В 260 году до н.э., когда римляне столкнулись с необходимостью постройки флота, Гай Дуилий был консулом вместе с Гнеем Корнелием Азиной. Римляне взялись за сооружение флота с огромной энергией — за шестьдесят дней у них уже были готовы двадцать триер и сто квинквирем. Триеры (по латыни триремы) военные корабли с тройным рядом весел, служившие грекам во многих битвах, были уже давно известны римлянам и находившимся в их подчинении грекам Южной Италии. Большие же линейные суда, применение которых на войне началось в новое время и именно карфагенянами, в Италии никогда до этих пор не строились. Поэтому римляне взяли себе за образец одну карфагенскую квинквирему, потерпевшую крушение у берегов Бруциума. Гребцы обучались и упражнялись сразу во время постройки.
Однако, эти наскоро сделанные из сырого дерева корабли не могли сравниться прочностью и легкостью с карфагенскими. Так же гребцы и остальной персонал, которому было доверено управление судами, были намного ниже в своих навыках, чем карфагенские моряки. Между тем удачный исход битвы зависел главным образом от быстроты движения судов и умения маневрировать, так как тактика боя состояла в том, чтобы или пробить дно у неприятельского корабля, или переломить у него весла. По этой причине солдат на военном корабле было немного — всего человек по восемь на каждой палубе, а вот гребцов – от 50 до 60 человек на палубе. Римляне хорошо понимали неполноценность своего флота в этом отношении и пытались найти решение, при котором исход сражения зависил бы от солдат, а не от моряков, т.е. сделать морскую битву более похожей на сухопутную.
Они приспособили в передней части своих кораблей подвижную лестницу, которую можно было с помощью каната опускать в разные стороны и с помощью прикрепленного к ней мощного железного крюка (corvus) втыкать в неприятельское судно. Этот перекидной мост имел четыре фута в ширину, так что на нем могли одновременно поместиться два человека. По обеим сторонам моста были перила высотой до человеческих колен. Таким образом, как только мост втыкался в палубу неприятельского корабля, римские солдаты могли перебежать по нему и вступить в рукопашный бой.
По окончании постройки флота, происходившей под руководством консулов, Корнелий немедленно отправился в Мессану с 17 кораблями впереди основных сил. Однако, карфагенский полководец Богул хитростью заманил его в Липарскую гавань и там взял в плен со всеми кораблями. Сильно издевались карфагеняне над мореплавателями римлянами. Но это плохое начало не испугало консула Дуилия, который тотчас же отправился в Мессану с главными силами. Навстречу Дуилию вышел с 50 кораблями карфагенский полководец Ганнибал, уверенный, что ему удастся уничтожить неопытный неприятельский флот прежде, чем он успеет достигнуть берега Сицилии. Но у одного мыса Ганнибал неожиданно попал в середину римской флотилии и потерял больше кораблей, чем римляне у Липарских островов.
По другим сведениям, Дуилий еще до отплытия своего товарища уехал к стоявшему в Сицилии сухопутному войску. Командование же флотом он принял тогда, когда этот флот прибыл в Мессану и (по причине взятия в плен другого консула) остался без командира. Тут же были устроены на кораблях и вышеупомянутые перекидные мосты, изобретенные самим Дуилием.
Вооружившись таким образом, Дуилий немедленно двинулся навстречу неприятельскому флоту. Карфагеняне смотрели на слабые по их понятиям римские корабли как на легкую добычу и потому двинули на них свои сто тридцать судов безо всякого боевого порядка и особых мер предосторожности. Тридцать из этих кораблей, шедшие впереди остальных, были притянуты железными крюками римских мостов и без труда взяты в плен. Остальные, напуганные таким началом, пытались подобраться к римлянам тактическими маневрами. Но чуть только карфагенский корабль подходил к римскому, железный крюк втыкался в него, и следовало или взятие его в плен, или полное уничтожение. Когда таким образом погибла почти половина карфагенских судов, все прочие обратились в бегство, В руки римлян попал тридцать один корабль, в том числе и адмиральский – судно, некогда отнятое карфагенянами у Пирра. 3000 врагов было убито, 7000 были взяты в плен. У римлян, если верить рассказам, не погибло ни одного корабля.
Эта блистательная морская победа при Милах (260 год до н.э.) вызвала в Риме неописуемый восторг. Неодолимые на суше, они сделались теперь непобедимыми и на море, ибо разбили наголову первых моряков на свете. С этих пор, считали римляне, уже ни один народ не будет в состоянии сопротивляться им. После битвы Дуилий высадил свои войска на сушу, освободил Эгесту, осаждавшуюся неприятелем, взял штурмом Мацеллу и возвратился в Рим, окруженный громкой славой. Здесь он отпраздновал блистательным триумфом первую морскую победу римлян. Победителю позволили пожизненно при каждом возвращении вечером домой из гостей идти в сопровождении флейтистов и певцов с факелоносцем впереди. Воспоминания о победе народ увековечил сооружением на форуме колонны, украшенной отнятыми у неприятеля корабельными носами (Columna rostrata Duilii). Обломки этой колонны (или древнего подражания ей) уцелели до сих пор с частью надписи. Сам Дуилий в благодарность за победу воздвиг на форуме Олиториуме храм Янусу — богу благих начинаний.
Автор публикации
