1 ноября 1241 года преемником Григория IX был избран миланец Готфрид, епископ Сабины, принявший имя Целестина IV. Уже через 17 дней этот болезненный старик умер. Кардиналы, не приступив к новым выборам, заперлись кто в Ананьи, кто в своих замках. Возможно, это было следствием упадка духа, а возможно, и хорошо рассчитанным планом обратить народ против Фридриха II, выставив его источником смуты. Как бы то ни было, папский престол оставался незанятым неслыханно долгое время — почти два года.

Все сторонники папства собрались под знамена сенатора Матеуса Рубеуса. Они повели войну против императорской партии, главное укрепление которой, мавзолей на Марсовом поле, уже в августе было взято и разрушено. Народ также разрушил дворцы семейства Колонна и заключил в тюрьму могущественного сторонника императора, кардинала Иоанна Колонна, оставшегося в Риме после избрания Целестина. Помимо того, 12 марта 1242 года в Капитолии Рубеус заключил союзный договор с Перуджией, Нарни и другими городами, сторонниками папства, о совместном противостоянии императору, пока не прекратится война между ним и церковью.

В феврале 1242 года Фридрих отправил послов к кардиналам в Ананьи, чтобы уговорить их приступить к выборам папы, а в июне римляне выступили с войском против Тиволи, в котором император оставил свой гарнизон. В июле Фридрих снова двинулся на Рим и опустошил Кампанью в наказание за действия римлян против Тиволи и за насилия, учиненные ими над кардиналом Колонна и другими духовными лицами, сторонниками империи. Правда это его предприятие не имело серьезного характера, так как уже в августе он отошел назад.

Все это время церковная власть осуществлялась курией из пребывавших в Ананьи кардиналов. Слышались голоса, обвинявшие их в измене из властолюбия, но сами кардиналы во всем винили императора. К обеим сторонам конфликта отправлялись посольства, а император настоятельно требовал от кардиналов избрания главы церкви. В мае 1243 года он снова появился в Латинских горах с большим войском и опустошил имения кардиналов, а его сарацины разрушили город Альбано.

Несколько недель император держал Рим в осаде, пока кардиналы, наконец, не сообщили, что собираются приступить к выборам папы. Наконец, 25 июня 1243 года в Ананьи под именем Иннокентия IV был провозглашен папой Синибальдо Фиески, кардинал церкви Сан Лоренцо в Лоцине. Будучи генуэзцем, он сразу приобрел сильную поддержку от морского могущества своей родины. Помимо того, Синибальд находился в хороших отношениях с Фридрихом, который, соответственно, не имел причин отнестись к этому выбору с недоверием и высказал надежду на скорейшее прекращение распри.

После своего посвящения Иннокентий IV оставался в Ананьи, ведя переговоры с императором и только 16 октября отправился в Рим. Римляне смотрели на нового папу с любопытством и ожиданием, а он не торопился доверять им, поскольку долгое правление сенатора Матеуса Рубеуса приучило горожан к независимости. Сразу по прибытии в Латеран папа подвергся навязчивости кредиторов, требовавших возврат ссуды в 40 000 марок, выданной одному из его предшественников. Толпы римских купцов наполняли своими криками залы папской резиденции, а Иннокентий вынужден был скрываться от них в своих покоях.

Немногим ранее, в августе 1243 года, произошло восстание в Витербо, уставшем от императорской власти. Наместник императора был заперт в замке Сан Лоренцо, и Фридрих немедленно двинулся к городу, а 8 октября начал его осаду. Иннокентий IV одобрил переворот, поскольку Витербо находился в пределах церковной области и должен был снова присоединиться к церкви. Папа стал увещевать римлян идти на помощь жителям Витербо, ободрять последних и собирать войска. Таким образом, еще во время мирных переговоров, он перешел в состояние войны с императором.

Римляне, еще недавно бывшие злейшими врагами Витербо, охотно выступили ему на помощь. Фридрих с армией из 6000 человек вел энергичную осаду, но маленькая тусцийская община покрыла себя военной славой, отразив все приступы. Более того, во время искусной вылазки защитники города сожгли осадные машины и подвергли опасности самого Фридриха, заставив его отойти от Витербо. В конце концов император согласился на предложения, сделанные папой, и снял осаду. Его бесславный уход в Пизанскую область возбудил в других городах желание поднять национальное знамя.

Теперь Иннокентий IV относился к Фридриху, как к человеку, потерпевшему поражение. Условия, которые папа поставил императору на продолжившихся переговорах, были унизительны и тяжелы, поскольку налагали на него покаяние и требовали сложить оружие по отношению к ломбардцам. Переговоры подошли к концу в марте 1244 года в Риме. Императорские уполномоченные (сам Фридрих находился в это время в Аквапенденте) обещали полностью возвратить Риму церковную область, признать духовную власть папы над всеми государями, помиловать всех его приверженцев и сделать это прежде, чем будет установлен срок снятия отлучения.

31 марта в Латеране полномочные послы Фридриха от имени своего государя клятвенно подтвердили предварительные условия мира в присутствии константинопольского императора Балдуина, римских сенаторов и римского народа. Это было столь неожиданно, что папа тут же велел переписать договор и публично продавать его в Латеране в виде листков по 6 денаров, что очень рассердило императора.

Со стороны Фридриха было большой ошибкой подчиниться условиям, которые он не мог выполнить не отказавшись от императорского достоинства. В результате он приостановил исполнение договора, удерживая церковную область в виде залога. Главным препятствием для примирения продолжало оставаться отношение империи к Ломбардии, о которой в договоре неопределенно говорилось, что она подлежит амнистии. Фридрих не хотел освободить ломбардских пленных прежде, чем города не присягнут ему в верности, так как это значило бы безусловно сдаться на волю папы и ломбардцев. Император требовал снятия с него отлучения, а папа не соглашался на это до тех пор, пока ему не будет возвращена до последней крепости вся церковная область и пока ломбардский городской союз не будет включен в мирный договор.

В апреле 1244 года Фридрих уговорил графа Генриха Франджипани уступить ему половину Колизея с построенным в ней укрепленным дворцом. Папа тотчас же признал этот договор ничтожным, поскольку Франджипани получили свои права на амфитеатр в ленное владение от церкви. Иннокентий потребовал от Фридриха полного отречения от всех имперских прав в Риме и церковной области, на что император ответил новыми предложениями и пригласил папу на встречу в Нарни.

Папа, имея в голове свой план, согласился увидеться с Фридрихом и 7 июня уехал в укрепленную Чивита Кастеллана, откуда в течение 19 дней продолжал вести переговоры. За это время к Иннокентию прибыл генуэзский флот и 27 июня встал на якорь у Чивита Веккии. В тот же день хитроумный папа распустил слух о приближении 300 всадников, якобы посланных для того, чтобы его захватить. Ночью 28 июня Иннокентий IV снова превратился в графа Синибальдо, вооружился, сел на коня и в сопровождении верных людей поскакал в Чивита Веккию. 29 июня флот вышел в море, и уполномоченные Фридриха узнали о бегстве папы. 7 июля Иннокентий благополучно прибыл в Геную, где его торжественно встретили горожане.

«Бегство» папы было мастерским ходом. Оно выставило Фридриха гонителем, а Иннокентия мучеником, и повредило престижу императора больше, чем могло бы повредить проигранное сражение. Смущенный монарх послал графа Тулузского в Геную просить беглеца о возвращении и примирении, а в длинном манифесте изложил всему миру ход событий и описал переговоры, которые вел с папой до момента бегства последнего, однако папа не спешил вернуться в Рим. Вместо этого он направился во французский Лион, чтобы найти там себе приют и «защиту». Достигнув Лиона 2 декабря, Иннокентий выразил желание быть принятым каким-нибудь могущественным королем, но Англия и Франция вежливо отказали ему в этом.

3 января 1245 года Иннокентий созвал собор, на суд которого не был вызван император. Собор состоялся 26 июня и состоял из 140 прелатов, большей частью из Франции и Испании, и почти никого из Германии. Защитник Фридриха добился отсрочки суда, но она была столь коротка, что прибытия императорских послов не дождались. 17 июля над императором снова было произнесено отлучение, после чего его объявили низложенным. Адвокат Фридриха заявил свой протест и уехал.

Решение Лионского собора обрушило древнюю германскую империю. Низложение императора подразумевало противопоставление ему другого, тогда как Фридрих II даже не мыслил, чтобы, подобно своим предшественникам, назначить антипапу. Вместо этого он обратился за помощью ко всем государям Европы, обвиняя духовенство в корыстолюбии и в презрении к Богу. Иннокентий ответил на это «доказанным на практике» правом своей судебной власти над королями, полученным от Христа. Папа совершенно открыто отбросил принцип равновесия светской и духовной власти и прямо потребовал для Святого престола соединения этих обеих властей.

В запутанности средневековой иерархии, противоречиях между различными слоями населения, городами и феодалами, правами и привилегиями лишь одна церковь являлась твердой и очень простой системой, объемлющей все народы, не допускающей толкований и обладающей единым центром — Римом, и бесспорным главой — папой. Неудивительно, что мир был готов мириться со злоупотреблениями папской власти при мысли, что в ней он имел единый трибунал, способный привлечь к ответственности и королей и императора. Тех же государей, к которым Фридрих II апеллировал против посягательства духовенства на светскую власть, Иннокентий IV призвал встать под знамена церкви, защищающей их свободу от тиранических замыслов Гогенштауфенов.

Напрасно император взывал к монархам, говоря, что его дело — это и их дело. Никакая выгода не связывала королей с империей. Они преследовали свои интересы и, так же как и епископы, боялись отлучения и низложения, поэтому возмущения против чрезмерной папской власти хоть и возникли, но носили единичный характер. Даже сама Германия, истощенная итальянскими войнами и редко видевшая своего императора, стала распадаться на партии и отдаляться от Фридриха.

Церковь перешла в решительное наступление, и всякое примирение сделалось невозможным. Папа со всей определенностью заявил, что никогда не заключит мира с Фридрихом и не потерпит, чтобы он или его сыновья, «порождения ехидны», были на троне. Война повелась самыми недостойными средствами, вплоть до подкупа и подстрекательств к восстаниям. Подливали масло в огонь и толпы нищенствующих монахов, и отпущения грехов тем, кто поднимал оружие против своего императора.

Еще Григорий IX публично заклеймил Фридриха, как еретика. Теперь же против него во всех странах проповедовался святой крестовый поход. Весной 1246 года тюрингский ландграф Генрих Распе принял на себя звание контримператора и стал призывать миланцев на войну против Фридриха, «врага распятого». Хорошо видя свою дальнейшую судьбу, император всячески пытался примириться с церковью, даже на самых унизительных для себя условиях, но всякий раз отвергался Иннокентием. Папа окончательно решил добиться гибели Фридриха и всего его рода, и принуждал последнего продолжать войну.

Письма папы, обращенные к народам Италии и призывающие их к восстанию, ходили и в Сицилии. Материалом для восстания здесь было и жестко подчиненное законом государства духовенство, и лишенное привилегий феодальное дворянство, и истощенное налогами городское сословие. Однако основанная Фридрихом в его королевстве монархическая власть оказалась достаточно прочной, и народ, получивший в обмен на свои свободы мудрые законы, не поднялся на своего государя. Заговор ограничился кругом аристократии, подкупленной имениями и почестями.

Этот заговор был раскрыт Фридрихом в марте 1246 года, и его участники бежали в Рим, по поводу чего разгневанный император написал письмо сенаторам и римскому народу. Папа же продолжал соблазнять сицилийцев возвращением потерянных ими свобод и привилегий и призывал их восстать против «второго Нерона». В своих бессовестных письмах он называл изменников «славными сынами церкви, над которыми сияет лик Божий». Тем не менее, счастье было на стороне императора. Истребив не укрывшихся в Риме мятежников, в июле 1246 года Фридрих вернулся на север, чтобы искать своего врага в самом Лионе. В это время его полководцы одерживали победы в Тусции и Умбрии, возвращая города под императорскую власть. Рим был предоставлен самому себе.

Долгое отсутствие Иннокентия IV стало тревожить римлян, подозревавших, что их папа может, оставаясь во Франции, утвердить там свой престол и что Рим, «зеница вселенной, трибунал правосудия, местопребывание святости, престол славы», будет лишен своей славы и единственного источника благосостояния. Имена сенаторов того времени неизвестны, но один из них настойчиво уговаривал папу вернуться из Лиона. В его письме Рим называется безглавым, не имеющим своего пастыря и изображается в виде скорбной вдовы, а папе напоминается легенда о бегущем из Рима апостоле Петре, который, встречая Спасителя, спрашивает его: «Domine, quo vadis?» — и слышит в ответ: «Я иду в Рим, чтобы снова быть распятым», после чего пристыженный апостол возвращается назад.

Однако Иннокентий не мог последовать призыву римлян, поскольку возвращение расстроило бы его хитроумный план и обесценило бы результаты его бегства. Вместо этого папа усиливал свою партию в Риме, щедрыми подарками переманивая на свою сторону приверженцев императора. Впрочем, император больше не притеснял Рим, так как предмет его ненависти там уже не находился. Напротив, он старался показать римлянам, что ведет войну с папой, а не с ними.

Восстановив господство над Италией, Фридрих II хотел идти на Лион, чтобы перед лицом своего врага убедить весь мир в своей правоте. К нему могла присоединиться и Германия, поскольку побежденный его сыном Конрадом «контримператор» Генрих Распе умер от ран в феврале 1247 года. Однако это предприятие не было исполнено, так как Фридрих вынужден был вернуться в Италию из-за отпадения Пармы, попавшей под власть изгнанных оттуда родственников папы вследствие неожиданного ее захвата 16 июня 1247 года. Ясный ум императора затмился, когда он, теряя время и силы, решился на осаду одного города.

Парма сковала Фридриха на всю осень и зиму. Наконец, 18 февраля 1248 года, когда император отлучился на охоту, доведенные до отчаяния крайней нуждой осажденные решились на вылазку. Тысячи солдат Фридриха полегли на поле боя и тысячи попали в плен к жителям Пармы. Была захвачена и императорская корона, которую пронесли по городу под радостные крики народа. А через год, 26 мая 1249 года граждане Болоньи взяли в плен любимого сына императора, Энцо. Счастливая звезда Фридриха закатилась. В конце весны 1249 года он вернулся в Апулию и уже больше не покидал Южную Италию. Сохранив власть в своем королевстве и в большей части Италии, он, тем не менее, утратил влияние на ход мировых событий и 19 декабря 1250 года умер после непродолжительной болезни в своем замке Фиорентино возле Лючерии. Мертвого императора перенесли на носилках в Тарент, а оттуда по морю сначала в Мессину, а затем в Палермо.

Казалось, что церковь окончательно победила империю после 40-летнего напряженного противостояния, и радость Иннокентия IV была так безгранична, что он выразил ее в форме неприлично грубого ликования. Однако у Фридриха оставались наследники, и папа поспешил отнять у них Апулию и Сицилию, которые он рассматривал как церковные лены. Иннокентий обратился к сицилийцам с увещеванием вернуться под власть церкви, а к немцам — стоять за короля Вильгельма, которому уже была обещана императорская корона.

19 апреля 1251 года папа выехал из Лиона, где вместе с Вильгельмом, соперником Конрада IV, сына Фридриха, отпраздновал Пасху. «Беглец» появился в Генуе, окруженный пышным блеском, как победитель императорской власти. Перед Миланом его встречали 15 000 монахов и священников, а бесчисленные толпы народа за 10 миль от города образовали почетный кортеж торжественному шествию.

Гвельфские республики принесли папе клятву на верность, но потребовали вознаграждение за военные расходы и дали понять, что не согласны поменять императорское иго на церковное. Гибеллинские же города были лишь временно удручены сложившимся положением, поскольку дух свободы, принесенный Гогенштауфенами, все еще оставался на Апеннинах. Вернувшийся папа увидел не ту Италию, которую он покидал, и должен был признать, что цель Гильдебранда привести весь полуостров под пастырский жезл Святого Петра осталась недостижимой.

Летом он поехал в Болонью, а в ноябре обосновался в Перуджии, так и не решаясь вступить в Рим. И хотя один из сенаторов настойчиво призывал Иннокентия, римляне дали понять, что обратятся к нему с безмерными требованиями. Помимо того, города Апулии и Сицилии, несмотря на смерть Фридриха, не спешили признавать папу своим сюзереном. Лишь некоторые бароны и города, в том числе Капуя и награжденный от папы обширными льготами Неаполь, объявили себя на стороне церкви.

Правивший Тарентом князь Манфред, молодой побочный сын Фридриха, наместник своего брата Конрада IV в Италии и Сицилии, обратился к Иннокентию с мирными предложениями, но не согласился на потребованную папой полную покорность. Искусными и быстрыми передвижениями он усмирил мятежников в Апулии, собрал вокруг себя немецкие наемные войска и появился перед Неаполем. После этого Манфред пригласил Конрада вступить во владение своей наследственной землей Сицилией.

Молодой король собрал войско и октябре 1252 года появился в Ломбардии, где пополнил свою армию гибеллинскими силами. После безуспешных самых выгодных мирных предложений Иннокентию взамен своего признания он прошел через Апулию и Кампанью, где бароны принесли ему присягу на верность. Весной же следующего года его признали все южные города вплоть до Неаполя, все еще находившегося в освде.

Успехи сыновей Фридриха заставили папу осуществить гибельный для Италии план. Не имея возможности собственными силами отнять Сицилию у Гогенштауфенов, он решился передать это королевство в качестве лена иностранному принцу. Франция отклонила это предложение, но английский король Генрих III согласился принять сицилийскую корону для своего восьмилетнего сына Эдмунда Ланкастерского.

10 октября 1253 года Конрад IV вступил в Неаполь. Папа узнал о падении города уже в Риме, куда он в начале месяца переехал из Ассизи, уступая настойчивым призывам римлян. «Мы очень удивляемся, — говорили папе их послы, — что ты, как бродяга, переезжаешь с одного места на другое, покидаешь Рим, местопребывание апостолов, бросаешь на съедение волкам твое стадо, за которое ты когда-нибудь должен будешь дать ответ Богу, и не думаешь ни о чем, кроме денежной прибыли. Папе следует быть не в Ананьи или в Лионе, не в Перуджии или в Ассизи, а в Риме». Таким образом, курия возвратилась в Рим после более чем девятилетнего отсутствия.

Как только римляне увидели папу в своих стенах, они стали неотступно преследовать его с требованием денег и других вознаграждений. Иннокентию пришлось обратиться к защите сенатора Бранкалеоне, который несколько охладил пыл толпы. Пребыванием папы в Риме воспользовался Конрад, вторично предлагая заключить мир. Однако Иннокентий поклялся погубить род Фридриха II, и королевские послы так ничего и не добились. В великий четверг 1254 года папа произнес отлучение против Конрада, после чего покинул ненадежный Рим и уехал в Умбрию.

В Ассизи Иннокентий утвердил ленную грамоту на Сицилию и передал ее со своим легатом юному Эдмунду. Генрих III переслал папе столько денег, сколько смог достать, и дал ему неограниченную доверенность на учет векселей в итальянских банках. Повелением папы завоеванию Сицилии был придан характер крестового похода, однако союзу церкви и Англии было не суждено состояться. Эдмунд неожиданно умер от лихорадки, и Иннокентию пришлось забыть о заключенном с Англией договоре.

Конрад вступил во владение Неаполем и Сицилией и намеревался продолжить борьбу своего отца с папством, но 21 мая 1254 года умер, вероятно, от чрезмерного напряжения сил в жарком климате Южной Италии. Так прервался сицилийский род Гогенштауфенов. Из всего многочисленного потомства Фридриха II в живых остался лишь находившийся в Баварии двухлетний сын Конрада, Конрадин. Причем, из недоверия к Манфреду, умирающий Конрад назначил опекуном ребенка самого папу!

Эта смерть побудила Иннокентия IV поспешить в Сицилийское королевство. Он заехал в Рим и произнес речь у базилики Святого Петра, в которой высказал множество хороших слов римлянам и попросил их поддержать его план относительно Сицилии. После этого папа быстро удалился в Ананьи.

В это время Тиволи отчаянно оборонялся против римской милиции, возглавляемой сенатором Бранкалеоне. Маленький укрепленный город всегда был свободной республикой и иногда давал у себя убежище преследуемым папам, а церковь постоянно защищала его от притязаний римлян. Теперь же Иннокентий, нуждавшийся в содействии сенатора, просто передал Тиволи в феодальное владение Рима, выступив «посредником» в переговорах летом 1254 года. Так папа купил себе обещание Бранкалеоне не предпринимать ничего враждебного у него в тылу в то время, когда он готовился к захвату в свое владение Апулии.

Положение Манфреда стало опасным, поскольку многие бароны и города открыто встали на сторону папы. Не имея средств на ведение войны, он не видел иного пути к спасению, кроме как покориться церкви. Манфред заявил о своей покорности Иннокентию IV, и 27 сентября папа распорядился заключить договор, по которой молодой правитель поступал на службу Святому престолу в качестве наместника большей части неаполитанских владений на материке и получал, кроме Тарента и других имений, данных ему Фридрихом II, также графство Андриа как наследственный церковный лен.

Въезд Иннокентия IV в Неаполь совершился 27 октября. Упорный враг Гогенштауфенов встретил папу с искренним почтением и добровольно признал его власть. Видя, как норманнское королевство без борьбы возвращается под церковное управление, Иннокентий надеялся прочно удержать его во власти церкви. Но пылкий дух Манфреда внезапно разорвал его неестественное и унизительное положение. Надменное выступление кардинала-легата, потребовавшего от него присяги на верность, когда о правах Конрадина уже не было и речи, разъяснило ему будущность и заставило подумать о скорейшем своем спасении.

Манфред бежал из Ачерры, ночью пересек Апулийские горы и внезапно появился в Лучере. Отсюда, при поддержке мусульман, он выступил в поход и добился перехода на свою сторону апулийских городов. 2 декабря он разбил папское войско у Фоджиа. Легат бежал в Неаполь, чтобы уведомить папу о произошедшем несчастье. Однако, живший там Иннокентий был уже тяжело болен и 7 декабря 1254 года умер.

Английский хроникер рассказывает о видении, бывшем после смерти папы: один кардинал видел Христа, стоящего между Девой Марией и некоей благородной женщиной, державшей в руках изображение церкви, тогда как коленопреклоненный Иннокентий молил о прощении своих грехов. Почтенная матрона предъявила ему три главных обвинения — он превратил церковь в рабыню, сделал из Божьего храма меняльную лавку и поколебал основы церкви: веру, справедливость и истину. Спаситель сказал грешнику: «Иди и получи возмездие за твои дела», и так его увели прочь.

Далее: Средневековье. 1254 — 1266. Конец германской империи
Назад: Средневековье. 1227 — 1241. Григорий IX

Войско Фридриха начинало страдать от лихорадки и выказывать недовольство своим нахождением в Италии. Императору пришлось расстаться с папой в Тиволи и направиться в Германию. Адриан IV увидел, что все его надежды обмануты — Рим не был возвращен под его власть, сам он находился в изгнании, а поход в Сицилию против Вильгельма I так и не состоялся. Тогда папа собрал своих вассалов и наемников и двинулся с ними в Капую и Беневент, присоединившись к мятежным баронам, присягнувшим ему в Беневенте. Еще раньше Вильгельм был отлучен от церкви, а население Апулии освобождено от данной ему присяги.

Восстание провинций, поддержанное баронами, и возникшее в это же время волнение среди греков, с которыми Адриан вступил в союз, заставили Вильгельма обратиться к папе с самыми выгодными предложениями, в том числе по содействию в покорении Рима. Однако часть кардиналов, принадлежавших к имперской партии, высказалась против, и соглашение не состоялось. В это время Вильгельму удалось отнять у греков и баронов Калабрию и Апулию, после чего он направился к Беневенту, где находился папа. Счастье переменилось, и Адриан оказался в безвыходном положении и запросил мира.

В июне 1156 года победитель продиктовал свои условия. Он снова получал в ленное владение Сицилию, Апулию и Капую, но и признавал за церковью многие права. Так покинутый императором папа заключил мир с врагом империи, наделив его землями, которые Фридрих считал своими, чем вызвал недовольство имперской партии. Адриан вернулся в церковную область, но перебраться в Латеран ему удалось только в ноябре. Такое примирение с Римом стало результатом договора с Вильгельмом, который золотом и угрозами заставил римлян быть более уступчивыми.

Договор с римлянами, заключенный без участия императора, должен был привести последнего в негодование. С этого времени столкновение интересов имперской власти и папства стало причиной глубокого раздора между Фридрихом и Адрианом. Убежденный в могуществе Германии Фридрих отверг все притязания папы. Абсолютной власти церкви была противопоставлена абсолютная монархия. И едва ли до этого момента императоры и папы обменивались столь негодующими речами. Адриан IV заметил Фридриху, что тот обязан своей короной милости папы. На это Фридрих объявил, что получил свою власть от Бога по избранию имперских князей и не собирается унижаться перед папами.

В июне 1158 года император в сопровождении сильного войска направился в Италию. В сентябре, после геройского сопротивления, сдался Милан, и Фридрих, подражая Карлу Великому, решил управлять Римом и имперскими епископами как своими вассалами. В Италию направились послы с приказом собирать имперские подати без всяких послаблений, в том числе с наследия Матильды и с церковной области.

В одном из своих писем папа выразил неудовольствие подобным положением дел. Император ответил Адриану, что до Константина церковь не обладала никакими государственными правами и все ее достояние — это дар короны. Епископам же, являющимся, не только наследниками Бога, но еще и светскими сановниками государства, надлежит по закону выполнять вассальные обязанности по отношению к императору. Таким образом Фридрих фактически возобновил борьбу за инвеституру.

Наступил период возрождения имперской и ослабления папской властей. Оскорбленный Адриан IV отправил к императору своих легатов для выяснения возможности переговоров. Он настаивал на своей полной политической независимости и на том, что епископы не обязаны быть вассалами императора. Доходы же с земель Матильды, а так же со всей территории от Аквапенденте до Рима и со Сполето, Сардинии, Корсики, Ферраро и Массы должны принадлежать Святому престолу. На эти требования Фридрих ответил, что волею Господней является римским императором и отказываться от власти над Римом не собирается.

Переговоры происходили в присутствии послов сената, поскольку римляне снова начали искать сближения с императором. Весной 1159 года сенат отправил к Фридриху еще одно посольство, просившее дать римлянам амнистию и обещавшее восстановить его власть в городе. Император решил признать сенат, щедро одарил послов и вместе с ними отправил в Рим своих. Послы Фридриха были приняты с почетом, но соглашение не состоялось, поскольку в это время, 1 сентября 1159 года, умер папа и немедленно начался раскол.

Для избрания нового папы в базилике Святого Петра было созвано собрание, в состав которого вошли кардиналы, императорские послы, духовенство, знать, народ и сенаторы. Сенаторы взяли на себя охрану базилики и держали ее двери запертыми. За три дня соглашение так и не было достигнуто, и 7 сентября более сильная партия провозгласила папой Роланда Бандинелли. Однако, едва Роланд был облачен в красную мантию, как кардинал Октавиан, сторонник имперской партии, сорвал ее с его плеч. Тут же один из негодующих сенаторов отнял мантию у Октавиана, но кардиналу дали новую, и он, второпях, надел ее наизнанку. Правда присутствующим было не до смеха — начался большой беспорядок.

В базилику ворвались вооруженные воины, и партия Октавиана при поддержке низшего духовенства, народа и большинства сенаторов объявила его папой. Избранник отправился в Латеран, а Роланд со своими сторонниками бежал в укрепленный Ватикан. Здесь их продержали взаперти 9 дней, после чего перевели в Транстеверин под строгое заключение. Через 3 дня они были освобождены Оддо Франджипане и удалились в Кампанью.

Здесь, в Кампаньи, в маленьком городке Нинфа, расположенном на краю Понтийских болот, 20 сентября Роланд был посвящен в папы под именем Александра III. После посвящения он удалился в Террачину, на границу сицилийского королевства, король которого тут же признал его папой. Тем временем Октавиан, поддерживаемый префектом города, могущественными нобилями, сенатом и римским народом, которому была безразлична законность избрания папы, но весьма интересны деньги кандидата, так же покинул Рим и 4 октября в Фарфе был посвящен в папский сан под именем Виктора IV.

Не было никаких сомнений в том, кого император признает папой. Фридрих немедленно воспользовался сложившейся ситуацией, чтобы выступить в роли защитника церкви. В письме он сообщил «кардиналу Роланду», что приказывает ему явиться на собор, который будет созван в Павии. Однако Александр III, уже отлучивший Октавиана от церкви, считал себя законным папой и отказался последовать приглашению, не соответствовавшему каноническим правилам.

Собор состоялся в феврале 1160 года, и Октавиан явился на него уверенный в своей победе. 11 февраля было принято решение, согласно которому Виктор IV признавался законным папой, после чего император принес ему торжественную присягу. Роланд же был отлучен от церкви как государственный изменник и еретик. Ему пришлось вступить в борьбу с императором за независимость церкви, которую Фридрих решил подчинить имперской власти. На карту были поставлены все приобретения, достигнутые Григорием VII и Каликстом II. Теперь папству надлежало искать поддержки у городов, которые также боролись за свою независимость.

2 марта, в пасхальный четверг, Александр III отлучил императора от церкви, что означало объявление войны. Полагая, что рост могущества Фридриха должен внушать опасение другим христианским государям, папа отправил к ним своих легатов и не ошибся в своих оценках. Пока император, сопровождаемый Виктором IV, вел войну с Миланом, Александру с помощью сицилийцев удалось подчинить себе Лациум. Число его сторонников росло даже в непостоянном Риме, и таковыми объявили себя даже вновь избранные сенаторы. А в июне 1161 года семья Франджипане сумела провести Александра в Рим, где он сразу освятил церковь Санта Мария Нова, расположенную рядом с замком этой семьи, у арки Тита. Однако уже спустя 14 дней папа покинул ненадежный город, предпочтя более безопасный для себя Пренесте.

В Пренесте Александр тоже не задержался. Растущее могущество императора отторгло от папы почти всю церковную область и вынудило последнего бежать дальше, во Францию. 26 марта 1162 года Фридрих вступил в покоренный Милан и приказал сровнять город с землей. Ужас овладел Римом, который тут же поспешил признать папу, угодного императору. Фридрих же, дойдя в июне до Болоньи, повернул и двинулся в Бургундию, оставляя за собой опустошенную страну. В Италии были оставлены Виктор IV и канцлер империи Райнальд.

Пока Александр III оставался во Франции, Рим спокойно управлялся сенатом, не находившим нужным считаться с каким-либо папой в своей деятельности. Виктор IV умер 20 апреля 1164 года в Лукке, и Райнальд заставил кардиналов избрать папой, под именем Пасхалия III, Гвидо, епископа Кремы. Находившийся в это время в Павии, Фридрих одобрил это распоряжение своего канцлера, но Пасхалий, как и Виктор, тоже оказался бессильным по отношению к Риму. Своим местопребыванием новый антипапа избрал Витербо, предназначенный по планам императора служить базой для всех походов против Рима.

В июне 1165 года Фридрих отбросил все колебания и поставил своей целью полное подчинение папства императорской власти. Его военачальники проникли вглубь Лациума и опустошили Ананьи, но затем вернулись в Тусцию. Тем временем кардинал Иоанн, викарий Александра в Риме, сумел подкупить римлян, негодующих на Фридриха за уничтожение городов и опустошительные походы, и овладел базиликой Святого Петра. Практически весь город перешел на сторону Александра и принес ему присягу в лице его викария. В августе Александр III сел на галеру и благополучно добрался до сицилийской Мессины, откуда, охраняемый королем Вильгельмом, проследовал через Салерно в Рим. Торжественно встреченный сенатом, он вступил в Латеран 23 ноября 1165 года.

В мае 1166 года умер Вильгельм I, и поддержка со стороны Сицилии, на престол которой взошел несовершеннолетний Вильгельм II, становилась сомнительной. В это время свои услуги Александру предложил константинопольский император Эммануил, полагавший, что ситуация поможет ему восстановить свою власть в Италии. Он указал Александру на желательность воссоединения церквей и обещал предоставить власть на Римом и Италией в обмен на римскую корону. Папа принял послов Эммануила и отправил своих легатов в Константинополь, но имел ввиду лишь напугать Фридриха и сохранить за собой возможность союза с греками.

Призвав папу обратно, Рим тем не менее оставался самостоятельной республикой с конституцией и городской милицией. Сохранился документ того времени, из которого видно, что римская община была независимым и пользовавшимся уважением государством. Это договор о свободной торговле от Террачины до Корнетто, заключенный в ноябре 1165 года между римлянами и Генуей. Договор был заключен на 29 лет и, помимо свободной торговли, обязывал стороны содействовать в спасении грузов и экипажей в случае кораблекрушения и предоставления пристанища в гаванях во время войны. Со стороны Рима договор был утвержден сенатом, т.е. береговая полоса римской территории находилась во власти общинного совета, а не папы.

Между тем города, фактически обращенные Фридрихом в рабство, образовали между собой союз, и уже в ноябре 1166 года императору пришлось вернуться в Италию. Своими задачами он видел изгнание греков из Анконы, папы — из Рима и водворение Пасхалия III в базилике Святого Петра.

Тускуланским властителем в то время был Райно, а само владение — леном церкви. Сенат, однако, не мог примириться с тем, что церковь защищает замок, не желающий признать над собой власть Рима, и Александр III никак не смог удержать римлян от нападения на Тускулум. Райно обратился за помощью к империи, и в Тускулум вступил канцлер Райнальд. Городская милиция, а также верные сенату вассалы Этрурии и Лациума были призваны к оружию, и численность римского войска составила 40 000 человек — величину, невиданную римлянами уже несколько веков.

На помощь Тускулуму выдвинулся отряд из 1300 германцев под предводительством графа Христиана фон Буха. Битва состоялась 29 мая 1167 года у Монте Порцио, и римляне, числом превосходившие противника в 30 (!) раз, но не привыкшие сражаться на открытой местности, проиграли. Ужас, вызванный этим позорным поражением, был сравним с ужасом от побед Ганнибала. Папа укрылся в замке Франджипане, предварительно, правда, позаботившись об охране городских стен, у которых вскоре расположились германцы, усиленные подкреплениями из городов Кампаньи. Чтобы ускорить падение Рима, Христиан еще и призвал императора, который уже в июле прибыл к Монте Порцио.

Высланное против Фридриха сицилийское войско было разбито, и надежды на снятие осады не осталось. Германцы взяли приступом ворота Порта Виридариа и получили доступ в Леонину, где находились только папские слуги, занимавшие базилику Святого Петра. Базилика была обнесена окопами, ее атриум превращен в укрепление, а на крыше располагались метательные машины. В течение восьми дней она выдерживала приступы германцев. Стены, башни и портик были разрушены, а весь район Борго превращен в развалины. Наконец нападавшие подожгли атриум, и защитники базилики сложили оружие. Базилика была взята 29 июля, а уже на следующий день в только что очищенном от крови и тел убитых храме был водворен Пасхалий III.

Возмущенный поражением, римский народ продолжал защищать город, а Александр оставался в замке Франджипане. Пришедшие к нему для помощи в бегстве две сицилийские галеры были отправлены обратно. Наконец Фридрих, желая привлечь римлян на свою сторону, объявил, что единственным препятствием для заключения мира является папа, и предложил обоим папам отказаться от своего сана и выбрать третьего с соблюдением всех канонических правил. Это предложение было отвергнуто Александром, но встретило поддержку у римлян, которые стали требовать его отречения. Тогда Александр III … исчез из города и лишь в августе объявился в Беневенте.

Бегство Александра лишило императора надежды примириться с церковью, но облегчило заключение мира с Римом. Фридрих прекрасно понимал, что ему не удастся взять все принадлежащие знати городские укрепления, даже если народ откроет ему городские ворота, и пошел на некоторые уступки. Сенат и народ должны были принести ему присягу на верность, а император, в свою очередь, признавал сенат в его существующей форме. Свои полномочия, правда, сенат теперь получал от императора. Кроме того, римляне освобождались от всех налогов.

Теперь римская республика подчинялась только непосредственно имперской власти. Присягу принял уполномоченный императора, поскольку сам Фридрих не вошел в город, опасаясь не принявшей участия в договоре и остававшейся в своих замках знати. В это время император находился на вершине своего могущества и был близок созданию всемирной римской империи, но на сцену уже не в первый раз выступила римская лихорадка.

2 августа над городом прошел ливень, после которого наступил палящий зной. Августовская малярия, всегда грозившая смертью, приобрела характер чумы. Цвет непобедимого войска погиб бесславной смертью, и у выживших скоро не стало хватать сил для погребения умерших. Конечно страдал и Рим. Люди в нем умирали тысячами, и их трупы просто бросали в реку. Германцами овладел панический страх. Они говорили, что кара Господня настигла их за нападение на священный город и осквернение христианских храмов. 6 августа Фридрих двинулся в путь с остатками своего войска. Пасхалия III он оставил в Витербо, а сам направился в Пизу, потеряв по дороге еще 2000 человек. А уже весной 1168 года император был вынужден бежать из разоренной им Ломбардии. Пасхалий III вернулся в Ватикан, но уже 20 сентября умер, а его место занял следующий антипапа, струмский аббат Иоанн, принявший имя Каликста III.

Римляне продолжили осаждать Тускулум, и после ряда событий Райно уступил свои права церкви. 8 августа 1170 года город стал папским владением. Находившийся в Вероли Александр III принял послов Фридриха, послов ломбардских городов и послов Константинополя. Предложения греков не были приняты. Ничем закончились и переговоры с Фридрихом. Однако теперь у Александра появилась возможность вступить в Тускулум, что он и сделал 17 октября 1170 года. Имея перед своими глазами Рим, папа, тем не менее, не мог войти в город, поскольку римляне, негодовали на него за защиту ненавистного им Тускулума. В конце концов они предложили Александру договор, по которому он мог быть принят в Риме в обмен на дозволение разрушить некоторую часть стен Тускулума. В итоге были уничтожены все укрепления города, и обманутый папа сам не пожелал вернуться в Рим. Вместо этого он в начале 1173 года перебрался в Сеньи.

В сентябре 1174 года Фридрих вернулся в Ломбардию, чтобы дать сражение освободившимся из-под его власти городам, но здесь его постигла неудача. После затянувшейся на полтора года кампании, 29 мая 1176 года, в битве при Леньяно союзная гражданская милиция наголову разбила могущественного императора. Последствием этой победы стали тайные переговоры императора с папой. Чтобы сделать Александра безучастным к проблемам свободных городов, Фридрих был готов отказаться от существенных прав короны. Александр не замедлил воспользоваться победой ломбардцев в интересах церкви, и города заподозрили его в измене, однако папа прибыл в Венецию, после чего на соборе в Ферраре пообещал городам не заключать мира без соглашения с ними.

1 августа 1177 года в Венеции состоялся конгресс, на котором между Александром III, Фридрихом I, городами, греческим императором и Вильгельмом II Сицилийским был заключен мир. Каликст III был низложен, а Александр III утвержден в сане папы и во владении церковной областью. Кроме того, отказываясь от назначения префекта, император признавал папу независимым государем Рима и патримония, простиравшегося от Аквапенденте до Чепрано. Папа, со своей стороны, признавал Сполето, Анкону и Романью землями, принадлежащими империи. За союзом ломбардских городов признавалась независимость и с ними заключался мир на 6 лет.

Заключенный мир был встречен ликованием по всей Италии, и римляне, почувствовав себя одинокими, не нашли в себе сил продолжать борьбу с папой. Семеро знатных римлян доставили Александру III письмо от духовенства, сената и народа с приглашением вернуться в Рим. Не доверяя римлянам, папа не поспешил воспользоваться приглашением и сначала отправил в Рим кардиналов как посредников для объяснения с народом. После долгих переговоров было достигнуто соглашение, по которому сенаторы, избиравшиеся ежегодно 1 сентября, должны были приносить папе присягу на верность. Базилика Святого Петра и все церковные доходы возвращались папе, а всем посетителям Рима гарантировалась безопасность.

Наконец, через 10 лет скитаний, 12 марта 1178 года Александр III в торжественной процессии под звуки труб и пение гимнов вступил в Рим и был встречен сенатом, магистратом, милицией и всем народом с оливковыми ветвями в руках. Продвижение папы на белом иноходце сквозь толпу, жаждущую облобызать ногу наместника Христа, было столь медленным, что Латерана он достиг только к вечеру. Здесь он благословил римлян, а наступившая затем Пасха завершила это пышное торжество.

Народ и сенат признали Александра III вынужденно. Папская власть по-прежнему была ненавистна, но уже не внушала страха, и готовность к новому восстанию чувствовалась как в Риме, так и в церковной области. Имея перед собой пример ломбардцев, каждый город этой области мечтал о независимости. Множество провинциальных баронов Тусции и Сабины не признавали над собой власти ни сената, ни папы, чем не замедлил воспользоваться низложенный, но отказавшийся подчиниться решению собора в Венеции, Калликст III.

Противостояние, однако, закончилось быстро. Результатом его стало то, что Калликст бросился к ногам своего противника и получил от него прощение. Несмотря на это, бароны и ландграфы уже в сентябре 1178 года провозгласили нового антипапу. Под именем Иннокентия III им стал Ландо ди Сецце, представитель одной из немецких фамилий мелких тиранов Кампаньи. Он тоже не продержался долго. Родственники прежнего антипапы Виктора IV были подкуплены и выдали Ландо, после чего тот был заключен в монастырь.

В марте 1179 года Александр III созвал в Латеране Вселенский собор, на котором присутствовало 300 епископов. Собор постановил, что отныне избрание папы решается большинством двух третей кардиналов и совершенно независимо от любого вмешательства светской власти. Наконец Александр был признан единодержавным главой церкви. Но в Риме и церковной области он по-прежнему не имел реальной власти и чувствовал себя в городе, как в стане врагов.

Летом 1179 года папа снова покинул Рим и жил то в городах Лациума, то в Тускуле. В июле 1181 года он отправился в Витербо и 30 августа умер. Встречавший его совсем недавно оливковыми ветвями, римский народ теперь бросал в гроб Александра III камни, и кардиналам с большим трудом удалось похоронить в Латеране этого величайшего из пап. Практически ни один из пап после Александра III не оставался так долго на Святом престоле, но из 22 лет своего понтификата он 20 лет провел в изгнании и 18 — в борьбе с расколом.

Своей всемирной славе Александр III обязан продолжительной борьбе с Фридрихом, в результате которой были упрочены и расширены приобретения Григория VII и Каликста II, а всемирный (пусть и не римский) авторитет папства достиг небывалой до того высоты.

Далее: Средневековье. 1181 — 1198
Назад: Средневековье. 1143 — 1155. Гражданская община. Коронация Фридриха I Барбароссы

Восстановление в 1143 году сената не было иллюзией. Успехи общества, которыми завершилась борьба государства с иерархией григорианской церкви, были весьма велики. Оживились производство, торговля и науки, пробудилась любовь к классической древности.

Папой тем временем был провозглашен кардинал Гвидо, тосканец из Кастелло. Он вступил на престол 26 сентября 1143 года под именем Целестина. Не придя ни к какому соглашению с римлянами, он был вынужден искать защиту у Франджипани и умер уже 8 марта 1144 года. С 12 марта его преемником стал Люций II, Герард Каччианемичи. С помощью короля Сицилии и римской знати Люций рассчитывал уничтожить общину, заявившую права на церковные лены.

Родовая знать образовала враждебную народу партию гвельфов. Даже сторонники германского императора, Франджипани, примкнули к папе, за что получили от него разрешение занять Большой Цирк и присоединить его к своей крепости на Палатине. С этого времени в их руках были Большой Цирк, Колизей, арки Тита и Константина, арка Януса и множество других укрепленных сооружений.

Община, между тем, тоже собирала силы. Во главе республики она поставила патриция, которым стал брат антипапы Анаклета II, Иордан Пьерлеоне, единственный член этой семьи, перешедший на сторону народа. Поскольку императора в эти годы не было, патриций мог считаться его наместником, и народная партия признала верховную власть римского короля. В 1144 году была составлена первая гражданская конституция, и с этого времени начинается сенаторский период истории Рима. Община решила лишить папу его светской власти и потребовала от него передачи всех своих суверенных прав патрицию, а самому довольствоваться десятинным сбором.

Рим погрузился в смуту. Люций сделал отчаянную попытку вырвать власть из рук римлян. Он осадил Капитолий, чтобы взять его приступом, но сенаторы во главе с патрицием отразили нападение. Считается, что во время штурма папа был ранен попавшим в него камнем. Через несколько дней, 15 февраля 1145 года, он умер в монастыре Святого Григория на Целии, куда его отнесли на попечение Франджипани.

Кардиналы немедленно избрали нового папу, Бернарда, аббата церкви Сант Анастасиус ад аквас Сальвиас. Избранник мог беспрепятственно занять Латеран, но путь к базилике Святого Петра, где должно было происходить посвящение, оказался прегражден сенаторами, требующими от папы отказа от гражданской власти и признания республики. Весь Рим взялся за оружие и уже 17 февраля папа вместе с испуганными кардиналами бежал в Фарфу. Здесь 18 февраля 1145 года он был посвящен под именем Евгения III. К Пасхе он перебрался в Витербо, где оставался в течение 8 месяцев.

Тем временем в Риме разрушались и разграблялись дворцы и укрепления знати и кардиналов, державших сторону папы. Нападениям подвергались даже пилигримы, и базилику Святого Петра снова пришлось укреплять защитными сооружениями. Народное управление упразднило городскую префектуру, представительный орган императорской власти. Теперь суверенитет должен был принадлежать только патрицию как представителю римского сената и народа.

Евгений III, однако, не терял времени даром. В Витербо он созвал вассалов церкви, враждебно относящихся к Риму графов Кампаньи. Когда же ему присягнули и тиволийцы, у папы появилась реальная возможность повести войска на Рим. Ввиду этой опасности, а также от утомления от борьбы, народ высказал готовность признать верховную власть понтифика. Евгений III, со своей стороны, согласился признать существование подчиненной церкви республики. Патриций был низложен, а сан префекта восстановлен. Перед Рождеством 1145 года папа вступил в Латеран, и оказанная ему встреча походила на триумф.

Итогом революции стало признание папой гражданской общины. Правда сенат получал свои полномочия от папы, сохранившего таким образом свой суверенитет. Этот сенат, состоявший первоначально из горожан, что придавало ему плебейский характер, полностью переизбирался каждую осень. В его руках находилась законодательная власть, а принятые решения предоставлялись на одобрение народного собрания, созывавшегося на Капитолии.

Скорее всего сенатом было изъято из ведения папы монетное дело, поскольку в обращении снова появились монеты с древней надписью Senatus Populus Que Romanus. Гражданская юстиция тоже перешла в ведение сената, причем последний стремился подчинить своей юрисдикции даже такие гражданские дела, в которых обеими сторонами, истцом и ответчиком, были духовные лица. В целом, Рим стал самоуправляющейся республикой, объявлявшей войну или заключавшей мир независимо от папы.

Римляне не забыли про Тиволи и снова потребовали его уничтожения. Не имея возможности воспротивиться, папа позволил срыть городские стены, но для римлян этого было мало, и уставший Евгений III в конце января 1146 года бежал из города. В марте 1147 года он был уже во Франции у короля Людовика. Поскольку сами римляне папу не изгоняли, они считали заключенный с ним договор по-прежнему действительным, а в сенате видели учреждение, получившее полномочия от папы. Они немедленно напали на Тиволи и казнили многих из его жителей.

В отсутствие папы высшая знать стала совершать набеги на церковные владения. Папская область распалась на несколько незначительных владений с баронами во главе. В самом же Риме власть сосредоточил в своих руках начальник милиции Иордан Пьерлеоне.

В это время в городе появляется ранее изгнанный и отлученный от церкви Арнольд Брешианский, ярый противник Иннокентия II и сторонник лишения папы светской власти. Евгений III восстановил еретика в церкви после обета последнего смириться и молчать. Однако, вслед за побегом папы во Францию, Арнольд благополучно забыл о своей клятве и стал излагать римлянам свое учение.

Происходивший в Риме переворот захватил Арнольда, а учреждение гражданской общины явилось весьма благоприятным обстоятельством для развития его идей. Отъем гражданской власти у папы и уничтожение остальных церковных государств, по его мнению, должны были бы привести к демократическому устройству церкви, чуждой всякой политики. Учение о бедности и чистоте нравов, присущих апостолам, приобрело Арнольду множество сторонников. Его секта, основанная в Брешии, появилась теперь и в Риме.

Римский сенат, не колеблясь, примкнул к доктрине, излагаемой пламенным оратором с развалин Капитолия. В своих речах Арнольд, действительно отличавшийся безупречной жизнью, указывал на высокомерие, корыстолюбие и ханжество кардиналов, а папу называл не преемником апостолов и пастырем душ, а поджигателем и убийцей, палачом, откармливающим свое тело и набивающим свой сундук чужим добром. Можно себе представить, как эти речи действовали на римлян, и без того питавших ненависть к церковному правлению.

Арнольд был великим человеком своего времени, и республика призвала его на службу. Он стал советником в делах городского устройства и из церковного реформатора превратился в политика. Вот только, если в других городах демократические учреждения развивались естественным образом, то воздействие древних памятников и преданий держало римлян в заколдованном круге. Они стремились воскресить свое прошлое и погрязали в несбыточных мечтах о власти над миром.

Сам Арнольд советовал снова застроить Капитолий, восстановить сословие сенаторов и даже учредить в обновленной форме сословие всадников, имея в виду объединение мелкой знати, относившейся к народу более дружелюбно и способную противостоять аристократии консулов. Помимо такой мелкой знати низшее духовенство так же прониклось идеей равенства лиц священнического сана. Духовенство второстепенных церквей восстало против касты кардиналов, владевших укрепленными замками и жившими по-княжески.

В июне 1148 года в Италию вернулся Евгений III. В июле, на соборе в Кремоне, он отлучил Арнольда от церкви, а чуть позже отправил римскому духовенству послание, в котором грозил карой всякому, кто будет внимать еретику. А в начале 1149 года, возвращаясь из неудачного крестового похода, Рим решил посетить германский король Конрад III, обеспокоенный союзом Рожера Сицилийского с мятежным баварским герцогом Вельфом. Папа же, наоборот, нуждался в помощи Рожера против римлян и опасался, что Конрад заключит с ними договор. По какой-то причине посещение Рима королем не состоялось.

Римский сенат уже неоднократно обращался к Конраду с просьбой прибыть в город и взять в свои руки верховную власть на Римом и империей. Видя перед собой двух претендентов, оспаривающих друг у друга право жаловать императорской короной, король предпочел римского папу римскому сенатору, даже не смотря на то, что папа был в союзе с Рожером, врагом Конрада, а ослабление папской власти было для империи более, чем желательно. Приглашение сената осталось без внимания.

Теснимые со всех сторон, римляне были вынуждены в конце 1149 года снова призвать папу. Между Евгением и сенатом был заключен новый договор, продержавшийся, правда, не дольше предыдущего. Уже в июне 1150 года папский двор удалился из города и странствовал по Кампаньи в течение трех лет, а римляне снова обратились к Конраду с приглашением принять императорскую корону. После победы над Вельфом в 1150 году руки у короля оказались развязаны и теперь он изъявил готовность идти в Рим для установления порядка.

Решение было принято в сентябре 1151 года, и римляне, наконец, получили ответ на свое послание. Сенат в ответе, правда, не упоминался — король обращался к префекту города, консулам и римскому народу. Королевские послы направились как к римлянам, так и к папе, который принял их в январе 1152 года. Соглашение с папой состоялось немедленно, и Евгений III тут же прервал свои отношения с Рожером. Тем не менее, поход так и не состоялся — Конрад III умер 15 февраля 1152 года, став первым германским королем, не увенчавшим себя императорской короной со времен Оттона I.

5 марта на германский престол вступил племянник Конрада, знаменитый Фридрих Барбаросса, которому предстояло стать грозой Италии. И Евгений III и римляне тут же приложили все старания, чтобы обеспечить себе благосклонность нового монарха, но ответа в виде послов удостоился только папа. Интересен взгляд римлян того времени на правовые отношения императора к Риму, изложенный в одном из их писем к Фридриху.

Автор письма сетует, что Фридрих намерен принять императорскую корону из рук вероломных монахов, которые не могут обладать никакими светскими правами. Историю «дара Константина» он называет приевшейся басней, которой «теперь не верят даже старые бабы». Имперская власть имеет своим источником суверенитет римского народа, а потому право наделять этой властью принадлежит исключительно этому народу. Ссылаясь на Библию и Отцов церкви, автор утверждает, что папство — это не более чем только духовный сан, а получение папами прав на инвеституру от Христа и Святого Петра — мистические бредни. Никакой королевской власти, даруемой милостью Божией, не существует, а источник такой власти заключен единственно в правах народа.

Король согласился с возражениями римлян против верховного права на инвеституру, присвоенного себе папой, но посмеялся над притязаниями сената, которые счел нелепыми, и решил, по примеру своих предшественников, принять корону от папы «милостью Божией». Не считаясь ни с какой «римской республикой», он продолжил начатые Конрадом переговоры и весной 1152 года подписал с папой договор, по которому обязался не заключать мира ни с Римом, ни с Сицилией без согласия папы и приложить старания к подчинению Рима Святому Престолу.

Король обещал помочь Евгению вернуть все отнятое у него ранее, а папа, в свою очередь, обещал королю императорскую корону и всяческую поддержку. Не смотря на возникшие после этого в Риме волнения, уже осенью 1152 года Евгений III получил возможность вступить в город. Сенат и народ встретили его с почетом, что способствовало признанию общины со стороны папы. Прожив несколько спокойных месяцев, Евгений умер 8 июля 1153 года и был с большой пышность погребен в базилике Святого Петра.

12 июля 1153 года на Святой Престол под именем Анастасия IV вступил избранный единогласно римлянин из Субуры, кардинал Конрад. Престарелый Анастасий не предпринимал никаких враждебных действий по отношению к римской конституции, спокойно жил в городе и умер 3 декабря 1154 года. А уже 5 декабря был избран и посвящен в папы под именем Адриана IV англосакс Николай Брэкспир, человек редкой энергии.

Он тут же стал в резкую оппозицию к римской общине и пообещал уничтожить провозглашенную на Капитолии конституцию. Сенат и новый папа отказали друг другу во взаимном признании. В октябре в Италию направился Фридрих Барбаросса, и римляне, не имея оснований возлагать на него какие-либо надежды, тайно обратились за помощью к Вильгельму I, наследовавшему на троне Сицилии своему знаменитому отцу Рожеру. Вильгельм приглашался силой захватить церковную область, прежде чем в Риме появится германский король.

Не имея возможности овладеть Латераном, Адриан IV оставался в базилике Святого Петра, а вся имевшаяся в его распоряжении территория ограничивалась стенами Леонины. Адриан потребовал изгнания Арнольда, поддерживаемого сенатом и боготворимого народом, уже несколько лет подряд проповедовавшего свое учение прямо на глазах у папы. Ненависть римлян к духовенству росла все больше, и, наконец, один из кардиналов получил на улице ранение кинжалом. Адриан воспринял это преступление как надругательство на церковью и впервые в истории наложил на Рим интердикт, т.е. отлучение от церкви всего города, самую ужасную из существовавших в то время кар.

С наложением интердикта в городе прекращалось всякое богослужение. Из всех таинств совершались лишь крещение и причащение умирающих. Тела умерших закапывались в землю без совершения обряда погребения, а вступавшие в брак получали благословения на кладбищах. Такие меры в те времена быстро приводили к повиновению даже могущественных государей. Римляне, отнесшиеся поначалу к интердикту с пренебрежением, вскоре отказались от дальнейшего сопротивления. Начавшиеся в народе волнения заставили сенаторов броситься к ногам папы и умолять его о прощении.

Адриан согласился снять с Рима отлучение только при условии немедленного изгнания Арнольда. После девяти лет служения делу гражданской независимости несчастному реформатору пришлось бежать из города в надежде добраться до республик средней Италии, где его не смогла бы достать рука папы. 23 марта интердикт был отменен, и папа в торжественной процессии впервые проследовал в Латеран.

Вильгельм I в это время вел с церковью настоящую войну. Он осадил Беневент и сжег ряд замков в Лациуме. Однако весть о приближении германского короля и спокойствии в Риме заставила его отступить в Аквино. Фридрих уже находился в Тусции и настаивал на сборе Пизой флота для борьбы с норманнами в союзе с папой и константинопольским императором Эммануилом.

Быстрое продвижение Фридриха беспокоило и самого Адриана IV, не знавшего, как поведет себя король. Для выяснения намерений германца к нему были отправлены послы с требованием выдачи еретика Арнольда. Твердо решив устранить любую преграду к своему коронованию, Фридрих Барбаросса проявил полную готовность оказать папе эту услугу. Послав в замок Кампаньяно, где скрывался Арнольд, вооруженный отряд, он захватил одного из графов и вынудил того выдать Арнольда. После этого реформатор был передан папским легатам.

Встреча папы и короля произошла 9 июня в Кампо Грассо близ Сутри и была омрачена своеобразной «пикировкой». Гордый монарх не вышел навстречу папе, не желая исполнить унизительную для себя обязанность поддерживать ему стремя. Адриан спешился, и лишь тогда показался юный король. Но когда он распростерся у ног папы, оскорбленный Адриан отказал Фридриху в приветственном поцелуе. Лишь на следующий день имперские князья убедили короля сделать уступку в глупом споре, и Фридрих Барбаросса, превратившись в конюха наместника Христа, исполнил традиционную обязанность.

Невыясненными оставались отношения между королем и римлянами. Еще не один император не был коронован с момента учреждения сената, который, как мы помним, считал, что источником власти является не папа, а римский народ. Фридриху приходилось считаться с тем, что республика не откроет ему ворота и будет защищать город, но папа посоветовал ему тайно занять Леонину отборным войском, обещая, что оно будет впущено папскими сторонниками. Так и произошло. Утром 18 июня 1000 рыцарей без сопротивления вступили в Леонину.

В тот же день, не встреченный римлянами, в Леонину вступил Фридрих. Здесь его уже ожидал папа. Коронование было проведено немедленно в занятой войсками базилике Святого Петра, но Рим не признал Фридриха императором. Город оставался закрытым, а народ собрался на Капитолии у недавно выстроенного для сената дворца. Чужестранец Адриан IV был ненавистен римлянам в качестве местного государя, но почитаем ими как папа. Фридрих же казался им совершенно невыносимым, поскольку не присягнул законам города, как это делали все императоры, не выслушал голоса римлян при своем избрании и не одарил горожан подарками. Требование римлян признать их конституцию было вполне справедливым, а отказ в этом признании — неблагоразумным.

Однажды папы перестали быть избранниками римского народа. Теперь этот народ лишался участия и в избрании своего императора. В эпоху, когда в основе гражданской и политической жизни лежали древние традиции, римляне не могли примириться с мыслью, что их город — Вечный город — более не представляет из себя ничего, кроме места, где происходит возведение в сан пап и императоров. Единственную гордость Рима, не имевшего ни богатства, ни могущества, составляло именно то, что он был Римом. Однако притязания римлян на некую «избранность» имели своими союзниками лишь стены Аврелиана, Тибр, малярию и разрушенные памятники великих предков. Печальное зрелище…

По окончании коронации император отправился в свой лагерь на Нероновом поле, а папа остался в базилике. Оставленные без внимания римляне пришли в ярость и после полудня бросились через тибрские мосты в Леонину. Перебив немногочисленных врагов и ограбив духовенство, они направились в лагерь Фридриха, возможно, надеясь освободить Арнольда. Германский отряд, проникнув в Леонину через разрушенные еще Генрихом IV стены, ударил римлянам в тыл, но ему стоило большого труда одолеть римских граждан. Проявленная ими смелость показала, что республика была не одной лишь фантазией.

В результате этого столкновения было убито более тысячи римлян, а двести человек попали в плен. На следующее утро в императорский лагерь явился папа и попросил освободить пленных, что и было исполнено. Тем не менее, одержанная императором победа казалась настолько неполной, что Фридрих, уже считавший себя властителем мира, был вынужден покинуть Рим, так и не вступив в его пределы. Оказавшиеся на высоте римляне отказались продавать императору продовольствие и заявили о продолжении борьбы. Уже 19 июня Фридрих Барбаросса снял свой лагерь и отпавился к Соракте, прихватив с собой папу и кардиналов. По пути он приказывал разрушать замки, воздвигнутые римскими нобилями в своих поместьях. В это же время был казнен Арнольд.

Далее: Средневековье. 1156 — 1181. Папа Александр III
Назад: Средневековье. 12 век. 1118 — 1143. Окончание григорианского периода

24 января 1118 года престарелый Иоанн, кардинал церкви Санта Мария ин Космедин, был единогласно провозглашен папой под именем Геласия II на конклаве, происходившем в церкви Санта Мария ин Паллара на Палатине. Но не успел еще конклав закончить свою работу, как в церковь ворвалась толпа римлян с оружием в руках. Владелец соседствовавшего с церковью замка Франджипане, Ченчий, схватил старика за горло, бросил на землю и стал топтать ногами. После этого папу потащили из церкви, а кардиналов стали вязать веревками.

Геласия, закованного в цепи, заключили в одной из башен Франджипане. Но после этого в народе произошло возмущение. Городская милиция объединилась с жителями Транстеверина (совр. Трастевере) и взялась за оружие. Нобили, державшие сторону папы, собрались в Капитолии и потребовали освобождения понтифика. Ченчий снял с Геласия оковы, бросился к его ногам и получил прощение. Трагедия сменилась ликованием, Рим украсился цветами, а освобожденный папа на белом муле доставлен в Латеран.

Наступившее было спокойствие окончилось через месяц. Семейство Франджипане обратилось к Генриху V с просьбой прибыть в Рим, поскольку избрание папы произошло без его, императора, согласия. Генриху безусловно требовалось утверждение своих прав и признание привилегии, вырванной им у Пасхалия II, поэтому он незамедлительно покинул свой лагерь у реки По и с небольшим отрядом поспешил в Рим. В ночь на 2 марта Геласий был разбужен ужасной вестью о том, что император уже вступил в Ватиканский портик.

Панический страх овладел всей курией. Папу посадили на лошадь и увезли из Латерана. Вместе с ним бежали кардиналы и епископы. Все они разместились на двух стоявших на Тибре судах, отправившихся в бурю в открытое море. Беглецам удалось высадиться незамеченными на побережье около Ардеи, где они укрылись в замке Святого Павла. Наутро германцы настигли суда, но, обнаружив их пустыми, вернулись в Рим. Ночью беглецы продолжили свой путь и добрались до Гаэты, где папа мог, наконец, вздохнуть свободно. 10 марта состоялось его посвящение, после чего к нему явились засвидетельствовать свою верность епископы и нобили Южной Италии.

Эти события расстроили планы Генриха на соглашение и вынудили его назначить своего папу. На основании принадлежавшего ему права император объявил избрание Геласия незаконным и предписал произвести новые выборы. Римляне были собраны в базилике Святого Петра, где их ознакомили с порядком избрания пап, после чего провозгласили папой и торжественно отвели в Латеран Мауриция Бурдина, архиепископа португальского города Брага. На следующий день он был посвящен под именем Григория VIII.

Бурдин, хоть и был честолюбив, но обладал умом и безупречной репутацией. Опираясь на право императора, он вскоре добился своего признания многими провинциями Италии, Германии и Англии, что было совсем не утешительным для Геласия. И хотя семь лет назад Геласий поставил свою подпись под привилегией, данной Пасхалием II Генриху V, теперь он решил отлучить императора от церкви и предал его анафеме. На короткое время Геласию удалось вернуться в Рим и найти приют у дружественных ему нобилей, однако скоро ему снова пришлось бежать — сначала в базилику Святого Павла, а затем и вовсе из Италии.

Посетив Пизу и Геную, Геласий прибыл в Южную Францию, где был принят с почетом епископами и князьями. Местное население стремилось папе навстречу, желая воочию видеть наместника Христа. Со всех сторон к нему, лишенному всяких средств, стали стекаться добровольные приношения. В отличие от римлян, жители «провинций» все еще относились к папам, тем более преследуемым, с огромным уважением и почитанием. Пережитые волнения, однако, сократили дни Геласия, бывшего уже и так в преклонном возрасте. Он скончался 29 января 1119 года в Клюнийском монастыре в окружении монахов, кардиналов и епископов.

Выборы нового папы стали совершенно необычными. Шесть кардиналов, сопровождавших Геласия во Францию вместе с несколькими другими римлянами, выбирали понтифика в чужой стране, и выбор их пал на иноземца, Гвидо, архиепископа виенского. Гвидо происходил из Бургундского дома, состоял в родстве с французским королем Людовиком VI и с самим императором и был наиболее блестящим из французских епископов, человеком большого ума и твердого характера.

Избрание произошло 2 февраля в Клюнийском монастыре, но Гвидо отказался признать себя папой до утверждения выборов кардиналами в Риме. Собравшиеся в церкви Святого Иоанна на Тибрском острове кардиналы, нобили католической партии, префект, духовенство и народ признали избрание Гвидо, после чего, 9 февраля 1119 года, в Виенне он был посвящен в сан под именем Каликста II.

Новый папа, главной задачей которого стало положить конец бесконечной борьбе из-за инвеституры, немедленно развил бурную деятельность. В его лице Генрих V встретил равного себе по силе соперника, тем более, что Каликста признал папой и состоявшийся в Трибуре сейм имперских князей. Для решения спора, прекращения которого так ждал весь христианский мир, Генрих выразил готовность пойти на возможное соглашение, но соглашение это, по какой-то причине, так и не состоялось. Тогда 29 октября Каликст II на соборе в Реймсе подтвердил запрещавшие инвеституру декреты, а Генриха и назначенного им папу снова отлучил от церкви. Причем все 424 присутствовавших на соборе епископа выразили свое согласие с этим решением.

Весной 1120 года Каликст направился в Рим. На всем пути после перехода через Альпы он встречался с одинаковым ликованием, а в самом Риме католическая партия устроила ему полный триумф. Единственным защитником антипапы Григория VIII оказался оставленный императором в Риме архиепископ Бруно Трирский с отрядом германцев. После нескольких штурмов, устроенных норманнами Роберта Капуанского, имперская партия отступила в Транстеверин, остававшийся единственной частью города в руках Григория VIII. С приближением же Каликста антипапа и вовсе был вынужден бежать в укрепленный город Сутри.

9 июня 1120 года Каликст II торжественно вступил в Рим. За городом его встречали дети с цветами, а у ворот — знать, духовенство и народ. Сидя на белом коне, с тиарой на голове папа проследовал в Латеран по улицам, украшенным шелками, венками и драгоценностями, будто король. Спустя некоторое время он, по давнему обычаю, отправился на юг, где снова привел к присяге норманнов Беневента и Апулии и вернулся в Рим в сопровождении войска только в декабре.

На следующий год была организована осада Сутри, и горожане выдали Григория после первых же штурмов, 22 августа. Нужно сказать, что обошелся с пленником папа не самым достойным образом. Одетый в козлиную шкуру, Григорий VIII был посажен лицом к хвосту верблюда, на котором обычно возили папскую кухню. В таком виде архиепископа провезли по улицам Рима, нанося ему удары плетью и бросая в него камни. Осужденный на вечное изгнание, антипапа содержался в различных замках Кампаньи, пока в одном из них и не умер.

Победа, так быстро достигнутая над императорским ставленником, произвела сильное впечатление в Германии. Генрих, помня судьбу своего отца, решил наконец уступить. Каликст, со своей стороны, тоже был склонен к примирению. Были составлены два договора: король отказывался от права на инвеституру и признавал за Церковью свободу выборов и посвящения епископов с восстановлением всех владений римской церкви, папа же соглашался с присутствием императорских послов при избрании епископа Германской империи и признавал за императором право на инвеституру в пределах Германии.

Оба эти документа были зачитаны 23 сентября 1122 года в Вормсе при огромном стечении народа, после чего кардинал Ламберт торжественно присоединил Генриха V к церкви. Чувство огромной радости охватило всех присутствующих — после пятидесяти лет разорявшего землю и погубившего цвет поколения противостояния воцарялся мир. Заключенное соглашение было утверждено на проходившем в Латеране в марте 1123 года Вселенском соборе, таком многолюдном, какого не было в Риме уже несколько столетий. Собор удостоверил победу церкви и завершил проведение григорианской реформы.

Веками папы не пользовались таким спокойствием, как Каликст. Вражда партий прекратилась, и при жизни Каликста разоренные улицы Рима не оглашались криками сражающихся противников. Появилась, наконец, возможность позаботиться и о благосостоянии города. После долгого периода бездействия началось восстановление водопроводов и городских стен, постройка новых и украшение существующих церквей. Состояние Рима к этому времени было ужасающим — половина города лежала в развалинах, превращенные в замки храмы подверглись разрушению при осадах.

Каликст II объявил о строгом воспрещении превращения церквей в укрепления и похищения с алтарей приношений, а так же об отлучении от церкви виновных в причинении обид паломникам. В базилике Святого Петра было проведено торжественное богослужение для очищения ее от осквернения, после чего папа сделал пожертвования на ее украшение, покрытие пола плиткой и восстановление главного алтаря. Находившийся в плачевном состоянии Латеран также был обновлен и получил новую часовню, посвященную Святому Николаю Мирликийскому.

Умер Каликст II в Латеране 13 декабря 1124 года от римской лихорадки. А через пять месяцев скончался и Генрих V.

Несмотря на произошедшие ранее события, семья Франджипане совсем не утратила своего влияния и на выборах нового папы «продавила» своего кандидата, приверженца имперской партии, Ламберта Остийского, и водворила его в Латеране. 21 декабря 1124 года Ламберт был посвящен в сан под именем Гонория II. За время его пятилетнего понтификата в Риме совершенно не было восстаний, чем папа, конечно, был обязан своему тесному союзу с Франджипане.

Положение папства упрочилось еще и тем обстоятельством, что император Генрих V умер бездетным. Гогенштауфены лишились трона и «на всякий случай» были отлучены Гонорием II от церкви. Королем Германии был избран саксонец Лотарь, которого папа поспешил признать и королем Рима, а римляне призвали в город для коронования.

Важные события в это время произошли в Южной Италии. Летом 1127 года в Салерно умер апулийский герцог Вильгельм, бездетный, как и Генрих. Его родственник, граф Рожер Сицилийский, утверждая, что является наследником Вильгельма, решил воспользоваться случаем и объединить под своей властью всю Южную Италию. Такое объединение совсем не входило в планы папы и Гонорий объявил, что суверенитет над Апулией принадлежит папской власти и земли Вильгельма должны быть возвращены Святому Престолу. В ответ Рожер, отлученный от церкви, подверг территорию Беневента опустошению. Гонорий отправился на юг, но разбитый Рожером, был вынужден укрыться в Беневенте и предложить мир, а в августе 1128 года передать графу в ленное владение Апулию и Калабрию, что сделало последнего герцогом.

Умер Гонорий II в ночь с 13 на 14 февраля 1130 года. Сторонники семьи Пьерлеоне рассчитывали видеть в папской тиаре Петра, кардинала и члена этой семьи. Однако пятеро из восьми кардиналов, принадлежавших к имперской партии, тайно собрались в церкви Святого Григория и под защитой семьи Франджипане провозгласили папой Григория, кардинала церкви Святого Ангела, принявшего имя Иннокентия II. Такие действия были совершенно незаконными и противная партия поспешила в церковь Святого Марка, где уже под защитой семьи Пьерлеоне в лице большинства кардиналов и нобилей и с соблюдением всех канонических правил провозгласила папой Петра под именем Анаклета II.

Григорий первым получил благословение, но Петру присягнул почти весь Рим, и вскоре начались вооруженные столкновения. Иннокентий II бежал в замок Франджипане на Палатине, а Анаклет II со своими сторонниками вломился в базилику Святого Петра и приказал совершить над ним посвящение, после чего взял приступом Латеран и занял папское кресло. Затем он проследовал в базилику Санта Мария Маджоре и завладел ее сокровищами. Захватить замок, в котором укрылся Иннокентий, Анаклету, правда, не удалось. Тогда в ход пошло золото, и Иннокентий, не рассчитывая на дальнейшую защиту в апреле или мае бежал в замок своей семьи в Трастеверине.

Анаклет отпраздновал Пасху в базилике Святого Петра, отлучил от церкви своего соперника и низложил враждебных себе кардиналов, а на их место назначил новых. Золото Пьерлеоне наконец «убедило» Франджипане в их неправоте, и Иннокентий был вынужден бежать дальше, подобно Геласию, во Францию. Будучи избран, хоть и с нарушением правил, но все-таки первым, он приобрел еще и статус изгнанника, тогда как в Анаклете стали видеть узурпатора. По этой причине Германия, Англия, Франция и большая часть Италии, а так же все монашеские ордена признали папой Иннокентия.

Анаклет II дважды писал королю Лотарю, но так и не получил ответа. Видя себя отвергнутым со стороны империи, он обратился к прежней политике пап и вступил в союз с норманнами, а именно — с апулийским герцогом Рожером. Рожеру недоставало официального королевского титула, и Анаклет предложил санкционировать его королевскую власть, если тот, в свою очередь, признает Анаклета папой. Герцог принял предложение и на Рождество 1130 года был помазан Анаклетом как король Сицилийский. Так при содействии папы-раскольника было создано Сицилийское королевство, просуществовавшее 750 лет.

Все это время Иннокентий II находился во Франции. Расположить в его пользу французского короля Людовика удалось Бернарду, одному из выдающихся церковных деятелей своего времени, чудотворцу и проповеднику самой строгой монашеской жизни, учредившему 160 (!) монастырей по всей Европе. Германский король, которого Иннокентий посетил в марте 1131 года, так же склонился на его сторону. Более того, Лотарь обещал Иннокентию идти с ним в Рим, на что последний обещал королю титул императора. На октябрьском соборе в Реймсе Иннокентия так же признали папой Англия и Испания. Здесь же от церкви был отлучен Анаклет.

Весной 1132 года Иннокентий уехал в Ломбардию, где на соборе в Пьяченце тоже был признан папой (отказал в его признании только Милан). Здесь он дождался Лотаря, и в ноябре они оба в сопровождении небольшого войска направились к Болонье. Из Болоньи папа проследовал в Пизу и Геную и убедил республики дать ему флот для покорения Рима. Наступление состоялось следующей весной, причем Рожер, занятый восстанием в Апулии, ничем не мог помочь Анаклету.

Гибель Анаклета казалась неизбежной, но его спасли два обстоятельства — укрепления Рима, находившиеся в его руках, и малочисленность королевского войска (2000 рыцарей). В конце апреля Лотарь расположился у церкви Святой Агнессы за Номентанскими воротами, куда к нему явились несколько римских нобилей, приверженцев Иннокентия (в том числе и Франджипани). 30 числа король беспрепятственно вошел в город и водворил Иннокентия в Латеране. Его войско разбило лагерь у базилики Святого Павла, а пизанский флот в это время поднимался по Тибру.

Анаклет, видя себя отстраненным без всякого разбирательства, отказался сдать замки, в том числе и укрепленную Леонину, за стенами которой находилась базилика Святого Петра. Находясь в замке Святого Ангела, он мог лишь посмеяться над тем, что германский король против обычая вынужден будет принять императорскую корону в Латеранской базилике. Иннокентий короновал Лотаря и его жену 4 июня 1133 года, после чего теперь уже императорская чета из-за недостатка сил вернулась на север.

Как только Рожер начал одерживать победы а Апулии, Анаклет II получил перевес, и Иннокентий II бежал в Пизу. Рим, в большинстве своем, был на стороне Анаклета, но собор, состоявшийся в Пизе в мае 1135 года, утвердил папой Иннокентия, на сторону которого перешел даже Милан. Большую роль в этом приобретении сыграл упоминавшийся ранее Бернард. Таким образом, вся Италия, за исключением Рима, Кампаньи и юга, присягнула Иннокентию II. Тем не менее, надеяться на победу над антипапой можно было лишь сломив могущество Рожера, полностью подавившего к тому времени восстание в Апулии, провозглашенного Анаклетом защитником церкви и патрицием римлян и уже ведущего осаду Неаполя.

Сам Иннокентий II видел свое спасение лишь во втором приходе императора в Рим. Папу поддержал Бернард. Он убедил Лотаря в том, что его долг — освободить Южную Италию от узурпатора и вернуть ее империи. Было решено начать войну с целью уничтожения сицилийского королевства, и в сентябре 1136 года Лотарь перешел Альпы с большим войском, не встретив особого сопротивления ломбардских городов. Весной следующего года Лотарь прошел вдоль моря в Апулию, а его зять Генрих Гордый, возведенный в сан герцога тосканского, провел папу в Лациум, опустошая по дороге области, поддерживавшие Анаклета.

Армии Генриха миновали Рим, не став рисковать трудностями его осады, и 23 мая достигли Беневента, который взяли после недолгого сопротивления. После этого империи покорилась и Капуя, а встреча Лотаря, Генриха и Иннокентия II состоялась в Бари. Предложенный Рожером мир был отвергнут, и города Апулии начали отпадать от сицилийского короля. Рожер бежал, и Южная Италия впервые была подчинена имперской власти. Германское войско, однако, требовало возвращения на родину, и уже в сентябре Лотарь, не заходя в Рим, проследовал в Фарфу и далее, на север.

В Апулии и Калабрии снова объявился Рожер, теперь уже с поддержкой сарацинских воинов. Охваченные паникой ему сдались Капуя, Беневент, Салерно и Неаполь. Все победы Лотаря оказались бесплодны, а сам он умер 3 декабря 1137 года в альпийской хижине. Тем не менее, Бернарду удалось расположить римлян в пользу Иннокентия, и хотя Анаклет еще удерживал в своих руках базилику Святого Петра и замок Святого Ангела, партия его распалась. Теперь один Рожер не соглашался признать Иннокентия II и ради своей выгоды продолжал поддерживать раскол, объявив себя судьей между папами (то, что должен был сделать император), но не торопясь с вынесением решения.

Затруднения разрешились со смертью Анаклета 25 января 1138 года. С семьей Пьерлеоне был заключен мир, и они даже сохранили свою власть при папском дворе. О прекращении раскола было торжественно возвещено на Латеранском соборе в Великий пост 1139 года. Декреты Анаклета II были отменены, а Рожер отлучен от церкви. Никто не внушал Иннокентию столько опасений, как этот хитрый и упорный король Сицилии, не перестававший грозить Риму, добиваясь признания своих королевских прав.

Желая покончить с опасным противником, папа собрал войско и направился к Сан Джермано, где вступил с Рожером в переговоры. Однако, пока папские войска осаждали Галуццо, сын Рожера устроил засаду и захватил Иннокентия со множеством римских нобилей и кардиналов. В притворном смирении король и его сыновья пали к ногам своего пленника и, посмеиваясь в душе, стали умолять его о милосердии и мире. После недолгих колебаний чувство опасности перевесило у Иннокентия чувство стыда, и с Рожера было снято отлучение от церкви. А 25 июля 1139 года папа признал короля с его наследниками государем королевства Сицилии и всех завоеванных им земель за исключением Беневента.

29 сентября Иннокентий II прибыл в Рим, где был встречен одновременно и с почестями, и с порицанием. Находчивый папа, однако, утешился мыслью, что такова была воля Господня, чтобы он добыл для церкви мир ценой собственного унижения. Был в этой ситуации и некоторый выигрыш — Сицилия теперь считалась леном, принадлежащим папе, а не императору. Кроме того, имея «поддержку» со стороны Рожера, Иннокентий, наконец, мог уделить внимание городским делам. Он упорядочил в Риме имущественные права и обеспечил правильное судопроизводство, став на некоторое время благим правителем для города. Завершилось это спокойствие, как всегда, достаточно скоро.

Маленький Тиволи давно раздражал римлян своей независимостью. Во время борьбы за инвеституру он регулярно принимал сторону антипап и в 1139 году снова восстал и начал войну с Римом. На следующий год римляне осадили Тиволи, который, совершенно отрезанный от сообщений, наконец сдался, но не римлянам, а … папе. Между понтификом и тиволийцами был заключен мирный договор, сохранившийся до настоящего времени. Узнавшие об этом договоре римляне пришли в негодование — город был завоеван ими, а папа присвоил себе графскую власть.

Желая отомстить за свои обманутые надежды, они потребовали от Иннокентия разрушить мятежный город, но получили отказ. К сожалению события этого времени, приведшие к утрате папами светской власти, практически не освещены летописцами. Известно лишь, что разгневанные римляне направились на Капитолий, восстановили сенат и снова начали войну против Тиволи. Папа, приведенный в ужас возможностью навсегда лишиться светской власти, пытался прекратить возмущение мольбами и золотом, но был застигнут смертью. Подавленный горем, он скончался 24 сентября 1143 года, и с его смертью закончился «григорианский» период в истории Рима.

Далее: Средневековье. 1143 — 1155. Гражданская община. Коронация Фридриха I Барбароссы
Назад: Средневековье. 12 век. 1099 — 1118. Пасхалий II и Генрих V

14 августа 1099 года в папы под именем Пасхалия II был возведен клюнийский монах Райнер. Все еще был жив Климент III (Виберт), переживший троих своих соперников и готовый вести ту же борьбу с четвертым папой. Пасхалию удалось прогнать его с помощью норманнских войск, и осенью 1100 года Виберт, наконец, упокоился. Однако императорская партия по-прежнему назначала антипап, провозглашая их в самом Риме, поскольку в ее руках оставалась базилика Святого Петра. Все они были скоро свергнуты с престола благодаря норманнам и золоту, но эта постоянная борьба, конечно, мешала Пасхалию сосредоточиться на более насущных делах.

В 1101 году впервые на историческую сцену выступает один из самых знаменитых в Средние века дворянских родов — Колонна. Это имя происходит от небольшого замка над via Labicana на Латинской горе, издавна принадлежавшего графам Тускуланским, ветвью рода которых и были Колонна. Петр Колонна был, вероятно, сыном Григория Тускуланского, брата Бенедикта IX, и прославился тем, что располагался лагерем у дорог и грабил пап и епископов. В этом он практически ничем не отличался от родоначальников остальных средневековых патрицианских родов, живших убийствами и грабежами. Пасхалию пришлось потратить годы на усмирение этой знати.

В Риме противниками папы были представители рода Корсо, владевшие превращенными в крепость и дополненными башнями развалинами на Капитолии. Когда по приказанию Пасхалия эти башни были разрушены, Стефан Корсо захватил укрепления у базилики Святого Павла и начал совершать из них грабительские набеги на Рим. Изгнанный, наконец, и отсюда, он сумел захватить несколько папских городов. Весь Рим в это время представлял собой мрачные лабиринты развалин, в которых знать не переставала устраивать заговоры.

Сторонники умершего Климента III привлекли на свою сторону маркграфа Вернера, владевшего Сполето и Анконой. По призыву заговорщиков, провозгласивших в Пантеоне папой Сильвестра IV, Вернер в ноябре 1105 года прибыл в Рим в сопровождении германского войска. Пасхалий бежал на Тибрский остров, а Сильвестр, будучи не более чем марионеткой, был силой водворен в Латеран. Битвы между сторонниками Пасхалия и имперцами происходили у Латерана, на Целии, у Септизониума и даже в Большом Цирке. Не обладая деньгами, Сильвестр вскоре оказался покинут и бежал в Тиволи, где расположился Вернер, который тоже потерпел неудачу и вместе с антипапой отправился в обратный путь.

Несмотря на противодействие в лице антипап, в конце ноября 1105 года Пасхалий II смог вернуться в Латеран. Часть знати перешла на его сторону, но положение папы оставалось чрезвычайно тяжелым и он, снова покинув город, направился к графине Матильде, чтобы под ее защитой созвать собор. 7 августа 1106 года скончался Генрих IV. Еще раньше, 6 января этого же года, на германский престол взошел его второй сын, Генрих V. Собравшийся в Майнце сейм отправил Пасхалию приглашение прибыть в Германию для прекращения раскола в Церкви, однако на состоявшемся в октябре соборе папа по поведению германских послов понял, что новый король не поступится правом на инвеституру в отношении духовенства.

Укрепившись на троне, Генрих V тут же предъявил свои права. И хотя постановлениями собора был подтвержден запрет на инвеституру, Генрих по-прежнему не желал отказываться от нее. На соборе была сделана уступка епископам, избранным при Клименте III против канонических правил. Им было обещано сохранение сана при условии искреннего примирения с церковью. Последовательные сторонники реформ Григория VII не смогли простить Пасхалию этой уступки.

Недовольный результатами своих поездок папа вернулся в Италию в сентябре 1107 года. Здесь ему сразу пришлось вступить в борьбу со Стефаном Корсо, укрепившимся в Монтальто. Все помыслы римской знати были устремлены исключительно на расширение своей власти за счет церкви, и каждому папе по возвращении в Рим приходилось созывать наемников и вассалов для борьбы с похитителями церковного имущества.

В 1108 году Пасхалий удалился в Беневент, и знать снова восстала. Отпали Сабина и Лациум, вспыхнул мятеж в Тускуле, поддержанный Петром Колонной. Тогда Пасхалий направился к Риму с отрядом норманнов, овладел замками бунтовщиков и осадил Тиволи, который так же сдался. Поднявшись на Капитолий, папа созвал знать и потребовал от нее осуждение Стефана Корсо на изгнание. После этого римской милиции удалось разрушить Монтальто и принудить семью Корсо покориться.

Завоеванный Пасхалием мир продлился лишь до приезда германского короля, которому предшествовало появление кометы, ставшее для людей предвестием войны и мора. Униженная имперская власть возрождалась в лице Генриха V, готового подчинить себе папство и в 1109 году добившегося согласия Пасхалия II возложить на него императорскую корону. При этом за церковью признавалась лишь ее духовная власть.

Не имея возможности воспрепятствовать Генриху посетить Рим, Пасхалий II 7 марта 1110 года созвал в Латеране собор, возобновивший запрет на инвеституру. После этого папа поспешил в Монте Касино, где заручился клятвенным обещанием норманнских правителей оказать ему помощь против Генриха, если таковая понадобится. Вернувшись в Рим, он созвал городскую знать и так же обязал ее торжественной клятвой не покидать его в случае опасности.

Генрих V перешел через Альпы осенью 1110 года. В его войске насчитывалось до 30 000 рыцарей из германцев, славян и романцев во главе с епископами и королями. Города Верхней Италии, успевшие за смутные времена ввести у себя республиканский строй, с ненавистью встречали толпы чужестранцев, которых должны были снабжать провиантом и отводить им помещения для постоя. Новара и ряд других замков оказали сопротивление и были превращены в груду пепла. Даже графиня Матильда преклонилась перед могуществом Генриха. Правда она дала королю присягу на верность только в отношении врагов империи за исключением папы, и Генрих не дерзнул потребовать от нее участия в походе на Рим.

Генрих шел в Рим, чтобы мечом добыть себе право на инвеституру. Норманны, поддавшись страху, оставались в нерешительности, старая графиня Матильда сохраняла нейтралитет, кипевшие еще недавно религиозные страсти успели остыть, а христианский мир требовал прекращения раздоров. В результате условия, в которых приходилось действовать Пасхалию II, оказались более сложными, чем те, в которых когда-то находился Григорий VII.

Переговоры между уполномоченными папы и послами Генриха V о коронации последнего велись в самом Риме, в церкви Санта Мария ин Турн около базилики Святого Петра. Однако перед коронацией должен был быть заключен договор, выработка которого представлялась труднейшей задачей. Генрих собирался отстаивать свое право на инвеституру, которым обладали его предшественники, папа же, со своей стороны, не мог не ссылаться на декреты своих предшественников, запрещавшие инвеституру светским лицам. Противоречие заключалось в том, что епископы получали от императора в ленное владение княжества, но само назначение епископов предоставлялось исключительно папе. Превращение епископов и аббатов в вассалов исключительно римской церкви отдавало этой церкви беспредельную власть с возможностью поглощения ей самого государства (чего и добивался в свое время Григорий VII). Королевская же инвеститура являлась губительной для церкви, делая уже ее вассалом короны.

Пасхалий II признавал, что государство не могло существовать без права на инвеституру, после предоставления им в распоряжение церквей неисчислимых доходов. Чтобы спасти независимость церкви, папа решил уступить королю церковные имения. По предложению Пасхалия епископы должны были отказаться от своих пожалованных короной владений в пользу государства и далее существовать на церковную десятину; король же, со своей стороны, должен был отказаться от права на инвеституру, чем признать церковь независимой от государства.

Если бы Пасхалий II остался верен этой простой и согласованной с апостольским учением идее, он превзошел бы своим величием Григория VII. Но идея эта вытекала не из величия духа папы, а из его безвыходного положения. Высшим духовным лицам, имевшим власть и занимавшим блестящее положение, такая идея показалась обрекающей их на крайние лишения. Им предстояло отказаться от владения необозримыми имениями и городами, права взимать пошлины, торговать и чеканить монету, вершить суд и быть князьями. Ни один епископ не согласился бы променять свое положение имперского сановника на положение хоть и независимого и добродетельного, но незаметного служителя Господа.

Стремясь к примирению с церковью, Генрих V заключил договор, хотя не верил в возможность его выполнения. 11 февраля 1111 года его войско расположилось у Леонины перед замком Святого Ангела, а на следующий день должна была состояться коронация. 12 февраля толпы народа с цветами и пальмовыми ветвями встретили короля у Монте Марио, откуда он верхом на коне в сопровождении блестящей свиты направился в Леонину. Принеся у ворот присягу Риму, Генрих, полный недоверия к римлянам, двинулся в базилику Святого Петра, в которую вступил лишь после того, как в ней разместились его войска.

Здесь, в базилике, на порфировом круге (rota) заключенный ранее договор должен был быть скреплен клятвой. Однако после прочтения папского декрета в собрании поднялась буря негодования. Пасхалий повелевал епископам под страхом отлучения от церкви вернуть императору Генриху V все коронные лены, поступившие во владение церквей со времени Карла Великого. Провозглашаемое декретом евангельское начало возмутило светское честолюбие духовенства, превратившегося во властных баронов.

Генрих, со своей стороны, видел ловушку в этой уступке со стороны церкви, поскольку она (уступка) была слишком велика. На собрании король объявил, что проект отъема у церквей их земель исходит не от него, а договор может быть подписан только с согласия всех имперских князей. Когда же папа стал настаивать на отказе Генриха от инвеституры, тот удалился для совещания с епископами. Наступил вечер. Пасхалий требовал прекращения затянувшегося совещания, епископы требовали отказа от принятия договора, король же настаивал на коронации, которую папа отказывался совершать.

Часть епископов постаралась раздуть разгоравшийся в юном Генрихе гнев и уговорила его, в нарушение договора, арестовать папу. Как только Пасхалий II окончил служить обедню, его принудили занять место в апсиде в окружении обнаживших мечи рыцарей. Осмелившиеся возражать епископы так же были взяты под стражу. В базилике стемнело, и раздался звон оружия. Священники стали искать спасения бегством. С наступлением ночи Пасхалия и его придворных увели в здание, примыкавшее к базилике, а сама базилика подверглась очередному разграблению.

Двое кардиналов-епископов, Иоанн Тускуланский и Лев Остийский, успели выбраться в город через мост Святого Ангела и созвать народ. Раздался набат, и Рим охватило сильнейшее волнение. Находившиеся в городе и еще не подозревавшие об опасности германцы были перебиты. Повторялась заключительная сцена коронации императора. Римляне, объединившиеся в чувстве ненависти к чужеземной власти, с наступлением дня ворвались в Леонину, чтобы освободить папу.

Высокомерное отношение Генриха к римлянам сделало его беспечным и едва не стоило ему жизни. Еще неодетый он вскочил на коня и ринулся в самую середину схватки, где был ранен и спасся лишь благодаря пожертвовавшему собой миланскому виконту Оттону. Нападение переросло в настоящую битву, и войска Генриха были на краю гибели, но тут римлянами овладела страсть к грабительству, что позволило германцам собрать силы. Римлян частично оттеснили назад через мост, а частично опрокинули в реку.

Потери императорских войск оказались так велики, что ночью Генрих покинул Леонину и два дня провел в лагере. Кардинал Тускуланский призывал римлян еще раз взяться за оружие и освободить папу и других пленников германцев, но в ночь с 15 на 16 февраля Генрих V приказал снять лагерь и отступил в Сабинскую область. С собой он увел папу и 16 кардиналов. Пленников вели на веревках, подгоняя древками копий. Такие действия должны были навлечь на короля самую страшную анафему, но Пасхалий хранил молчание.

Два месяца папа и кардиналы содержались в заточении в крепостях и в лагере Генриха. В это же время король не переставал угрожать Риму голодом и опустошением полей, надеясь подчинить его своей воле. Однако в этот раз римляне устояли даже против золота, соглашаясь открыть ворота только в обмен на освобождение пленных. Генрих был готов на эти условия, но только после коронования и признания папой права на инвеституру, на что Пасхалий II отвечал отказом.

Терпение Генриха закончилось, и он объявил, что все пленные будут казнены. После этого кардиналы и пришедшие из города римляне стали умолять папу уступить королю. 16 кардиналов от имени папы поклялись, что они предают забвению все произошедшее и никогда не будут отлучать короля от церкви, совершат над ним обряд коронования, признают в нем императора и патриция и не будут оспаривать его право на инвеституру. В ответ 14 представителей Генриха поклялись в том, что папа и все пленники будут освобождены в определенный срок, сторонники папы не будут преследоваться, Рим останется неприкосновенным, а церкви будут возвращены все ее земли.

На следующий день германское войско расположилось лагерем у Фламиниевой дороги. Здесь был составлен окончательный договор, после чего его подписал злополучный Пасхалий II. С этого момента все запрещающие инвеституру декреты Григория VII и его преемников потеряли силу. Пасхалий был освобожден, а 13 апреля Генрих V вторично въехал в Леонину. Коронование было совершено поспешно и без каких-либо изъявлений радости. Народ, не допущенный в Леонину, совсем не принимал участия в торжестве — глядя из-за городских стен, он лишь осыпал церемонию проклятиями. Новоиспеченный император спешно покинул город, а вернувшийся папа был встречен ликующим народом, видевшем в Пасхалии своего национального мученика.

Иначе отреагировала григорианская партия, объявившая, что папа своей слабостью погубил великое дело Григория VII. Избежавшие плена кардиналы прямо обвиняли Пасхалия в том, что он не предпочел погибнуть мученической смертью, чем подчиниться требованиям короля. Иоанн Тускуланский и Лев Остийский созвали в Риме собор, на котором были восстановлены декреты Григория VII, а Пасхалию предъявлено требование отлучить императора от церкви. Чужеземные епископы так же выразили свой протест. Общее негодование было так велико, что поднялся даже вопрос о низложении папы. Не знающий на что решиться, Пасхалий заявлял, что глубоко сожалеет о произошедшем и ищет способы исправить ситуацию.

В марте 1112 года папа созвал в Латеране собор, на котором объяснил почему он был вынужден согласиться на договор. После этого Пасхалий заявил, что считает привилегию, полученную Генрихом, несправедливой и предоставляет собору найти способ уладить дело, поскольку сам он никогда не отлучит Генриха от церкви и не будет препятствовать ему в пользовании инвеститурой. На последнем заседании Пасхалий признал декреты своих предшественников, но так и не проголосовал (единственный из присутствовавших) за отмену данной императору привилегии. Постановления собора вместе с требованием отказаться от права инвеституры были отправлены Генриху, который, конечно, требование отклонил.

То, что отказался сделать папа, исполнили его легаты. Эти папские представители достигли невероятного могущества со времени Григория VII. Напоминая собой проконсулов античного Рима, они внушали страх и государям и епископам, выжимали деньги из провинций и удерживали в подчинении папе королевские дворы и поместные соборы. Конон Пренестский, узнав о событиях в Риме, не колеблясь отлучил императора. Вьеннский архиепископ Гвидо созвал собор, на котором объявил признание за светским лицом права на инвеституру ересью, предал императора анафеме как второго Иуду и потребовал от Пасхалия утверждения постановлений собора.

Не принимавший участия в этих событиях Пасхалий II провел в Риме несколько спокойных лет. 24 июля 1115 года скончалась 70-летняя графиня Матильда, оставившая папу наследником своих земель. Со времени дара Пипина ни одно другое приношение не имело подобного значения и не было окружено такой тайной. Действительные географические и юридические границы наследства Матильды никогда не были точно установлены. Большой странностью является отсутствие в завещании графини указаний на определенные местности, тогда как в других дарственных того времени земли перечисляются с дотошной мелочностью.

Неопределенность давала церкви возможность раздвинуть пределы полученного наследства. Если бы папы, уже обратившие в лен Святого Петра Южную Италию, получили в свое владение все земли Матильды, почти вся Италия оказалась бы в их вассальной зависимости, а мифологический «дар Константина» обрел бы свое реальное воплощение. Прошли, однако, многие годы, прежде чем папы смогли завладеть самой малой частью этого наследства, поскольку кроме них существовали еще три претендента — свободные республиканские города, муж Матильды Вельф V Баварский и император Генрих V. В реальности же наследие знаменитой графини надолго стало яблоком раздора между императорами и преемниками Пасхалия.

Мир был нарушен в 1116 году, когда Генрих направился в Ломбардию. Побуждаемый сплотившимися епископами, в марте Пасхалий II собрал в Латеране собор и торжественно предал анафеме привилегию на инвеституру как акт, принужденный силой. Папа отказался подвергнуть императора отлучению от церкви, но и не протестовал против отлучения, объявленного Генриху легатами. В это же время послы Генриха заключили тайное соглашение с императорской партией Рима. Протест римлян против империи был временным, тогда как ненависть к папской власти полностью не угасала никогда.

Поводом к очередному мятежу стала произошедшая в марте смерть городского префекта Петра. Пасхалий назначил его преемником человека из богатого еврейского рода Пьерлеоне, но императорская партия, ненавидевшая этого магната, выставила свою кандидатуру — сына умершего Петра, племянника Птолемея Тускуланского. Его же поддержал и народ. В Страстной четверг толпа ворвалась в базилику и стала требовать от папы утверждения своего кандидата. Дело закончилось уличной резней и грабежом церквей, а примыкавший к театру Марцелла замок Пьерлеоне был подвергнут осаде.

Пасхалий бежал в Альбано и, ища помощи у баронов, раздавал им церковные земли. Папская милиция проникла было в город и взяла в плен юного префекта, но его освободил Птолемей, а восставшие нобили обратились к Генриху с просьбой прийти в Рим. С помощью войск из Беневента Пасхалию все же удалось занять часть города, однако вскоре сюда прибыл император, и папа снова бежал. Встреча, приготовленная Генриху его сторонниками, стала триумфальным шествием императора, приветствуемым ликующим народом. Никто из кардиналов и епископов, правда, не вышел ему навстречу.

С помощью золота Генрих привлек на свою сторону почти весь Рим. Здесь он отпраздновал Пасху и утвердил в должности юного префекта, после чего отбыл в Тоскану. Пасхалий выступил с войском из Беневента только осенью, и к этому времени его партия в Риме усилилась. Дружественные папе бароны помогли ему войти в город, но базилика Святого Петра оказалась занята префектом с верными ему людьми. Будучи уже в преклонных летах и чувствуя себя больным Пасхалий II умер 21 января 1118 года, через восемь дней после своего возвращения. Поскольку базилика Святого Петра находилась в руках его противников, тело папы было погребено в Латеране.

Далее: Средневековье. 12 век. 1118 — 1143. Окончание григорианского периода
Назад: Средневековье. 11 век. 1086 — 1099. Первый крестовый поход