганнибала, чем заставил его лишить себя жизни.

0

Автор публикации

не в сети 9 месяцев

Dmitry

0
Комментарии: 14Публикации: 431Регистрация: 23-01-2016

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Авторизация
*
*
Регистрация
*
*
*
Генерация пароля