Находясь вдали от Италии в полной зависимости от Филиппа Французского, Климент V всецело поддерживал Роберта Неаполитанского и осенью 1313 года сделал его римским сенатором. Власть в городе после неудавшегося похода Генриха VII принадлежала Орсини, и один из них, Понцелло Орсини, стал представителем Роберта в качестве вице-короля. Самого же Роберта папа назначил имперским вице-королем Италии. Такое поведение Климента стало логическим следствием всех предшествующих посягательств пап на имперскую власть.
20 апреля 1314 года Климент V умер. Его не оплакивал никто, кроме фаворитов, а современники обвиняли в том, что он отдался французскому королю как слуга и перенес папство из Рима во французское пленение. Еще более тяжким упреком было обвинение в непотизме, корысти и злоупотреблениях, принесенных в церковь. Ему же принадлежит изданный под давлением Филиппа декрет об упразднении ордена Тамплиеров.
Конклав для избрания нового папы собрался в Карпентрасе, где находился двор Климента V. Первый же произошедший на нем процесс увенчался сценами дикого насилия и снял с римлян упрек в том, что лишь они творили подобные непотребства. 24 июля ставленники Климента с толпой гасконцев напали на конклав. Они подожгли и дворец и сам город, и итальянские кардиналы лишь чудом спаслись от смерти. Новые выборы затянулись, и король Филипп до них не дожил. Он умер 29 ноября 1314 года.
Не преуспел в проведении выборов и преемник Филиппа, его сын Людовик X, скончавшийся 5 июля 1316 года. Лишь 7 августа миру был явлен новый папа, фаворит Роберта Неаполитанского, гасконец Жак Дюэз. Нерешительных кардиналов подкупило золото Роберта. Жак Дюэз взошел на престол под именем Иоанна XXII и избрал своей резиденцией Авиньон.
Рим оставался погруженным в фамильные междоусобицы, которые не могли остановить ни папа, ни вице-король Роберт. Все более и более давало о себе знать отсутствие в городе папского двора, поскольку источники благосостояния иссякали. В запустение пришли церкви, дворцы и улицы. Обычным явлением стала кровная месть. Не обращая внимания на запреты Иоанна, привычные к грабежу бароны захватывали опустевшие жилища кардиналов. Не отставали от них и клирики, безнаказанно совершавшие преступления, поскольку находились вне юрисдикции светского суда.
Германскую империю в это время тоже раздирали глубокие распри. После смерти Генриха VII две группировки имперских князей с разницей в один день избрали в римские короли двух претендентов — Людовика Баварского и Фридриха Австрийского. Иоанн XXII не спешил высказаться в пользу кого-либо из них, но, напротив, объявил трон империи вакантным и подтвердил назначение Роберта Неаполитанского вице-королем Италии и сделал его генерал-капитаном церковной области. А 31 марта 1317 года он издал буллу, в которой заявлял, что папа, которому Бог в лице апостола Петра вручил власть одновременно и на земле и на небе, есть законный правитель империи во время ее вакантности.
Притязания авиньонского папы на управление империей не встретило серьезного сопротивления в Германии, поскольку ни Людовик, ни Фридрих не имели достаточно сил, чтобы выступить против него. Иначе обстояли дела в Италии. Там гибеллинские вожди сумели оказать достойное сопротивление появившемуся в Ломбардии Роберту.
28 сентября 1322 года раскол в империи решился, наконец, в пользу Людовика Баварского. Иоанн XXII не признал этого факта, и между ним и римским королем немедленно началась распря. Призванный в апреле 1323 года гибеллинами Ломбардии, Людовик потребовал прекращения войны против городов империи. Когда же этого не последовало, он отправил в Италию 800 всадников, после чего была снята осада Милана, и освобожденный город поклонился ему как римскому королю.
Иоанн впал в безрассудный гнев. 8 октября 1323 года он объявил, что Людовик самовольно присвоил себе титул и права римского короля и потребовал от последнего отречения от управления империей и отмены всех своих актов. Самой империи папа повелел не признавать Людовика римским королем. А 13 июня, после поражения папского войска под Ваврио, последовало и отлучение.
Теперь вышел из себя Людовик. Он собирал парламенты во Франкфурте и Регенсбурге и апеллировал к Вселенскому собору на этого папу, узурпатора империи, завзятого еретика, поносителя народного права. Имперские князья сделали дело своего короля своим собственным. Провозглашение отлучительной буллы было запрещено под страхом объявления вне закона, действительно постигшего архиепископа зальцбургского.
Умиротворение Германии дало Людовику возможность самолично отправиться в Италию, куда его призывали гибеллины и влекла потребность наперекор папе принять корону империи. В марте 1325 года он примирился со своим соперником Фридрихом, занявшим место со-регента, а в феврале 1327 года собрал в Триенте парламент, на который явились послы Фридриха Сицилийского и гибеллинских городов Италии. Они обещали уплатить королю 150 000 гульденов золотом, как только он прибудет в Милан, и убеждали его немедля проследовать в этот город для принятия железной короны. Триентский парламент одновременно носил и характер собора, поскольку на нем присутствовали отпавшие епископы. Против папы был проведен процесс, на котором его обвинили в ортодоксии и объявили еретиком.
15 марта 1327 года Людовик спустился в Ломбардию, где нашел своих союзников достаточно многочисленными. Лишь Генуя и Пиза были теперь гвельфскими, а Рим — колеблющимся. Однако, город роптал на отсутствие папы, и гибеллины не без основания заверили короля, что и в Риме он получит поддержку. Иоанн XXII сыпал отлучениями, но ломбардские города поклонились Людовику, явившемуся без средств и всего с 600 всадников. По прибытии в Милан его вместе с супругой короновали короной ломбардии. При этом присутствовали и римские послы, приглашавшие Людовика к императорскому коронованию.
Людовик не стал повторять ошибку Генриха VII и в августе, не задерживаясь на осаду городов, быстро проследовал через Ломбардию и вторгся в область близ Лукки, где еще усилил свое войско. Рим начал проявлять сильное беспокойство. Гонцы за гонцами отправлялись к Иоанну в Авиньон, однако этот папа был не из тех, кто решился бы покинуть безопасное место, чтобы подвергнуться осаде у Святого Петра со стороны жаждущего мести германского императора. Город же еще не забыл бедствий от похода Генриха и теперь многие стали требовать беспрепятственно впустить Людовика для предотвращения гибели.
Обманутый уже двумя авиньонскими папами и подкупленный золотом народ выгнал из Рима приверженцев Роберта Неаполитанского, овладел замком Святого Ангела и издал декрет о закрытии города для сторонников папы. Были изгнаны и вожди обеих партий, Наполеон Орсини и Стефан Колонна, поскольку оба получили свои посты от Роберта. Начальником городской милиции был назначен Счиарра Колонна. Этот переворот очистил Людовику дорогу в Рим, где его уже провозгласили императором.
Папа обратился с призывом занять город к Иоанну Ахайскому, стоявшему с войсками в Аквиле и уже успешно сыгравшему эту роль при Генрихе VII. Иоанн, назначенный Робертом своим наместником, потребовал от римлян впустить его в город, но получил отказ. Тогда он отправился в Витербо, но и там получил отпор, после чего разорил принадлежавшую этому городу территорию. В это же время в устье Тибра вошли генуэзские суда и 5 августа овладели Остией. Произведшие вылазку римляне были отбиты, а Остия сожжена. Рим начал готовиться к обороне.
Счиарра Колонна, Иаков Савелли и Тибальд де Сан Евстафио распределили милицию между 25 капитанами, расставили часовых и закрыли ворота. В ночь на 27 сентября враги появились перед Римом и через пролом в стене проникли в Ватикан, где возвели баррикады. На Капитолии загудел набатный колокол, и милиция поспешила на сборные пункты. Граждане шести кварталов встали на оборону ворот Святого Себастьяна, Святого Иоанна и Маджоре, а остальные во главе с Счиаррой отправились на штурм Ватикана. Наступило утро. После ожесточенного штурма баррикад захватчики были выбиты из ватиканского Борго, а 29 сентября Орсини с неаполитанцами понесли большие потери при попытке прорваться через ворота Святого Себастьяна.
Осажденная Людовиком Пиза сдалась 8 октября. Флоренция, скорее всего, пережила бы осаду, и на нее Людовик не стал тратить время. Вместо этого он 15 декабря двинулся на Рим и уже 2 января 1328 года был доброжелательно принят в Витербо. Здесь он стал дожидаться римского посольства. Однако Счиарра, Тибальд и Савелли посоветовали королю не обращать на посольство из Капитолия внимания и без разговоров идти на Рим. Послы с условиями римского народа были вежливо задержаны в лагере, пути оцеплены часовыми, и авангард войска Людовика отправился в Рим. 5 января выступил и сам король.
7 января он с 5000 всадников и многочисленной пехотой расположился на Нероновом поле и был торжественно встречен гражданами и аристократией. Колонна, Конти, Анибальди, Папарески, Савелли под предводительством Счиарры проводили короля к Святому Петру, где тот поселился в папском дворце.
Римское духовенство не приветствовало Людовика и большей частью бежало из города. Многие церкви и монастыри опустели. Тем не менее Людовик имел при себе достаточно священников, даже нескольких епископов, презиравших отлучение Иоанна XXII и отправлявших богослужение. И если сторонники папы отшатывались от въезда императора как от нашествия еретиков, то римляне с радостными криками встречали его в своем, покинутом папами, городе.
Вскоре Людовик перебрался в свою резиденцию во дворце Санта Мария Маджоре, поскольку мог свободно проследовать по всему Риму. 11 января он созвал парламент на Капитолии. Никакие обеты не связывали его с папой, что давало ему полную свободу действий. Собрание встретило Людовика бурными криками одобрения, возгласило многолетие цезаря и вручило ему на год сеньорию Рима как сенатору и капитану римского народа. Этот же парламент через плебисцит присудил ему императорскую корону и назначил коронацию на следующее воскресенье.
Римляне объявили, что и сам Карл Великий лишь тогда получил корону, когда ему присудил ее весь римский народ. Старинные права республики на избрание императора никогда не забывались в Риме, даже после того как папы устранили их путем введения процедуры миропомазания. Со времени восстановления сената в 1143 году народ снова придал этим правам вес через приглашение на коронацию римского короля, а иногда и через непризнание его. Теперь же, когда папы находились в Авиньоне и не совершали коронование лично, сознание этих прав только усилилось.
Новая, демократическая, впервые за много веков не одобренная папой коронация составила великолепное зрелище. Утром 17 января 1328 года Людовик с супругой в белых атласных одеяниях в сопровождении необъятной процессии выехал на белом коне из Санта Мария Маджоре к Святому Петру. Процессию открывали 56 знаменосцев и множество иноземных рыцарей. Один из судей нес перед королем книгу имперских законов, а городской префект — обнаженный меч. Коня вели коронационные синдики, среди них — Счиарра Колонна и Иаков Савелли, все в золотых одеждах. За ними следовали корпорации Рима, схизматическое духовенство, бароны и послы от городов.
Помазание совершил епископ Иаков Альберти Венецианский, примкнувший к Людовику еще в Пизе. После этого Счиарра Колонна, в то время первый человек в Риме, возложил на королевскую голову корону. Затем, для выказывания своего благочестия, Людовик повелел зачитать три эдикта: о католической вере, о почитании духовенства и о защите вдов и сирот. После мессы император совершил коронационный въезд не в Латеран, а в Капитолий, как и подобало «милостью народа» императору.
Римляне напутствовали первого ими избранного и венчанного императора криками радости: «Хвала Богу и императору! Мы избавлены от чумы, голода и войны, мы свободны от тирании папы!» Не ранее вечера процессия достигла Капитолия, где во дворце и на площади для знати и народа был приготовлен банкет. Ночь императорская чета провела во дворце сенаторов. На следующее утро Людовик с большой толпой переехал в избранный им резиденцией Латеран, а сенаторами назначил Счиарру Колонна и Иакова Савелли.
Однако нужда в деньгах неминуемо привела императора к насилию. Римляне жаловались, что он за деньги впускал в город изгнанных за убийство, а его солдаты забирали, не платя, продукты с рынков. 4 марта дело дошло даже до открытого восстания. Людовик усилил гарнизон замка Святого Ангела и расположил войска в Ватиканском Борго. Начавшиеся казни только усилили ропот. Худшим же стало то, что Людовик, подобно Генриху VII, оказался вынужден наложить принудительный налог. По 10 000 флоринов золотом должны были внести иудеи, духовенство и миряне. Это еще более ожесточило народ.
Иоанн XXII, со своей стороны, устраивал череду процессов против Людовика. Он объявил недействительным и коронование и возведение его в ранг сенатора. Римляне были призываемы покориться церкви и изгнать Баварца из города. Людовик отвечал религиозными гонениями. Отказывавшиеся служить мессу священники подвергались истязаниям, а папа был объявлен еретиком. Был запущен слух, что Иоанн задумал передать империю Франции и началась подготовка к его отстранению.
Предстояло поставить папу, который вернул бы церкви мир, а Риму — Святой Престол. Этот вопрос Людовик отдал на волю сената и народа. Сходки духовенства и мирян постановили, что Иоанн XXII – еретик, а к императору была обращена настоятельная просьба выступить против этого еретика. 18 апреля император собрал парламент, на котором один францисканский монах трижды вопросил с ораторской кафедры: «Имеется ли здесь человек, желающий принять на себя защиту священника Иакова Кагорского, именующего себя папой Иоанном XXII?» Собравшиеся безмолвствовали. Тогда с этой же кафедры немецкий аббат прочел императорскую сентенцию, объявлявшую Иакова Кагорского еретиком и мистическим антихристом, лишенным всех его санов. Этот акт стал зеркальным ответом Людовика на его собственное низложение папой.
Людовик заявил, что делает это под давлением со стороны синдиков, клира и народа в силу их решений, выступает против Иакова Кагорского как еретика и по примеру Оттона и прочих императоров дарует Риму законного папу. Акт Людовика явился фактическим применением теорий монархистов и реформаторов, выставивших основной принцип о судимости и наказуемости папы, о том, что судьями его являются собор и император и что отступивший от правоверия папа, как лишившийся через то власти ключей, может быть низлагаем не только духовенством, но и мирянами.
Каноники базилик Святого Петра, Латеранской, Санта Мария Маджоре и многие другие не присутствовали при низложении, поскольку давно покинули Рим. Поэтому приговор вызвал сомнения у людей разумных, а ликование выражали лишь явно заинтересованные или неадекватные лица. Чернь же пронесла по улицам города соломенное чучело и сожгла его на костре под именем Иоанна XXII. На самом деле, не за свои греховные деяния Иоанн предстал в глазах римлян еретиком. Для них его вина состояла в презрении Римом, святым городом, заключавшим в себе, согласно гибеллинской доктрине, избранный Богом народ, среди которого должна вечно находиться резиденция священства и императорства.
23 апреля Людовик созвал в Ватикан магистратов, военачальников и представителей народа. Это собрание постановило, что отныне каждый папа обязан жить в Риме, не должен покидать город более чем на три летних месяца, не удаляться более двухсуточного переезда, всегда с дозволения римского народа. Если же папа нарушит запрет и не вернется при троекратном приглашении от римского клира и народа, он лишается своего сана. А 28 апреля император, находясь в великом ожесточении, даже изрек над Иоанном XXII смертный приговор.
Францисканцы потребовали избрать новым папой кого-либо из их среды, последователя нищеты, каким был Целестин V. Тиару предложили одному из братьев ордена, но тот устрашился и сбежал. Другой монах, Петр Райналуччи, согласился, и на избирательном собрании духовенства и мирян был выбран папой. 12 мая на площади Святого Петра при стечении народа император провозгласил Петра папой под именем Николая V, надел ему на палец перстень рыбака, облачил в мантию и усадил с правой от себя стороны. В этот день изумленные римляне увидели перед собой самими ими венчанного императора и самими ими избранного папу.
Сразу за возведением на престол анти-папы Роберт Неаполитанский по воле Иоанна XXII вторгся в Кампанью. Его галеры дошли по Тибру до базилики Святого Павла, что произвело на римлян тяжелое впечатление. Людовик возобновил опалу Генриха VII против Роберта, а Николай V подтвердил все процессы против Иоанна XXII, над которым, как над еретиком, изрек осуждение, а всех не признающих его самого папой повелел привлекать к инквизиции и карать смертью. Тем не менее анти-папство встречало сопротивление не только среди римлян, но и в самом лагере Людовика. Фридрих Сицилийский не признавал Николая V, и даже некоторые гибеллинские города ничего не хотели знать про него.
Людовик IV намеревался серьезно выступить против Неаполя при поддержке сицилийского флота. Ближайшей же задачей представлялось очищение Лациума, где Роберт с помощью гвельфов занял важные позиции. В конце мая император отправился в Веллетри, а другой его воинский отряд был командирован в Нарни и Тори, чтобы противостоять наступлению оттуда гвельфов. Недостаток жизненных припасов заставил, однако, римлян вернуться назад, а самого императора отступить к Тиволи. Настроение в войске, не получавшем жалованья, стремительно падало. Наконец, 20 июля, император также вернулся в Рим.
Здесь он был встречен мрачными лицами и громким ропотом. Орсини производили набеги до самых ворот и отрезали подвоз продуктов. Разграбленных анти-папой церковных сокровищ не хватало для удовлетворения потребностей Людовика. Обещанные генуэзцами войска и сицилийский флот не появлялись. Теперь непостоянные римляне уже грозили прогнать императора и издевались над Николаем V. В результате, император вместе с анти-папой 4 августа покинули Рим, причем их отъезд больше походил на бегство.
Буквально через несколько часов после этого от радикального переворота в Риме не осталось и следа. В ту же ночь в город с гвельфским отрядом вторгся Бертольд Орсини, а на следующий день явился Стефан Колонна. Народ немедленно сделал их сенаторами, Счиарра Колонна и Иаков Савелли бежали, не помышляя о сопротивлении. Теперь разрушались дворцы и конфисковались имения гибеллинов.
8 августа в город въехал кардинал Иоанн, вступивший в права обладания городом от имени церкви. Он утвердил новых сенаторов, а они созвали народный парламент, отменивший все акты Людовика и публично сжегший его эдикты. Чернь, совсем недавно сжигавшая чучело Иоанна XXII, теперь выкапывала из могил тела немецких воинов и бросала их в Тибр. 18 августа в Рим вошли неаполитанцы, и таким образом владычество церкви и правительство Роберта были восстановлены безо всякого сопротивления.
Еще год пробыл Людовик в Италии, с переменным успехом ведя военные действия в Ломбардии, пока известия из Германии о планах выставить нового короля не заставили его вернуться на родину. Оставленный им в Пизе Николай V в августе 1330 года был выдан Иоанну XXII. Прибыв в Авиньон, он с обвитой вокруг шеи веревкой бросился к ногам Иоанна, жалобно исповедался в своих прегрешениях, великодушно получил отпущение и стал содержаться здесь как простой узник. Через три года этот самый жалкий из всех анти-пап скончался.
Подчинение Рима папе было достигнуто очень быстро. Под давлением неаполитанского оружия римляне обратились к милосердию церкви и просили прощения за тягчайшие в ее глазах проступки — возвращение себе исконных прав избрания папы и императора. На Капитолии парламент от имени народа, а магнаты за самих себя клялись перед кардиналом-легатом в послушании законному папе. 13 января 1330 года три уполномоченных духовных лица именем народа публично объявили, что Рим отрекается от Людовика и признает единодержавное пожизненное владычество Иоанна XXII.
В течение всего 1330 года в Авиньон являлись с поклоном и покаянием послы от князей и городов Италии. Отреклись от Людовика Иаков Савелли и Тибальд. Единственным наказанием для них стало изгнание из Рима на один год. Сам Людовик искал примирения с папой. Он предлагал отменить все свои акты, направленные против церкви, и признать, что заслужил отлучение в обмен на утверждение себя законным императором. Однако Иоанн XXII не принял предложенный ему договор.
Рим в отсутствии папы все более и более погружался в бедность, унылость и мрак, разбавляемые лишь помпезными выездами сенаторов и боями буйволов в Колизее, устраиваемыми старой аристократией. Наряду со зрелищем руин древности, покинутые и разваливающиеся церкви возвещали и о гибели христианского мирового величия. И при всем этом ни на день не прекращалась дикая, кровавая вражда родов, боровшихся за пурпур сенаторской мантии. Враждующие дома Колонна и Орсини раздирали Рим, как гвельфы и гибеллины — прочие города. Они насчитывали равное количество приверженцев, владели крепостями и замками во всех римских провинциях и имели союзников даже в Умбрии и Тоскане. Ни одна партия не могла одолеть другую.
В 1332 году усобицы разгорелись настолько, что папа командировал в Рим двух нунциев, Филиппа де Камбарльяка и Иоанна Орсини и даже сделал вид, что сам намеревается прибыть в Италию, для чего велел привести в порядок дворец и сады Ватикана. Римляне писали папе отчаянные письма и еще раз вручили ему всю городскую власть. Но Иоанн XXII так и не появился в Риме.
Анархическое состояние Италии вызвало новый подъем движения флагеллантов. Около Рождества 1333 года доминиканец Фра Вентурино Бергамский проповедовал покаяние в Ломбардии. К нему пристали тысячи людей. Этих кающихся называли «голубями» по знаку белого голубя с ветвью маслины на груди. Под знамя монаха охотно приходили фанатики, авантюристы и преступники. Эти банды двинулись на Флоренцию, а оттуда, приняв к себе новых сторонников, через Перуджию на Рим.
В Риме Фра Вентурино со своим воинством в количестве более 10 000 человек появился в пост 1334 года. Монах поселился на жительство в доминиканском монастыре Святого Сикста на Аппиевой дороге. Назначив народное собрание на Капитолии, он намеревался проповедовать покаяние. Пришедшие римляне сначала слушали Вентурино в полной тишине, а потом начали смеяться. Когда же горожаном было предложено отдать деньги на благотворительные цели, они закричали, что он дурак, и попросту удалились.
Когда пророк остался на Капитолии один, он воскликнул, что никогда не видел на земле более испорченного народа. Вентурино отправился в Авиньон к папе, где обвинен был в ереси, но после оправдан и приговорен к вечной ссылке в отдаленные места.
4 декабря 1334 года Иоанн XXII скончался будучи 90 лет от роду. В его казне нашли невероятные суммы: 18 миллионов гульденов чеканного золота и 7 миллионов драгоценностями — сокровища, добытые жадностью и корыстью, путем позорных новоустановленных сборов и продажи церковных должностей.
20 декабря 1334 года в Авиньоне в папы был выбран Жак Фурнье, кардинал церкви Санта Приска, ученый монашеского духа, жесткий и суровый, но справедливый и чуждый корыстолюбия и страсти к раздорам и войне. 8 января 1335 года он принял посвящение под именем Бенедикта XII.
Едва Бенедикт стал папой, он тут же поспешил успокоить Италию и умиротворить бедствующий от усобиц Рим. Римляне же стали торжественно звать его в город. Папа вроде бы искренне соглашался исполнить их просьбу, но, едва его намерение обнаружилось, как французский король выказал свой протест. Бенедикту XII ничего не оставалось, кроме как покориться и лишь делать заявления, что Святой престол осужден пребывать в пленении у Франции.
А в Риме продолжались сражения родов с родами, народа с магнатами и друг с другом. Стефан Колонна занял четыре моста, Иаков Савелли со своими приверженцами — остальные. 3 сентября 1335 года Орсини разрушил мост Понте Молло. Война разлилась до самого Тиволи, где Стефан Колонна провозгласил себя синьором.
13 января 1336 года при посредничестве архиепископа Бертрана д’Эмбрен было заключено перемирие. Члены и родственники дома Орсини с одной стороны и Стефан Колонна с сыновьями и с прочими свойственниками своего дома — с другой съехались в монастыре Санта Мария ин Арачели. Здесь эти свирепые враги, неоднократно пролившие кровь друг друга, со скрытым ропотом и полными ненависти глазами протянули друг другу руки и поклялись в двухгодичном мире.
В то время неподалеку от Рима, в имении своего приятеля графа Орсо д’Ангвильяра, гостил Петрарка, с ужасом взиравший на прекрасную страну, кишащую враждебными шайками и разбойниками. Когда поэту захотелось совершить поездку в Рим, он вынужден был воспользоваться конвоем из 100 всадников, поскольку иначе нельзя было гарантировать ему безопасный проезд через отряды Орсини.
С восшествием на престол Бенедикта XII прекратилась городская власть короля Роберта Неаполитанского, а взамен установлено народное представительство из 13 капитанов кварталов. Однако неразбериха была такова, что еще в начале 1337 года Роберт мог назначать викариев. Этот режим был крайне непрочным, пока в июне 1337 года уставший народ не добился решения о предоставлении Бенедикту синьории. Римляне назначили папу пожизненным сенатором и капитаном, все еще надеясь на его возвращение. Бенедикт с признательностью принял предложенную власть, но, в отличие от своего предшественника, не стал передавать ее Роберту, а назначил двух сенаторов.
Это ни в коей мере не повлияло на вражду аристократов. Иаков Савелли устроил штурм церкви Сант Анджело, в которой кардиналом служил Иоанн Колонна, и разрушил его дворец. Папа снова потребовал возобновить мир, а окружным городам повелел не посылать в Рим никаких войск и не вмешиваться в партийные распри. 2 октября 1338 года он назначил сенаторами Матфея Орсини и Петра Колонну, которые обнародовали амнистию, но так и не успокоили город. В июне 1339 года народ штурмом взял Капитолий, прогнал одного сенатора, отправил в темницу другого и поставил управляющими городом Иордана Орсини и Стефана Колонну.
По просьбе римлян, уповавших на установление порядка в своей республике, процветающая Флоренция отправила к ним двух испытанных государственных деятелей для обучения «родительского города» искусству народного управления. Однако, папа воспротивился нововведениям. Он велел управляющим сложить свою власть, назначил временных вице-королей, а 1 марта 1340 года поставил сенаторами Тибальдо де Сант Евстафио и Мартина Стефанески. Для успокоения же голодающего народа Бенедикт послал в Рим для раздачи 5000 гульденов золотом.
Как уже упоминалось, в январе 1337 года Рим впервые посетил Петрарка. Он бродил по городу в сопровождении Иоанна де Сант Вито из семейства Колонна, отличавшегося любовью к древнему городу и знанием его истории. Поэт был поражен глубоким невежеством римлян и нашел, что Рим нигде не был известен менее, чем в самом Риме. Короткое пребывание в городе вдохновило Петрарку на поэтическое послание к Бенедикту XII с призывом вернуться в запустелый город, увиденный теперь им самим в беспредельном бедствии.
30 августа 1340 года поэт получил приглашение публично принять лавровый венец одновременно от Парижского университета и от римского сената. После недолгого колебания он предпочел погрязший в невежестве Капитолий знаменитой школе наук. Известно, что поэты были венчаемы на пятилетних Капитолийских играх, учрежденных Нероном и возобновленных Домицианом, но исчезнувших с падением Римской империи. Старый обычай возродился в ряде итальянских городов в конце 13 века.
6 апреля 1341 года Петрарка прибыл в Рим. Сенаторами в это время были Иордан Орсини и друг поэта Орсо д’Ангвильяра. Самое мирное из всех виденных Римом коронований было назначено на 8 апреля. Впервые более чем за тысячу лет Капитолий украсился сценой, посвященной культу гения. К традиционным для города коронациям императоров и пап присоединилось совершенно новое венчание поэта. Желая принять лавры поэта лишь на Капитолии, Петрарка показывал, что этот, будто забытый историей, Рим есть священный алтарь, от которого Запад зажег свет своей цивилизации.
Действие открылось входом в зал лауреата, сопровождаемым звуком труб. 12 одетых в пурпур пажей, выбранных из сыновей патрицианских родов, декламировали стихи Петрарки, посвященные римскому народу. Затем явились шестеро граждан, одетых в зеленое, с венками различных цветов, а за ними — сенатор Орсо с лавровым венком на голове, окруженный множеством синьоров. Когда сенатор опустился в кресло, герольд возгласил имя Петрарки, и поэт произнес короткую речь к римскому народу, завершив ее словами: «Да здравствует римский народ и сенатор! Да хранит Бог их свободу!»
После этого Петрарка опустился перед графом Орсо на колени, а сенатор обратился к нему с несколькими словами о его славе, снял со своей головы лавровый венок и увенчал им поэта, добавив: «Прими венец, он есть награда добродетели». Петрарка отблагодарил сонетом в честь древних римлян, а Стефан Колонна ответил на это хвалебной речью в честь поэта. Приветствие народа выразилось в крике: «Да здравствует Капитолий и поэт!»
Из Капитолия торжественная процессия проследовала к базилике Святого Петра, где лауреат смиренно возложил свой венок на алтарь апостола. Стефан Колонна дал в его честь блестящий банкет в своем дворце у церкви Санти Апостоли. Этим торжество закончилось, и уже через несколько дней поэт столкнулся с римской реальностью. Едва он оставил городские стены, как тут же попал в руки разбойников, вынудивших его бежать назад в Рим. Лишь на другой день, получив более сильный эскорт, он смог проследовать по дороге в Пизу.
Не в последнюю очередь благодаря Петрарке, Рим все более проникался сознанием того, что является колыбелью западной культуры и источником обеих властей, императорства и папства, и должен приложить усилия к возвращению себе мирового господства. Однако Бенедикта XII не слишком интересовало, что думает о себе Рим. К огромному огорчению как римлян, так и всех патриотов, он выстроил в Авиньоне папскую резиденцию столь колоссальных размеров, будто пребывание папства здесь предполагалось вечным.
25 апреля 1342 года Бенедикт XII скончался. 7 мая его преемником был избран кардинал Петр, принявший при посвящении 19 мая имя Климента VI. Римский народ, снова исполнившись обманчивыми надеждами, немедленно постановил вручить Клименту сенаторскую власть и привлечь его в Рим. В Авиньон под предводительством Стефано Колонна направилось торжественное посольство из 18 римлян, представлявших три сословия — высшее дворянство, богатых горожан и простолюдинов. Однако, ни важные доводы Рима, ни стихи Петрарки не убедили Климента VI в необходимости для него поездки в Рим.
Далее: Средневековье. 14 век. 1343-1347. Кола ди Риенци.
Назад: Средневековье. 14 век. 1301-1313. Начало Авиньонского пленения и император Генрих VII.
Автор публикации
