Преемник Нарзеса Лонгин принял управление Италией с титулом экзарха. Ему приписывается полная перемена управления Италией с упразднением должностей, установленных во времена Константина, однако реальные сведения о возникновении этого нового устройства весьма туманны. И весьма вероятно, что к переменам привели внешние факторы.
Уже на следующий год после смерти Нарзеса в Северную Италию явились новые завоеватели. 1 апреля 568 года король лангобардов Альбоин с примкнувшими к нему гепидами, саксами, свевами и болгарами вторгся в долину реки По, где разбил войска греческого императора. После трехлетней осады Павии она стала столицей нового лангобардского государства (сейчас — Ломбардия). Столицей греческой Италии и местом пребывания ее правителя, экзарха, осталась Равенна.
Со времени Константина Великого Италия делилась на ряд провинций: Венетия Эмилия, Лигурия, Фламиния и Пиценум Анноариум, Тусция и Умбрия, Пиценум Субурбикариум, Кампанья, Сицилия, Апулия и Калабрия, Лукания и Бруттиум, Коттийские Альпы, Ретия Первая, Ретия Вторая, Самниум, Валериум, Сардиния, Корсика. Провинции управлялись консуларами, корректорами и президентами. Северные провинции были подсудны викарию Италии, а южные — викарию Рима.
Готские короли не меняли этого устройства, и Лонгин, скорее всего, тоже. Однако, вторгшиеся лангобарды постоянно раздвигали границы своих завоеваний, разрывая связи между провинциями и уничтожая единство Италии. Вероятно, именно по этой причине владения императора и приняли вид отдельных герцогств, ducatus (по названию должностей их военачальников, duces). С ослаблением центральной власти города начали обособляться в своей политической жизни. В этих условиях, напротив, все более возрастало значение их епископов.
Об устройстве управления самим Римом известно, что в городе по-прежнему оставалась должность префекта, а высшая воинская власть возлагалась на герцога (dux), назначаемого экзархом.
Сложно, если вообще возможно, представить себе чувства римлянина времен Нарзеса и Лонгина, видевшего, как разрушаются или уже лежат в руинах прославленные памятники древности, свидетели былого величия империи. Картина подвергшегося опустошению Рима с его ничтожным числом жителей, погибающих от голода или чумы, теряющихся на громадном пространстве умирающего города, должна была быть просто ужасающей.
В возвышавшемся на опустевшем холме Капитолии еще сохранялось изумительное собрание памятников величайшего государства. Но императорский дворец на Палатине, гигантский лабиринт залов и дворов, лишь небольшую часть которого еще занимал герцог, уже начинал разрушаться и принимать таинственный вид покинутого здания. Форумы цезарей пришли в запустение и превратились в предания. Большой Цирк, состязания в котором давно прекратились, заваливался мусором и зарастал травой. Колизей был еще цел, но уже лишен своих украшений. Необъятные термы, оставшиеся без подачи воды и потерявшие свое предназначение, обрастали плющом. Мраморная облицовка их стен отваливалась и расхищалась. Каменные купальные кресла и порфировые ванны уносились римскими священниками и превращались в троны епископов, реликварии для мощей святых и крестильные купели.
Удивительным образом Рим превращался в монастырь. Бывшая метрополия становилась городом духовных лиц с лишенным всякого политического значения гражданским населением. Священники и монахи начали безудержное строительство церквей и монастырей, подчинив все существование города своей власти. И все это время папы неутомимо работали над созданием римской иерархии, возникновение и рост которой в не самых благоприятных обстоятельствах явились одним из самых удивительных событий в человеческой истории.
С падением готской династии вся жизненная энергия римлян была направлена исключительно на служение церкви. Лишь она сохранила свое значение с той поры, как Рим начал утрачивать свое величие, что сделало ее единственным связующим нравственным началом для всей Италии и дало ей могущество, которым когда-то обладала империя. Здесь, за Аврелиановой стеной, церковь спасла римское гражданское право и наследие античной культуры.
Отсюда же церковь повела свою борьбу с сокрушившими империю варварами, цивилизуя их христианским учением и подчиняя церковным законам. Даже завоевания лангобардов, грозившие, казалось бы, гибелью римской церкви, на самом деле пошли ей на пользу, ослабив силу Константинополя. Это позволило римским епископам вести собственную политику, постепенно создавшую им могущество в Италии и воскресившую национальный римский дух, заставивший граждан вспомнить свои корни и взяться за оружие, чтобы отстаивать свою самобытность. В конце концов лангобарды обратились в католиков, а греческая власть была изгнана из Западной Европы. Церковь обрела полную свободу от Константинополя, а Западная империя организовалась как феодальное христианское государство латинян и германцев.
Прошло, однако, более полутораста лет, прежде чем лангобарды восприняли христианскую, а вместе с ней и классическую античную культуру, и эти годы стали одной из самых ужасных эпох в истории Италии. В народе Альбоина жил совсем иной дух, нежели в готах Теодориха. И если готы пытались сохранить латинскую культуру, то лангобарды боролись с ней. Переходившие в их руки города лишались последних остатков латинских гражданских институтов. Заслуга лангобардов состояла, однако, в том, что они начали заселять местности, опустошенные войнами и чумой. Здесь они создавали колонии, возрождавшие земледелие и постепенно латинизировавшиеся.
В 572 году свободными от германского вторжения оставались только Равенна, Рим и ряд приморских городов. Причем сохранение независимости практически не защищенным Римом казалось чудом самим римлянам. Альбоин же мечтал о дворце цезарей, и в 573 году его отряды оказались у Аврелиановой стены. Беспорядки в Риме были так велики, что престол Петра после смерти Иоанна III оставался свободным более года. Книга пап говорит, что в это время вся Италия была занята лангобардами, а народ умирал от чумы и голода.
Альбоин был убит, а наследовавший ему Клеф умер в 575 году. Государство лангобардов было уже поделено на 36 герцогств. Тяжелое положение Рима требовало скорейшего избрания папы, даже без утверждения его императором, поскольку в городе не было никакой власти. Этот пост занял Пелагий II, римлянин готского происхождения. Какими средствами Рим защищался от непрекращающейся осады совершенно неизвестно. Скорее всего, эта осада положила начало воинской организации граждан, вернувшихся, наконец, к своим первоначальным традициям и создавшим городскую милицию.
В 579 году Пелагий обратился с просьбой о помощи в Константинополь, отправив к императору посольство с 3000 фунтов золота. Однако Константинополь был занят войной с персами, и император ограничился отправкой небольших отрядов к более важной для него Равенне, а золото посоветовал употребить на умиротворение лангобардских военачальников, что римляне и сделали. Зото, герцог Беневента, получив выкуп, увел свое войско домой.
В 584 году новый император Востока Маврикий наконец уступил настойчивым просьбам о помощи и отправил в Рим герцога, после чего наступление лангобардов было приостановлено на три года. Договор об этом был подписан экзархом Смарагдом (преемником Лонгина) и новым лангобардским королем Автарисом. Мир, однако, вскоре был нарушен, а греческие императоры, занятые борьбой со славянскими народами на Дунае и персами на Востоке, совершенно предоставили Италию самой себе.
С этого времени римский папа начал обращать свои взоры на запад, где в Галлии на развалинах империи образовалось могущественное королевство франков, придерживающееся ортодоксальной католической веры. Император Маврикий также вел переговоры с их королем Хильдебертом, склоняя его к войне с лангобардами. В 584 году Хильдеберт действительно вступил на землю Италии, но затем заключил с Автарисом мир и вернулся обратно.
Хроники следующих лет очень смутные и упоминают лишь о стихийных бедствиях и эпидемии чумы. В конце 589 года Тибр разлился и затопил часть города, разрушив множество древних храмов и памятников на Марсовом поле. Еще ужаснее были опустошения произведенные в 590 году чумой. Возникнув в Египте, она через Константинополь попала в Рим, где достигла таких размеров, что, казалось, грозила уничтожить все население города. Потерявшим всякое самообладание людям казалось, что в воздухе слышны звуки труб, на домах появляется ангел смерти, а по улицам носится демон чумы и поражает каждого встречного.
От чумы 8 февраля 590 года умер Пелагий II. Памятником ему осталась построенная им в эти тяжелые времена на месте маленькой часовни знаменитая базилика Святого Лаврентия за стеной (Сан Лоренцо фуори ле Мура). На триумфальной арке базилики Пелагий приказал написать, что храм этот возведен под мечами врагов. Надпись существует до сих пор и служит памятником одной из самых мрачных эпох в истории Рима.
После смерти Пелагия выбор духовенства и народа единогласно пал на Григория из древнего рода Анициев, представитель которого (дед Григория, Феликс) уже избирался папой. Избранник, однако, не стремился к высокому сану и в своем письме к императору Маврикию просил того не утверждать своего избрания. Письмо было перехвачено префектом города и заменено другим с настоятельной просьбой признать выбор.
Григорий, по всей видимости, был одним из заместителей папы, поскольку еще до своего посвящения приказал совершать трехдневные искупительные процессии для испрошения у Бога избавления от чумы. Все население города было разделено на семь групп, каждая из которых должна была собраться у определенной церкви, а затем все они должны были направиться к базилике Санта Мария Маджоре. Удивительным и печальным было зрелище того, как весь римский народ с пением гимнов двигался по развалинам опустевшего города, словно предрекая то безотрадное время, которому предстояло наступить.
Григорий во главе своей процессии направился к базилике Святого Петра и был уже на мосту перед Мавзолеем Адриана, когда перед глазами народа предстало сверхъестественное видение — над мавзолеем появился архангел Михаил, вкладывающий в ножны свой пылающий меч. Видение было истолковано, как скорое прекращение эпидемии. В связи с этой легендой на вершине мавзолея не позднее 8 века была построена часовня Святого Михаила, а сам мавзолей в 10 веке был переименован в Замок Святого Ангела. Другая легенда приписывает прекращение чумы образу Девы Марии, который Григорий приказал нести во главе своей процессии.
Вскоре из Константинополя было получено утверждение избрания Григория папой. Сам же Григорий страшился предстоявшей ему ответственности и пытался уклониться от нее. В 9 веке в народе ходила история, согласно которой Григорий тайно бежал из Рима с купцами и укрылся в лесном овраге. В поисках беглеца римлянам помог столб света, указавший на место, где прятался беглец. Избранник был доставлен в город и 3 сентября 590 года посвящен в папы.
Первая его проповедь говорила о близком конце света, предсказанном в библейских пророчествах, часть из которых в виде землетрясений и болезней уже сбылась: «Господь наш хочет просветить и являет нам устаревший мир в бедствиях, дабы отвратить нас от нашей любви к земному… Смотрите же за собою прилежно; кто любит Бога, тот должен радоваться кончине мира; тот же, кто сокрушается о ней, — таит в своем сердце любовь к земному, не жаждет будущей жизни и даже не помышляет о ней. Каждый день приносит миру новые бедствия, и вы сами видите, как мало осталось людей нашего, некогда бесчисленного народа; и все-таки каждый день новые страдания посылаются нам и непредвиденные удары поражают нас. Мир покрыт сединою старости и через море бедствий придвигается к кончине, теперь уже близкой».
Однако, несмотря на такие настроения, первым долгом папы, ставшего к этому времени истинным правителем Рима, поскольку единственным прибежищем для людей осталась церковь, была все же забота о благе города. И большую часть хлеба для голодающих римлян церковь доставляла из своих богатых сицилийских владений. Сложнее обстояли дела с продолжавшими нападения на город лангобардами — гарнизон Рима был ничтожен и плохо повиновался приказам, не получая регулярной платы.
В 590 году умер король лангобардов Автарсис, и его место занял Агилульф. В 593 году он взял Перуджу и со всем своим войском направился на Рим, который, по словам самого Григория, не мог оказать действительного сопротивления и возлагал надежды на Бога и апостола Петра. В реальности удалению врага Рим оказался обязан исключительно кошельку церкви. В одном из писем императрице Констанции Григорий иронически называет себя казначеем лангобардов, поскольку жизнь римлянам сохраняется лишь потому, что за нее каждый день платит церковь.
Светское управление Римом в эту эпоху является одной из самых темных сторон истории города. Уже отмечено, что в это время нигде нет речи о римском герцогстве. Лишь иногда, и то временно, в Риме появляется военачальник с герцогской властью, в руках которого сосредотачивались военные и судебные дела. Встречаются упоминания о префектах (но лишь один раз с добавлением urbis, т.е. городской), ведавших гражданскими делами, но вступавшими в должность с одобрения папы. Интересно, что оставляя должность, чиновники обычно искали убежища в церквях, где оставались до тех пор, пока не получали от императорского нотариуса удостоверения о сохранении своей жизни.
Во времена империи префект города представлял собой высшую власть и по рангу находился над всеми патрициями и консуларами. С падением же Рима эта должность все более теряла свое значение, приобретая образ лишенного всякого достоинства чиновника, вынужденного искать защиты от произвола имперской бюрократии за стенами церкви. После 600 года упоминания о ней исчезают совсем, пока снова не появляются только в 774 году. Значения должностей других чиновников остаются неясными, а сенат, видимо, уже не существовал совсем. Итак, хотя формально компетенция папы ограничивалась церковными делами, способности Григория оказались настолько соответствующими требованиям времени, что он, в отсутствии другой реальной власти, был молча признан главой Рима и может считаться основателем светской власти пап.
Влияние Григория оказалось сильнее власти всех императорских чиновников вместе взятых. Римляне чтили в нем своего государя и защитника, сочетавшего в одном лице и сан епископа, и славу одной из знатнейших патрицианских фамилий. С падением государства готов Рим стал совершенно иным, а его граждане замкнулись на Церковь. К церкви имело отношение все, что хоть сколько-нибудь волновало народ. Неимущие находили здесь пищу и кров, а честолюбивые обеспечивали себе должности, не уступавшие должностям трибунов, преторов и консулов имперских времен. В 592 году императору Маврикию (по инициативе Григория) пришлось даже издать эдикт, по которому солдатам воспрещалось уходить в монастыри, а гражданским чиновникам поступать на церковные должности.
Народ, когда-то требовавший «хлеба и зрелищ», теперь просил только хлеба, и папа в изобилии снабжал им население. В начале каждого месяца нуждающиеся получали от Григория хлеб, одежду и деньги, а в каждый большой праздник папа делал подарки церквям. Доходившие до ворот Рима паломники или люди, спасавшиеся от лангобардов, обеспечивались пристанищем и пищей в госпиталях или приютах.
Уже 200 лет поля Рима разорялись готами, греками и лангобардами. Повсюду вокруг города виднелись развалины среди которых кое-как поддерживали земледелие знатные землевладельцы, базилики и монастыри. Колонны и мрамор разоренных вилл расхищались для украшения сельских церквей, так же как городские памятники шли на постройку городских базилик. Римская Кампанья, прекраснейшая равнина в мире, в 6 веке представляла собой невозделанную пустыню.
Частные имения мало-помалу приносились в дар церкви, делая папу самым богатым землевладельцем Италии. Управлял этими имениями Григорий вполне добросовестно и пользовался в их пределах некоторой ограниченной юрисдикцией, что делало его положение сходным с положением крупного государя. Владения римской церкви были разбросаны по многим странам, и папа, подобно королю, назначавшему в провинции своих наместников, посылал в эти патримонии диаконов и иподиаконов, обязанных следить за духовными и светскими делами.
Владения церкви в пригородах Рима составляли четыре группы: patrimonium Appiae (земли между Via Appia и морем), patrimonium Labicanense (земли между Via Labicana и Ашеном), patrimonium Tiburtinum (земли между Via Tiburtina и Тибром) и patrimonium Tusciae (земли по правому берегу Тибра). Помимо этого существовал еще patrimonium urbanum, в который входили городские владения церкви, занятые зданиями, садами и виноградниками.
Богатства римской церкви стали поистине неистощимы. Папа оказался способен удовлетворять казавшиеся невыполнимыми запросы — поддерживать церкви, кормить Рим, выкупать пленных. Григорий оказался в состоянии даже купить у лангобардов мир. Именно его богатству Рим был обязан своему спасению от врагов и почти независимым от Равенны положением. Вместе с тем перед императором церковь надевала личину бедности и с покорной признательностью принимала от него те крохи золота, которые император время от времени приносил Риму в знак сострадания.
В руках Григория оказалась сосредоточена светская власть не только в Риме, но и в других, не занятых захватчиками областях Италии. Он назначает трибунов и занимается военными распоряжениями, давая войскам указания, как им действовать против врага. В 599 году он, после долгих переговоров, наконец заключает мир с лагобардами. Причем король лангобардов отнесся к Григорию как к независимому правителю, отправив своего посла в Рим (столицей Италии, напомним, в то время была Равенна) и требуя, чтобы мирный договор был подписан непосредственно папой. Григорий, однако, уклонился от этого требования, назвав себя лишь духовным пастырем, которому светские и политические дела должны быть чужды.
Следует отметить, что 6 век стал одним из переломных в истории человечества. В это время по натиском варваров происходило полное крушение древней культуры и росла вера в то, что приближается конец света. Такое столкновение народов и переход к новым формам общественной жизни усиливали религиозные чувства людей. Католическая церковь, мало-помалу победив арианство, окрепла и привела к единству вновь образовавшиеся в Европе сообщества.
Некогда юношеский образ Христа на мозаиках постепенно превратился в сурового старца, в котором люди видели теперь только Страшного Судью. Богоматерь стала им ближе, чем ее Сын. Недаром процессия, устроенная по случаю чумы, направлялась к церкви Девы Марии и несла икону с ее изображением. Латинский народ вообще не был склонен к монотеизму, и чистое служение Богу превратилось у него в новую мифологию. Нисходя от Христа к апостолам, стоявшим на вершине новой иерархии, верующие сделали объектом своего поклонения и множество мучеников. Повсюду появлялись посвященные им церкви, в которых хранились их мощи.
Во времена Григория поклонение мощам уже достигло той степени, на которой оно находится и сегодня. Римляне утверждали, что являются обладателями самых священных останков — мощей апостолов Петра и Павла. Когда императрица Константинополя потребовала от папы уступить ей для вновь построенной церкви голову апостола Павла или какую-нибудь другую часть его мощей, Григорий ответил ей решительным отказом, с трудом сдерживая негодование. Великим даром считались даже раздаваемые папой опилки от цепей апостола Петра.
Отказав императрице, Григорий тем не менее сам добыл на Востоке руки апостолов Луки и Андрея, а также чудотворный хитон евангелиста Иоанна, который был отдан в Латеранскую базилику. Такое собрание реликвий, пользовавшихся самой широкой славой, безусловно привлекало в Рим огромное количество паломников и поднимало его статус на недосягаемую высоту.
Натянутые отношения между папами и Востоком закончились полным разрывом, что помогло Западу стать полностью самостоятельным. Греческая церковь постепенно утрачивала свое могущество, и с течением времени ее патриархаты оказались почти полностью уничтожены исламом. Римская же, напротив, объединившись с германцами, по сути воссоздала распавшуюся империю. Даже отделившаяся пару столетий назад Британия при Григории, направившем туда в 596 году свое посольство, оказалась подчинена римской церкви. Так один сильный духом человек, которого называют последним Отцом Церкви, сумел совершить то, что оказалось не под силу целым армиям.
Положив в течение своего правления начало верховной власти римского епископа над всей западной церковью, продлившейся тысячу лет, Григорий I Великий умер в Риме 12 марта 604 года. В городе осталось совсем немного напоминающих о нем памятников. С одной стороны украшению Рима новыми постройками могло помешать бедственное время, а с другой — отсутствие у Григория стремления к внешнему великолепию сверкающих золотом церквей, к которому стремились другие епископы. Книга пап в поразительно кратком жизнеописании Григория I упоминает лишь о воздвижении им серебряного балдахина на четырех колоннах в базилике Святого Петра.
Далее: Экзархат. 604 — 649 гг
Назад: Готы. Нарзес. 552-567 гг
Автор публикации
