Миролюбивому Гонорию III наследовал человек сильного характера и железной воли. Собственно за эти качества и был избран уставшими от терпеливости Гонория кардиналами родственник Иннокентия III, остийский епископ Гуголин. Его провозглашение папой под именем Григория IX произошло 19 марта 1227 года в церкви Святого Григория у Септизониума. Посвящение в базилике Святого Петра состоялось 21 марта, о чем император, вместе с напоминанием о крестовом походе, был уведомлен через 2 дня.
Фридрих II заявил, что готов к выступлению, а многие крестоносцы уже собрались в Бриндизи, ожидая посадки на корабли и страдая от эпидемии, унесшей жизни тысячи человек. Когда 8 сентября император действительно отплыл из Бриндизи, во всех церквях раздался Te Deum. Однако через несколько дней прошел слух, вскоре подтвердившийся, что Фридрих вернулся и отложил крестовый поход, сославшись на болезнь. Папу обуял неистовый гнев. Он не хотел слышать никаких объяснений и обещаний. 29 сентября в соборе в Ананьи Григорий IX объявил об отлучении императора на основании заключенного ранее договора.
В своем послании к епископам Григорий изобразил Фридриха самыми черными красками, что возмутило императора и побудило его к ответным действиям в виде манифеста к королям. В этом манифесте был впервые изложен протест светской власти против папства версии Иннокентия III с угрожающим абсолютизмом Рима. Пороки церкви выставлялись на обсуждение всего света, а император фактически подтверждал мнение еретиков о противоапостольском образе действий церкви. После прочтения этого документа в Капитолии в Риме тотчас образовалась императорская партия. В ответ Григорий IX велел сломать возле Латерана ряд башен, принадлежавших римской знати.
Фридрих уговорил семью Франджипани продать ему их имущество, в том числе городские укрепления, полученные ими в качестве ленов от пап, а потом вновь получить их от него, признав себя, таким образом, императорскими вассалами. Фридриху было важно создать себе партию в самом Риме, возбудить в нем врагов против папы и иметь в своей власти Колизей. Результатом этих мероприятий было восстание.
В великий четверг 1228 года Григорий IX еще раз провозгласил отлучение императора. После этого, во время обедни, в понедельник на Пасху в базилике Святого Петра он был прерван яростными криками и прогнан от алтаря. Город восстал с оружием в руках, и папа был вынужден бежать в Витербо, а оттуда — в Риети и далее, в Перуджию. Римляне выместили свою злобу на Витербо варварским опустошением его полей, а Григорий провозгласил отлучение своих преследователей.
Тем временем император действительно собрался в крестовый поход, поставив папу в весьма затруднительное положение. Это стало мастерским дипломатическим ходом Фридриха. Он отправлялся на совершение самого святого дела церкви, находясь под отлучением, и когда 28 июня 1228 года его корабли вышли в море из Бриндизи, церковь сопровождала его гневными словами, утверждая, что император отправляется в Иерусалим как пират, а не как крестоносец. Вместо благословения за ним следовало ее проклятие. Если бы Григорий IX освободил от отлучения своего врага, когда тот действительно отправился в Иерусалим, он одержал бы победу и над собой и над ним и явился бы миру в блестящем величии. Такое резкое противоречие ослабляло веру в искренность рвения пап к освобождению Иерусалима и уничтожало мечту двух столетий.
Оставшийся наместником императора Рейнальд тут же напал на Сполето, а Григорий, в свою очередь, попытался подчинить власти церкви Апулию. Народы услышали проповедь крестового похода против императора, который сам под знаменем креста отправился воевать с неверными. Они увидели войска, от имени папы занимавшие земли отсутствующего Фридриха, имущество которого, как крестоносца, и по международному, и по церковному праву считалось неприкосновенным. Римляне не пострадали от этой войны: папа, имевший в виду только Апулию, ни разу не сделал попытки посредством своих крестоносцев принудить Рим к повиновению. Он спешил завоевать Сицилийское королевство, города которого, обремененные налогами, он соблазнял к отпадению, давая им льготные грамоты.
Ввиду этих событий император внезапно вернулся с Востока. 18 марта 1229 года в Иерусалиме он собственноручно надел на себя корону и возвратил христианам святой город, заключив договор с султанами. Прибыв 10 июня в Бриндизи, он неожиданно выразил желание примириться с папой, но посольство с мирными предложениями не возымело успеха. Тогда Фридрих II почти без сопротивления выгнал папские войска из своих владений. К всеобщему удивлению, под Христовым знаменем сражались и сарацины. В Аквино императора приветствовали посланники от римского сената. В октябре он подошел к границе церковной области, и только после уничтожения Соры папа отнесся с вниманием к его мирным предложениям. Пробыв еще зиму в Перуджии, Григорий IX отправился в Рим лишь уступая необходимости и ввиду примирения с императором.
1 февраля 1230 года Тибр вышел из берегов. Леонина и Марсово поле были покрыты водой. Сенаторский мост (нынешний Ponte Rotto) был снесен, а наводнение вызвало голод и повальные болезни. Римляне, успевшие уже забыть про существование папы, под влиянием суеверного страха вспомнили, что святой отец есть властитель их области, и в Перуджию спешно направились посланники. 24 февраля Григорий, встреченный радостными кликами римлян, был введен в Латеран и мог с презрением взглянуть на народ, в течение более ста лет привыкший изгонять своих пап и снова возвращать их со славословиями.
Григорий нашел Рим в состоянии глубокой нищеты, совершенного одичания и наполненным еретическим духом, который впитала даже часть духовенства. Мир с императором был заключен 23 июля 1230 года после долгих переговоров и на столь выгодных для папы условиях, что становилось ясно, насколько Фридрих ценил силу своего противника. 28 августа с императора было снято отлучение. Стараясь привлечь к себе римлян, Григорий IX велел восстановить сенаторский мост, очистить клоаки, построить богадельню в Латеране и обеспечить бесперебойный подвоз хлеба. Это привлекло к нему массы и облегчило подготовку главного удара, направленного на еретиков, заполонивших город и церковную область.
Впервые в Риме состоялся массовый суд над еретиками и публично запылали костры. Трибунал инквизиции разместился перед дверями базилики Санта Мария Маджоре. Кардиналы, сенатор и судьи занимали места на трибунах, а зевающий народ окружал этот страшный театр, произносивший приговоры несчастным. Многие уличенные в ереси духовные лица были лишены их священнических одежд и присуждены к ссылке на покаяние в дальние монастыри, если они раскаивались. Других еретиков сжигали на дровяных кострах, иногда на площади возле самой церкви. Это было ужасное время, в которое выслеживание еретиков становилось высшей обязанностью гражданина. Каждый публичный или частный разговор о каком-либо догмате наказывался отлучением, как реальное преступление.
Вслед за духовенством свое усердие стали проявлять князья и правители республик. Обремененные долгами короли практически перестали дарить церкви имения. Вместо этого они нашли более удобным для спасения своей души сжигать еретиков и конфисковать их имущество. Даже Фридрих II, возвышавшийся над своим веком образованием и свободомыслием, издал в 1220 и 1232 годах самые жестокие законы, ничем не отличавшиеся от папских эдиктов и резко противоречившие мудрому законодательству, данному им в 1231 году королевству Сицилии.
Впрочем, все эти события никак не повлияли на римлян, и уже 1 июня 1231 года они принудили Григория в очередной раз удалиться в Риети, где он оставался до лета 1232 года. В городе вспыхнули беспорядки, вызванные войной с Витербо, поддерживаемом папой. В Средние века этот город был для Рима тем же, что и Вейи в глубокой древности. Они ненавидели его с яростью, переходившей в безумие, и хотели окончательно превратить в римское имущество.
Помимо этого римским народом завладела новая идея. Как во времена Камилла и Кориолана он вознамерился завоевать Тусцию и Лациум. На полях сражений снова появились римские знамена с древней аббревиатурой S.P.Q.R. на красном с золотым фоне и римское национальное войско под предводительством сенаторов. Летом 1232 года они дощли до Мантефортино в земле вольсков и даже угрожали самому папе под стенами его родной Ананьи.
Наконец римляне вернулись в свой город, а оставшийся в Ананьи Григорий IX стал искать посредничества императора, чтобы заключить мир с Витербо и самому примириться с римлянами. Римляне уступили требованиям императора, и в марте 1233 года сенатор Иоанн Поли прибыл в Ананьи просить папу возвратиться. 21 марта Григорий вошел в город, где был принят с почетом. В реальности народ примирился с ним за деньги, и впоследствии Фридрих жаловался на вероломство папы, заключившего мир с городом Римом без его ведома.
Однако, уже в 1234 году римляне возобновили борьбу против светской власти папы. Они все еще не имели той свободы, которая давно была достигнута другими городами, объединенными в два больших союза и процветавшими. Главной их целью было создание в границах бывшего римского герцогства могущественного вольного государства, подобного Милану, Флоренции или Пизе, пример которых и вдохновлял и пристыжал их. Теперь Рим объявил, что папские провинции Тусция, Сабина и Кампанья составляют его городскую область. Но требования Капитолия были направлены не только против папы, но и против вольных городов, таких как Витербо, Корнето, Тиволи, Веллетри, Террачина и Ананьи.
Если бы Риму удалось образовать в пределах этой области свободное государство, он достиг бы примерно тех размеров, которые имел до пунических войн. Примечательно, что во время этого восстания римляне вспомнили свои древние обычаи, поставив пограничные камни, termini, снабженные надписями S.P.Q.R., обозначавшими юрисдикцию города Рима. Они потребовали от папы свободного избрания сената, права чеканки монеты и передачи им различных податей. Другим требованием была неприемлемость отлучения римских граждан, поскольку великий город должен пользоваться привилегией быть свободным от церковных наказаний, как в древности к римскому гражданину было неприменимо бичевание.
Сенатором в 1234 году стал Лука Савелли, родственник Гонория III, очень могущественный человек и родоначальник знаменитой фамилии. Его указ объявлял, что Тусция и Кампанья составляют собственность римского народа. Лука отправил в обе эти области сенаторских судей, чтобы они, добровольно или насильственно, приняли от городов присягу на подданство. Римская милиция заняла Монтальто в Маритиме, где, как символ господства Рима, было выстроено большое укрепление.
В конце мая папа снова убежал в Риети вместе со всеми кардиналами. Какая судьба постигла бы папство, если бы городу Риму удалось стать такой же политической силой, как Милан или Пиза? Противодействовать такому развитию событий стало задачей церкви, и обуздание Капитолия превратилось в одну из главных забот пап. Бегство Григория, отлучение, направленное им на сенатора и совет общины, привели римлян в такую ярость, что они разграбили Латеранский дворец и дома кардиналов. Они собрали войска и, пылая жаждой мести, выступили в поход против Витербо.
Однако и папа не остался без союзников. Многие бароны и города Лациума присоединились к нему и оказали сопротивление римлянам для защиты собственной свободы. Папы постоянно призывали чужую помощь для усмирения их непокорной страны, и христианский мир никогда не отказывал им в денежной или военной поддержке. На этот раз даже Фридрих, безо всякой просьбы, поспешил послать Григорию IX войска во главе со своим вторым сыном Конрадом. Несмотря на взаимную ненависть, Григорий и Фридрих нуждались друг в друге, и римлянам пришлось вести войну одновременно и с папой, и с императором.
Результатом военных действий стал переход Сабины и Тусции под власть папы. И хотя римляне продолжили войну и объявили Григория навсегда изгнанным из Рима, если он не вознаградит их за понесенный ущерб, их силы были истощены, а финансы, даже несмотря на принудительно полученные с церкви налоги, исчерпаны. Когда весной 1235 года Лука Савелли вышел в отставку, трем кардиналам-легатам удалось уговорить Рим на заключение мира. В середине мая, так и не добившись своей цели, город снова признал над собой верховную власть папы.
Еще два года Григорий IX оставался вне Рима, поскольку не чувствовал в нем спокойствия. Причин для ненависти и раздора было достаточно, а Фридрих еще увеличивал их число, чтобы отторгнуть папу от ломбардского союза. В июне 1236 года император, находившийся на вершине своего могущества, повел войско в Италию для наказания ломбардов. «Италия есть моя наследственная земля, и это хорошо известно всему свету» — писал он папе. Фридрих хотел весь полуостров превратить в свою монархию.
Если бы Фридрих II подчинил себе Ломбардию, он соединил бы Италию под своей короной. Именно поэтому папы были естественными сторонниками ломбардского союза, в котором со времени потери норманнской поддержки в Сицилии они видели защиту для церкви. Такую же защиту папы нашли в тусцийском и умбрийском городских союзах, где постоянная противница итальянского объединения Флоренция, а также Витербо, Орвието, Ассизи и Перуджия, служившие постоянным убежищем для пап, оказывали им неоценимые услуги.
Всякий раз, когда императоры нуждались в Риме, они льстили ему, вспоминая о его древнем высоком положении. Фридрих ссылался даже на Lex Regia, выводя из него всеобщую судебную власть, которая была ему передана римским народом, тогда как папа выводил свое право на Рим, Италию и Западную Европу из баснословного дара Константина, а свою верховную власть судьи над императором и королями основывал на полноте власти Христа. Летом 1236 года император вызвал представителей всех городов в Пьяченцу. Римляне не явились, за что были обозваны выродками.
Как раз в это время римская знать прибавила к своим титулам еще один — античный. Знатные римляне на полном серьезе стали называть себя «проконсулами римлян», когда они занимали высокую должность в городе или в провинции и заседали в городском совете какой-нибудь республики или управляли каким-нибудь округом папских владений. Хотя старинный титул Consul Romanorum, который аристократы носили, когда они составляли политическое объединение, противопоставленное общине, еще оставался в употреблении, он потерял свое важное значение с тех пор, как исчезли городские правящие консулы и консулами стали называться старшины цехов. Возможно, что наиболее выдающиеся представители аристократии начали употреблять этот титул еще и для обозначения их действительного отличия в сенате, где они образовали нечто вроде палаты пэров. Это новое титулование было официально признано в первой трети 13 века как папами, так и императором.
Императорская партия нашла себе главу в лице Петра Франджипане, а папская имела сильную опору в сенаторе. Возникшие беспорядки снова приняли характер городской войны. Замок Петра у арки Тита был взят приступом и разрушен, а сам Петр был вынужден бежать. В марте 1237 года восстановилось спокойствие, но уже в мае, на выборах в сенат, беспорядки вспыхнули с новой силой. Партии сражались в городе до тех пор, пока осажденный в башне Конти ставленник сторонников папы, Иоанн Поли, не согласился на то, чтобы сенатором стал его соперник Иоанн Цинтий. Последний старался помешать возвращению папы, и лишь нападение на Капитолий заставило и его пойти на уступки и отправить в Витербо своего посланника с приглашением Григорию IX вернуться в Рим.
Папа прибыл в город в октябре 1237 года. Народ встретил его с шумной радостью, а сам сенатор торжественно вышел навстречу. Корабли доставили голодному городу хлеб и вино, распределение которых производилось через священников. Всего же возвращение и примирение с Римом стоило Григорию более 10 000 фунтов золота наличными деньгами. В то время в Риме существовало многочисленное обедневшее и задолжавшее дворянство, главный элемент революций. Возможно и в самом деле осчастливленные Григорием римляне издали эдикт, по которому никакой папа впредь не мог оставлять города.
Тем временем Фридрих II вел победоносную войну с ломбардцами. 1 ноября 1236 года он взял приступом Виченцу, но был вынужден вернуться в Германию, где его сын Конрад был избран римским королем. В августе 1237 года император снова собрал войско для похода на Италию. Еще в начале года его наместником была занята Падуя. 1 октября Фридриху сдалась Мантуя, а 27 ноября были разбиты войска Милана. Император вступил в Кремону вместе с захваченными миланскими знаменами, а миланский градоначальник был выставлен напоказ, прикованный цепями к мачте колеснице, которую вез белый слон. Свидетелями этого триумфа были римские послы, известившие Фридриха о возвращении папы.
Полный сознания значения своей победы, император послал римскому народу остатки миланской колесницы и множество захваченных знамен для хранения их в Капитолии. Папа с неудовольствием смотрел на ввоз этих трофеев, но ничем не мог помешать их торжественной встрече. В Капитолии для их экспозиции были поспешно установлены античные колонны.
Императорская партия снова взяла верх в июле 1238 года, когда папа отправился в Ананьи. С этих пор в Риме иногда было по два сенатора, а впоследствии это даже сделалось правилом. В октябре вернувшемуся Григорию удалось усмирить своих противников. Башни сторонников императора были сломаны, но вместе с ними пропало и множество древних памятников. Вероятно была разрушена и часть дворца цезарей.
Победа императора над ломбардцами не получила ожидаемых последствий. Миланцы и другие горожане согласились признать свою вассальную зависимость, но Фридрих потребовал от них полного подчинения, и тогда города приняли решение защищать свою свободу до последнего человека. Это снова спасло папство, а стараниями Григория IX был еще и заключен союз Генуи и Венеции. В самом же Риме снова господствовала папская партия.
Все это побудило Григория вторично начать борьбу со своим могущественным противником и открыто встать на сторону ломбардцев. 20 марта 1239 года он отлучил Фридриха от церкви без каких-либо фактических оснований и освободил от присяги подданных императора. Фридрих, в свою очередь, направил римлянам послание с призывом восстать и защитить императора под страхом его немилости в противном случае.
Булла об отлучении Фридриха была беспрепятственно обнародована во Франции и даже в Англии, но Григорий так и не нашел ни одного князя, согласившегося бы служить ему в качестве антикороля против великого монарха. Фридриху тоже не пришло на ум выставить антипапу. Исход борьбы фактически зависел теперь от ломбардского союза. На стороне папы стояли Генуя, Венеция, Равенна, большая часть умбрийских и тусцийских городов. Фридриха поддержали Падуя, Виченца, Верона, Феррара, Мантуя, Реджио и Парма.
В июле 1239 года оба противника начали войну. Фридрих смотрел теперь на церковь как на враждебную ему политическую силу и задумал совершенно разрушить ее организацию внутри государства. Сопротивление епископов в сицилийском королевстве каралось беспощадным преследованием, а нищенствующие монахи были поставлены вне закона. Церковное имущество либо конфисковывалось, либо облагалось налогом. Сам император решил перенести войну на территорию папы и уничтожить своего врага в Риме, который приобретал исключительную важность.
В феврале 1240 года Фридрих II вступил в церковную область, открыто заявив о своем намерении снова включить ее в состав империи. После этого многие города Тусции, Умбрии и Сабины открыли ему свои ворота, и даже Витербо, вернейший союзник папы, из ненависти к Риму отпал от церкви. В нем Фридрих и организовал свою ставку. В напыщенных выражениях он писал римлянам послания с обещанием возрождения их древней славы и приглашением прислать к его двору своих проконсулов. Два дневных перехода отделяли императора от Рима, но папская партия в городе все еще имела перевес, поскольку семьи Конти, Орсини и Колонна единодушно стояли на стороне Григория.
Такое стойкое поведение римлян имело свою причину. Если бы Фридрих овладел городом, устав Капитолия был бы тут же уничтожен, а сенатор превращен в императорского управляющего. Господство императора, последовательного врага всякой городской автономии, оказалось бы куда жестче господства папы. Патриоты встали на сторону Григория IX, в силу обстоятельств превратившегося в защитника национальной самостоятельности Рима.
Однако, когда Фридрих подошел к воротам Рима, его сторонники подняли головы и стали кричать, что сдадут ему город. В этой ситуации 22 февраля папа устроил торжественную процессию с переносом реликвии Святого Креста и голов апостолов Петра и Павла из Латерана в базилику Святого Петра. Положив их на главный алтарь, Григорий возложил на них свою тиару и воскликнул: «Вы, святые, защитите Рим, который римляне хотят предать». Это произвело на толпу ожидаемый эффект, и римляне взяли из рук папы крест, чтобы идти с ним против императора как язычника.
Фридрих, войско которого было недостаточным для успешной атаки Рима, понял, что его надежды не сбылись и 16 марта ушел в Апулию. Летом он согласился на перемирие с папой, но исключил из него ломбардцев. Однако Григорий неожиданно получил большие денежные средства и прекратил начавшиеся было переговоры. Кардинал Иоанн Колонна, бывший на этих переговорах посредником, счел себя оскорбленным, и с этого момента его дом сделал решительный поворот в сторону имперской партии.
9 августа 1240 года Григорий IX созвал в Риме собор на ближайшую Пасху. Не желавший допустить этого Фридрих разослал духовенству оповещения с запретом ехать на этот собор, подкрепленным отказом в гарантии безопасности путешествия. Множество прелатов Испании, Франции и Верхней Италии не вняли запрету императора и, собравшись в Генуе, отправились в путь на кораблях. 2 мая 1241 года эти корабли были атакованы пизанским и сицилийским флотом. После того как генуэзские галеры были рассеяны и вместе с войсками и прелатами отчасти были потоплены, отчасти взяты в плен, императорский адмирал со своей добычей, торжествуя, направился в Неаполитанский залив. Собор не состоялся. Захват духовных лиц обратил на себя общее внимание и наделал много шума, а церковь никогда не простила императору этого поступка.
В это же время татарские орды опустошили Русь, Польшу и дунайские страны, возродив на латинском западе страх, посеянный некогда гуннами. Христианский мир умолял папу и императора о спасении, но слышал от папы лишь проповедь крестового похода против императора, а от императора — необходимость в первую очередь принуждения папы к миру. В июне 1241 года Фридрих написал Римскому сенату о наступлении татар, ввиду которого город должен восстать и помочь ему покончить с итальянской смутой.
Своей неуступчивостью Рим был обязан исключительно Матеусу Рубеусу, главе папской партии из дома Орсини, сумевшему со своими дружинами нейтрализовать отпавших от Григория членов семьи Колонна. Однако, подошедшего в августе к городу Фридриха встретили не только запертые ворота, но и гонцы с вестью о смерти папы. Григорий IX умер 21 августа 1241 года в возрасте 96 лет, и церковь возложила вину за его смерть на императора. Фридрих же, имея намерение показать миру, что вел борьбу не с церковью, а исключительно с Григорием IX, тотчас прекратил военные действия против Рима и в сентябре вернулся в Апулию.
Далее: Средневековье. 1241 — 1254. Иннокентий IV
Назад: Средневековье. 1198 — 1227. Иннокентий III. Возрождение церковного государства.
Автор публикации
