Считавшийся главным претендентом на престол после смерти Льва X кардинал Джулио де Медичи (двоюродный брат покойного папы) был, наконец, избран через два месяца споров, последовавших за смертью Адриана VI. 26 ноября он был посвящен в сан под именем Климента VII.

Новый папа поселился в Палаццо делла Канчеллерия, конфискованном у кардинала Рафаэля Риарио за его причастность к заговору против Льва X. Мрачный на вид, необщительный по натуре и не склонный сорить деньгами, Климент VII оказался щедрым и проницательным покровителем художников и музыкантов.

Он успешно довел до завершения амбициозный замысел очистки и обустройства римских улиц, особое внимание уделив Виа Трионфале, Виа Фламиния, Виа Лата и улицам вокруг Пьяцца Навона. По поручению Климента Рафаэль построил на склоне холма Марио, у моста Понте Молле, виллу, получившую впоследствии название Вилла Мадама. Для работ в Ватикане были приглашены любимые ученики Рафаэля — Джулио Романо и Джан Франческо Пенни.

Папа поощрял польского астронома Николая Коперника в его изысканиях, посещал лекции ученого в Риме и настоял на публикации его открытий. Однако времени на любование заказанными работами и на участие в философских диспутах у папы совершенно не оказалось. Его двоюродный брат, Лев X, совершенно запустил международные и церковные проблемы, все настойчивее требовавшие разрешения.

Завоевание в 1524 году Франциском I, королем Франции, Милана побудило Климента выйти из союза с немцами и испанцами и вступить в союз с рядом итальянских князей и Францией. По заключенному договору к Папской области присоединились Парма и Пьяченца, а французские войска получили возможность свободного прохода в Неаполь. Однако уже через месяц Франциск I был разгромлен и взят в плен в битве при Павии, и папе пришлось вернуться к прежним договоренностям с императором Карлом V.

В 1526 году Франциск I был освобожден, и Климент снова отвернулся от императора, войдя в союз с Францией, Венецией и Франческо Сфорца Миланским. В ответ на это Карл V назвал папу «волком, а не пастухом» и пригрозил своим переходом в лютеранство. Императорский посол связался с кардиналом Помпео Колонна, протестовавшим против избрания Климента VII, и убедил того собрать войско из наемников, прйти маршем Борго и атаковать Латеранский дворец.

Климент был вынужден укрыться в замке Святого Ангела, а позже подписать договор, запрещавший антиимператорский союз и прощавший Колонну. Однако, при первой же возможности договор был разорван, папские войска опустошили владения Колонна, а все семейство Колонна было объявлено вне закона и лишено титулов. В ответ на это мятежный кардинал передал все свое собранное войско вице-королю Неаполя.

В конце 1526 года огромная армия германских ландскнехтов, состоявшая преимущественно из лютеран, перешла Альпы и вторглась в Ломбардию. В феврале 1527 года она соединилась с главными силами императорского войска и подступила к Риму. Папа попытался прийти к соглашению с командующими этой 20-тысячной орды, но ландскнехты наотрез отказались поступиться возможностью разграбить Вечный город.

Несмотря на давно наступившую эпоху Возрождения, Рим по-прежнему оставался средневековым городом с узкими улочками, окруженным полуразвалившимися стенами. Внутри стен лежали виноградники и сады, виллы и бесформенные развалины, оплетенные плющом. Холмы Палатин, Целий и Авентин поросли лесами и были усеяны крестьянскими домишками, монастырями и превращенными в жилища руинами. Римский Форум давно превратился в заболоченный и покрытый кустарниками Кампо Ваччино.

Население города составляло не более 60 тысяч человек, и весомую долю в нем составляли евреи, испанцы, французы и германцы, что серьезно усложняло задачу обороны. Многие жители Рима искренне полагали, что чужеземец император мог управлять ими с не меньшим успехом, чем папа-итальянец. В таких условиях удалось собрать лишь около 8000 вооруженных воинов, 2000 из которых составляла швейцарская гвардия. Командующий ополчением, Ренцо да Чери, укрепил слабые места Леонинской стены и возвел оборонительные сооружения в Ватикане. Об удержании же всего города такими силами не могло быть и речи.

Штурм начался утром 6 мая 1527 года. Первая атака была отбита, но за ней последовали другие, а затем над Тибром поднялся туман и стрельба из аркебуз стала совершенно беспорядочной. Одним из таких выстрелов со стены (легенда говорит, что его произвел золотых дел мастер Бенвенуто Челлини) был убит командующий испанскими отрядами, герцог Бурбон, принц Оранский. Весть о его гибели привела в восторг оборонявшихся, которые покинули свои позиции и побежали по улицам Борго с криками «Победа!» Однако это событие лишь подстегнуло имперцев, которые, наконец, ворвались в город и подвергли его разорению, невиданному со времен нашествий варваров.

Швейцарская гвардия была почти полностью перебита на ступенях базилики Святого Петра. С тех пор 6 мая стало днем принятия присяги гвардейцами (эта традиция сохраняется до сих пор). Климент VII бежал по тайному ходу в замок Святого Ангела. До замка добрались еще 13 кардиналов и около 3000 беглецов, фактически — дезертиров. После этого замковый мост был поднят (часть людей с него попадала в ров), а Рим оставлен на произвол императорских войск.

«Всех изрубали на куски, даже тех, у кого не было оружия в руках, и даже в таких местах, к которым Аттила и Гейзерих, эти самые жестокие из людей, отнеслись в былые времена с религиозным почтением», писал очевидец. Обезумевшие имперцы ворвались в приют Санто Спирито и всех, кого застигли, или зарубили или сбросили в Тибр. Выпущенные из тюрем заключенные присоединились к резне и грабежам.

Срывались двери церквей и монастырей, дворцов и мастерских. Вскрывались гробницы и с покоящихся в них тел срывались драгоценности и даже одежды. Реликвии и распятия превращались в мишени для аркебузиров. Голова Святого Андрея была сброшена на пол, а череп Святого Иоанна пинали по улицам как мяч, священное копье Лонгина пронес по улицам германский солдат. Исчез и уже никогда не был найден золотой крест императора Константина. Базилику Святого Петра превратили в конюшню. Вышедшие из-под контроля солдаты не пощадили даже собственные святыни, такие как испанскую церковь Сан Джакомо на Пьяцца Навона или германскую Санта Мария делл Анима.

Римлян, укрывшихся в церквях, убивали, не раздумывая. Особую жестокость, по общему признанию, проявили испанцы. «При разрушении Рима немцы вели себя плохо, итальянцы еще хуже, но хуже всех были испанцы». Людей пытали в надежде выведать у них места тайников или заставить заплатить за сохранение жизни. Многих подвешивали за руки или за ноги, запирали в подвалах или пригвождали к бочкам, вырывали зубы или заставляли есть собственные уши и носы.

Со священников сдирали одежды и заставляли богохульствовать под страхом смерти. Одного из них лютеране убили за отказ причащать осла. Кардиналов пытали и протаскивали по улицам в цепях. Женщин, в том числе и монахинь, насиловали и продавали прямо на улицах.

Количество убитых римлян осталось неизвестным. Один из германских военачальников рапортовал: «Мы взяли Рим штурмом, предали мечу свыше шести тысяч человек, захватили все, что смогли найти в церквах и прочих местах, сожгли большую часть города, порвали и уничтожили все труды переписчиков, все письма, учетные книги и государственные бумаги». Испанский солдат утверждал, что помог захоронить почти 10 тысяч трупов на северном берегу Тибра, а еще две тысячи тел были просто сброшены в реку. Число 12 тысяч подтверждал и францисканский священник.

К началу июня Рим представлял собой трагическое зрелище. Летний бриз разносил по городу смрад испражнений и разлагавшихся трупов. Церкви не работали, колокола не звенели, множество домов сгорело дотла, другие же стояли без окон и дверей. Воздух оглашался богохульством картежников, которые разыгрывали кучи золотых дукатов за сдвинутыми посреди площадей столами. Картину довершала начавшаяся чума.

Все это время Климент VII находился в замке Святого Ангела, который Бенвенуто Челлини, по своему собственному фантастическому рассказу, спас чуть ли не в одиночку. Ожидавшееся им войско антиимперской лиги под командованием герцога Урбино так и осталось стоять к северу от Рима. 7 июня папа решил капитулировать. Он заплатил совершенно безумный по тем временам выкуп в 400 тысяч дукатов и отказался от прав Священного престола на Парму, Пьяченцу, Чивитавеккью и Модену. Кроме того, за время его заточения венецианцы захватили папские Равенну и Червию. Политический престиж Ватикана в Европе был подорван навсегда.

В декабре имперские войска были изгнаны из города голодом и чумой. Солдаты грозили изрубить папу на куски, если они не получат просроченного жалования. Услышав об этом, Климент решился на побег, который и совершил 7 декабря, переодевшись в платье слуги. Он остановился в епископском дворце в Орвието, где оставался до октября 1528 года, хотя солдатам вернули задолженность еще в феврале.

Разоренный город совершенно обезлюдел. Сократившееся вдвое население жило, большей своей частью, милостыней. От папского двора начался отток художников, и эпоха Ренессанса для Рима окончилась, сменившись новым художественным течением — маньеризмом.

Обвинявшийся во всех бедах Климент VII практически не покидал Ватикан. 25 сентября 1534 года он умер то ли от лихорадки, то ли от отравления бледной поганкой. Его кончину оплакивали немногие. Тело усопшего, лежавшее в базилике Святого Петра, кто-то пронзил мечом, а его временную гробницу измазали грязью. Надпись под ней «Clemens Pontifex Maximus» стерли и заменили словами «Inclemens Pontifex Minimus». Рим будто снова окунулся в варварство Темных веков.

Далее: Возрождение. 16 век. 1534-1572. Инквизиция
Назад: Возрождение. 16 век. 1503-1523. Юлий II и Лев X

На конклаве, собравшемся в 1503 году после смерти Александра VI, были выдвинуты два кандидата на папский престол — французский кардинал д‘Амбуаз и вернувшийся из изгнания Джулиано делла Ровере. Ни один из них не получил большинства голосов, и к Риму для «моральной поддержки» кандидатов были подтянуты три армии — Людовика XII, Фердинанда II Арагонского и Чезаре Борджиа.

Чезаре взял верх, и папой был избран третий, не рассматривавшийся первоначально, кандидат — тяжело страдавший подагрой 64-летний кардинал Тодескини-Пикколомини. Его посвящение под именем Пия III состоялось 8 октября. Длительная церемония так утомила понтифика, что он слег в постель, а через 27 дней умер. 1 ноября почти единогласно новым папой избрали Джулиано делла Ровере. При посвящении он принял имя Юлия II.

С самого начала своего понтификата Юлий II решил дистанцироваться от своих предшественников и уже в день своего избрания заявил: «Я не буду жить в тех же комнатах, где он [Александр VI] осквернил Святую Церковь, как никто до него узурпировавший папскую власть за счет помощи дьявола… Я запрещаю под страхом отлучения от церкви говорить или думать о Борджиа снова. Его имя и память должны быть забыты. Он должен быть вычеркнут из каждого документа. Его правление должно быть уничтожено. Все портреты Борджиа должны быть покрыты черным крепом, все гробницы Борджиа должны быть вскрыты, а их тела отправлены обратно туда, откуда они пришли — в Испанию». Апартаменты Борджиа действительно оставались закрытыми до 19 века.

Волевой, целеустремленный и решительный, Юлий II твердо вознамерился утвердить в Папской области полный контроль церкви и восстановить светскую власть папства. Иногда он шутил, что ему следовало бы стать солдатом. Справедливо не доверяя своенравным и зачастую продажным наемникам, понтифик решил сформировать собственную профессиональную армию. Это решение вылилось в создание в 1506 году Швейцарской гвардии, остававшейся реальной боевой силой до 1825 года. Красочную униформу гвардейцев спроектировал Рафаэль Санти.

Когда Юлий лично повел свои войска из Рима, чтобы добиться повиновения мятежных городов Папской области, он выказал такую готовность к походной жизни, что привел в полное смятение кардиналов, которых обязал себя сопровождать. В ходе этой кампании были освобождены занятые венецианцами после смерти Александра VI города Романьи, а также захвачены Перуджа и Болонья.

В том же 1506 году Юлий II заложил новую базилику Святого Петра, поместив глиняную вазу с золотыми и бронзовыми монетами со своим портретом под плитой с надписью «Папа Юлий II из Лигурии в год 1506 восстановил эту базилику, пришедшую в ветхость». Его предшественники не уделяли должного внимания старой базилике, занимаясь, в лучшем случае, латанием и подновлением аварийных участков.

Решение папы вызвало большие опасения как кардиналов, так и простых горожан, которым казалось святотатством разрушение священной базилики, простоявшей более тысячи лет и почитавшейся с самого расцвета христианства. У статуи Пасквино даже прошли массовые протесты. Однако Юлий уже принял решение и остался непоколебим.

Он изучил и нашел устаревшим проект Бернардо Росселино, предложенный Николаю V, а более современный проект Джулиано да Сангалло счел слишком амбициозным. В итоге, работа над новой базиликой была поручена Донато Браманте.

Вдохновленный папой архитектор с энтузиазмом взялся за дело, руководя рабочими, сносившими обветшавшие стены константиновой базилики и выбрасывавшими из нее статуи и мозаики, гробницы и алтари. За это Браманте удостоился прозвища il ruinante (разрушитель).

Затраты на строительство возрастали с каждым месяцем. К началу 1513 года было потрачено более 70 000 золотых дукатов. Но деньги к этому времени уже не являлись большой проблемой. Папство получало серьезную долю сокровищ, переправлявшихся в Европу после открытия Америки, продавало множество индульгенций и не отказывалось от займов. Помимо того, дары и пожертвования текли в Рим со всей Европы.

Огромные суммы тратились и на Ватиканский дворец, под стенами которого был разбит обширный сад, первый большой сад со времен цезарей. Бельведерский дворец был превращен в скульптурную галерею, куда по велению папы перенесли два шедевра античной скульптуры — Аполлона Бельведерского и Лаокоона, найденного в 1506 году при вскапывании земли в винограднике около терм Траяна. Покои папы в Ватикане оформлял Рафаэль Санти, по имени которого они получили название «станцы Рафаэля».

Расширялись и обновлялись городские улицы. Одна из них, Виа Магистралис, до сих под остается одной из самых красивых улиц Рима под именем Виа Джулия. Огромные средства были выделены на церковь Санта Мария дель Пополо, куда Юлий поместил гробницы кардиналов Джироламо Бассо делла Ровере и Асканио Сфорца. Для работы же над своей будущей гробницей папа пригласил в Рим молодого скульптора из Флоренции, Микеланджело Буонаротти.

Юлию II понравились представленные ему Микеланджело рисунки, и скульптор был направлен в Каррарские каменоломни для отбора глыб мрамора и провел там семь месяцев. Отобранный мрамор весом более сотни тонн был морем доставлен в Рим, где, по словам очевидцев, им завалили половину площади Святого Петра.

Мастерскую Микеланджело оборудовал в замке Святого Ангела, однако проработал над гробницей он недолго. Легко раздражимый, он очень скоро начал возмущаться вмешательством папы, но в то же время обижался на отказы папских чиновников в выделении средств и в аудиенциях у понтифика. После одного из таких отказов скульптор вспылил, приказал своим слугам распродать все содержимое мастерской и уехал во Флоренцию.

Позднее его убедили вернуться, но не для продолжения работы над гробницей, а для росписи потолочного свода Сикстинской капеллы. Микеланджело всячески отказывался от этой работы, выдвигая вместо себя Рафаэля, но Юлий II остался непреклонен. Художник получил задаток в 500 дукатов и 10 мая 1508 года приступил к работе.

Он тут же выказал недовольство свисающими с потолка подмостками, приготовленными Браманте, и распорядился устроить их на козлах, установленных на полу. Не подошли ему и присланные из Флоренции помощники. Мастер счел их настолько бездарными, что удалил все, написанное ими, и решил в одиночку расписать все 930 квадратных метров свода. Он запер двери часовни, отказавшись впускать любых посетителей, включая и самого папу, чем спровоцировал еще одну ссору с Юлием II.

Другой проблемой для мастера оказалась штукатурка. Стоило подуть северному ветру, как его росписи начали покрываться плесенью. А дело было в том, что римская известь для придания ей белизны изготавливалась из травертина, а затем смешивалась с пуццоланой бурого цвета. После высыхания смесь часто выделяла соль, на которой и образовывалась плесень. Микеланджело приходил в отчаяние до тех пор, пока Джулиано да Сангалло не научил его эту плесень снимать.

Художник работал стоя, с закинутой вверх головой, так что его шея немела и опухала. В теплую погоду под сводом было нестерпимо жарко, а пыль штукатурки раздражала кожу. Краска капала на лицо. Эти физические тяготы Микеланджело описал в сонете собственного сочинения:

Ведь я — пришелец, и кисть — не мой удел!
Я получил за труд лишь зоб, хворобу…
Да подбородком вклинился в утробу.
Грудь — как у гарпий; череп мне на злобу
Полез к горбу; и дыбом — борода;
А с кисти на лицо течет бурда,
Рядя меня в парчу, подобно гробу.
(пер. А.М. Эфроса)

Юлий II, конечно, не мог успокоиться и требовал, чтобы его пустили в часовню, поскольку желал видеть, за что он платит деньги. Имея намерение увидеть часовню открытой до своей кончины, он продолжал требовать от художника ответа о сроках окончания работы. Однажды Микеланджело не стерпел и заявил : «Когда я сам буду удовлетворен своим искусством», на что получил вполне резонный ответ: «А мы желаем, чтобы было удовлетворено наше желание, которое состоит в том, чтобы сделать работу быстро».

Наконец, по прошествии почти четырех лет трудов, леса были разобраны. Мастер все еще оставался неудовлетворен и хотел провести ряд мелких доработок, но папа терпеть больше не мог и бросился в часовню, чтобы увидеть изображения более трех тысяч фигур, многие из которых в три-четыре раза превышали натуральную величину. Утром 31 октября 1512 года Юлий II отслужил здесь мессу, после чего весть об открытии часовни разнеслась по всему свету.

Теперь Микеланджело с охотой продолжил работу над гробницей папы, но закончить ее в задуманном виде не успел — 20 февраля 1513 года Юлий II скончался. Весть об этом событии была воспринята в Риме с величайшей скорбью. Горожане признавались друг другу, что не видели за свою жизнь другого папы, который был бы таким стойким патриотом и покровителем города. Рим наводнили рыдающие толпы, а церемониймейстер погребений признавался, что за сорок лет своего проживания в городе не видел такого стечения народа.

9 марта следующим папой был практически единогласно избран Джованни Медичи, второй сын Лоренцо Великолепного. 19 марта он был посвящен в сан под именем Льва X. Джованни стал последним папой, вступившим на престол не будучи священником (в 13-летнем возрасте он был назначен кардиналом-мирянином). Лишь после избрания состоялось его рукоположение, затем производство в епископы и далее коронация папской тиарой.

Склонный к помпезности и блеску, Джованни Медичи приложил все усилия, чтобы его торжественное вступление в Латеранский дворец было обставлено с той роскошью, какую только могли позволить имеющиеся средства. Каждый стоявший на пути процессии дом был украшен венками из лавра и дуба, парчовыми и бархатными драпировками, а улицы уствлены дарохранительницами и усыпаны миртом. В нескольких местах установили алтари, на крышах и дверях домов прикрепили геральдику Медичи и Орсини, а фонтаны наполнили вином. Торговцы и банкиры возвели пышно отделанные триумфальные арки, в нишах которых расположили образы христианских мучеников вместе со статуями языческих божеств.

Вышедшую из Ватикана процессию возглавляли вооруженные воины. За ними следовали члены кардинальских домов, знаменосцы и конные капитаны районов. Конюшие в красных мантиях с мехом горностая несли папские короны и украшенные драгоценными камнями митры. За ними тянулись римские вельможи со слугам, чужестранные послы, крупные коммерсанты из Флоренции, священники и чиновники. Замыкали шествие члены Швейцарской гвардии, вооруженные алебардами. Сам папа сидел на белом арабском жеребце, урываясь от солнца под расшитым шелком, несомым восемью римлянами из патрицианских родов.

Лев X выглядел гораздо старше своих 37 лет. Толстый, рыхлый и дряблый, он тяжело дышал, а его лицо стало пурпурным от жары. Тем не менее, он находил в себе силы одаривать снисходительными улыбками выстроившихся вдоль дороги людей, пока его камергеры пригоршнями бросали в толпу серебряные монеты. Достигнув Латерана, папа спешился и вошел в дворцовую залу, изнуренный, но готовый отдать должное обильной трапезе.

Поговаривали, что вскоре после своего избрания, Лев X сказал своему брату Джулиано: «Господь дал нам папство, так насладимся же им». Наслаждение далось дорогой ценой. Известно, что только за один год папа растратил не только сбережения своего предшественника, но и все доходы, как свои, так и своего будущего преемника. Он задолжал почти всем банкирским домам Рима, но даже не пытался экономить, увеличив число папских дворов до 683 и продолжив щедро одаривать золотом своих гостей, а также проматывать деньги за игровым столом.

Чтобы как-то увеличить свои доходы, Лев назначил нескольких кардиналов, щедро оплативших свой титул. Другим источником денег продолжала оставаться продажа индульгенций и именно она стала искрой, породившей Реформацию, возглавленную Мартином Лютером.

Вкусы папы были довольно сомнительны, поскольку предпочтение он оказывал грубым комедиям и боям быков. Однако личные пристрастия не помешали ему заслужить себе память почетного покровителя города. Лев X собрал в Сикстинской капелле самых лучших европейских хористов, оказал значительную поддержку университету Сапиенца, поощрял изучение латыни и древнегреческого. Он перевез в Рим из Флоренции свою обширную библиотеку и сделал ее открытой для свободного пользования учеными и писателями.

Понтифик поручил Сансовино проект церкви Сан Джованни деи Фиорентини на пьяцца дель Оро и построил Виа ди Рипетта, связавшую перегруженный Старый город с Пьяцца дель Пополо. При Льве X была отреставрирована и украшена фасадом и портиком церковь Санта Мария ин Домника. Он же изыскал средства на дальнейшие работы над собором Святого Петра и заказал десять гобеленов на стены Сикстинской капеллы, выполненных по картинам Рафаэля.

1 декабря 1521 года Лев X неожиданно умер. Из-за опустевшей казны его похороны стали весьма скромными. Застигнутая врасплох этой смертью, коллегия кардиналов постановила передать тиару отсутствовавшему на конклаве испанскому кардиналу голландского происхождения Адриану Флоренсзоону Буйенсу ван Утрехту. Избранник не стал менять своего имени и стал папой Адрианом VI.

Адриан никогда не бывал в Риме и, хотя и согласился со своим избранием, долго откладывал свой приезд в Вечный Город, поскольку получил известие о недовольстве римлян избранием чужеземца, тем более из такой «низкой» фландрской нации. В итоге, его коронация состоялась только 31 августа 1522 года.

Адриан стремился, но не успел изменить обычаи римской курии. Однако, он приказал закрыть ватиканский Бельведер — место развлечений папского двора. На международной арене он попытался добиться всеобщего примирения и искал соглашения с представителями Реформации. 14 сентября 1523 года Адриан VI умер, осмеянный римлянами, радовавшимися его смерти.

Далее: Возрождение. 16 век. 1523-1534. Климент VII. Разграбление Рима
Назад: Возрождение. 15 век. 1484-1503. Александр VI Борджиа.

Со смертью Сикста IV пришел конец и власти его алчных родственников. Чернь разграбила дворец Риарио, а заодно и опустошила амбары и ворвалась в банки генуэзских ростовщиков. Джироламо Риарио двинулся на город, но Колонна собрали против него свои войска, а Флоренция и Сиенна обещали свою поддержку. Рим покрылся баррикадами, и граждане стекались к Капитолию. Вспышку насилия отсрочило только поспешное избрание нового папы — добродушного, беспечного и всех устраивавшего Джанбаттисты Чибо, принявшего при посвящении, состоявшемся 12 сентября 1484 года, имя Иннокентия VIII.

Новый папа и не подумал изменить стиль правления своего предшественника. Стремясь заручиться поддержкой богатых Медичи, он женил своего внебрачного сына Франческетто на дочери Лоренцо — Магдалене Медичи, а 14-летнего сына Лоренцо, Джованни, назначил кардиналом.

Пытаясь сдерживать притязания Оттоманской империи, Иннокентий держал при своем дворе в качестве заложника брата султана Баязида II. Чтобы выкупить брата, султан преподнес в дар папе священную реликвию — копье Лонгина, которым, по преданию был пробит бок Христа. Подарок папа принял, а вот заложника не отпустил.

Рим снова захлестнула анархия. По ночам в городе орудовали банды вооруженных головорезов, а по утрам на улицах находили свежие трупы. Грабили даже пилигримов и послов. Дворцы соперничающих кардиналов снова превратились в крепости с арбалетчиками и даже с пушкарями. Закон стал товаром, и вице-камерарий в присутствии историка Стефано Инфессуры так ответил на вопрос о безнаказанности преступников: «Господь желает не смерти грешника, но чтобы он жил и платил».

Из новых архитектурных сооружений этого времени можно упомянуть лишь заказанную Иннокентием VIII постройку рядом с Ватиканским дворцом Бельведера, предназначенного для проведения празднеств и развлечений папского двора.

Умер Иннокентий 25 июля 1492 года. Для восстановления порядка в городе его преемник должен был быть сильной личностью. Риму требовался не папа-ученый и не папа-святой, а искусный управленец и дипломат. Выбор кардиналов пал на Родриго Борджиа из Валенсии. 26 августа он принял сан под именем Александра VI.

Для римлян не составляло тайны сказочное богатство Родриго, доставшееся ему в наследство от своего дяди, папы Каликста III, и приумноженное доходами с трех епархий и множества монастырей Испании и Италии. Не была секретом и любвеобильность избранника, имевшего к тому времени по меньшей мере шестерых внебрачных сыновей и дочь Лукрецию. Те не менее, времена были такие, что Родриго не считался особо безнравственным. Важным же было то, что, по словам современника, «он обладал незаурядным тщеславием, красноречием и даром убеждения, коварством и хитростью, но, главное, незаурядным умом, когда нужно было действовать». То, что и требовалось для наведения порядка в Риме и Папской области.

Римляне встретили избрание Родриго с энтузиазмом. Нового папу пронесли по улицам города под рев труб и радостные крики в Латеранский дворец, где он от чрезмерного волнения лишился чувств. Поначалу этот энтузиазм оправдывался — хоть папа и не спешил тратить свои деньги на благоустройство города, но безмерным злоупотреблениям законников был положен конец, улицы перестали обагряться кровью, а цены на рынках стали разумнее и стабильнее. Однако страстная привязанность Александра VI к своим детям грозила обернуться серьезными последствиями — уже в день коронации своего отца Чезаре Борджиа, будучи 27 лет от роду, был поставлен архиепископом Валенсии.

В 1494 году король Франции Карл VIII, считавший себя правопреемником Анжуйского дома, заявил о своем притязании на Неаполитанское королевство и в сентябре повел огромную армию через Альпы в Ломбардию. Это событие получило название Первой Итальянской войны. С приближением французов к Риму папа осознал, что его отказ запретить им проход через Папскую область будет просто проигнорирован. Впервые в жизни Александр VI повел себя нерешительно. Он призвал неаполитанские войска, но тут же распустил их и начал перевозить свои ценности, а также оружие и боеприпасы в замок Святого Ангела, параллельно обдумывая и свой побег.

Авангард французской армии вступил в Рим около 3 часов дня 31 декабря через ворота Порта дель Пополо, а ее арьергардные отряды вошли в город уже глухой ночью. Сам Карл спешился у Палаццо Сан Марко, в котором его встретил беневентский архиепископ. Карл прошел в столовую залу, где расположился в комнатных туфлях. Камергер пробовал каждое подаваемое королю блюдо, а четыре лекаря пробовали вино.

Следующие несколько дней Карл посещал церкви Рима, папа отсиживался в замке, трое кардиналов вели переговоры с французской делегацией, а войска немилосердно опустошали город. Солдаты захватывали дома, грабили банки и дворцы до 28 января, когда договор, наконец, был заключен, и Карл покинул Рим, признав Александра папой, но объявив себя владыкой Папской области. Вскоре он завладел и Неаполем.

Для изгнания французов с итальянского полуострова была создана Священная Лига, но ее наемные войска не смогли воспрепятствовать отходу Карла во Францию. Был, правда, захвачен вещевой обоз французов, в котором нашлись фрагмент Животворящего Креста, терновый венец, мощи Святого Дионисия и одеяние Пресвятой Девы Марии. Однако остальные награбленные сокровища благополучно достигли Франции.

Итальянцев потрясло то, что они не смогли ничего противопоставить армии с севера. Пал духом и Александр VI. А в дополнение к этому унижению на Италию обрушился сифилис, завезенный в Европу в 1494 году из Африки или Америки. Французы столкнулись с ним в Неаполе и назвали «неаполитанской болезнью». Итальянцы, в свою очередь, окрестили его morbo gallico, т.е. «французской болезнью». В Риме сифилис повел себя столь агрессивно, что уже через пару месяцев им заразились 17 членов папского семейства и двора, включая Чезаре Борджиа.

Однако и этого оказалось мало. В декабре 1495 года на улицы Рима хлынули воды разлившегося Тибра. Вода затопила церкви, часть дворцов не выдержала ее напора и обвалилась. Множество людей было унесено потоком разбушевавшейся реки. Естественно, бедствие было приписано руке Господа, наказавшей город за его пороки.

В это время во Флоренции (принявшей, кстати, во время войны сторону Франции) выступал с обличительными проповедями доминиканский монах Джироламо Савонарола. Грозя еще более страшными бедствиями, он осуждал Церковь за потворство злу и блуду и отрицал верховную власть пап. Александр запретил ему проповедовать, а когда Савонарола заупорствовал, предложил монаху кардинальскую шапку, которая также была отвергнута. В конце концов монах был отлучен от церкви, а 23 мая 1498 года — повешен.

Пытаясь опереться на своих старых друзей, монархов Испании, папа даровал им титул католических королей, а 4 мая 1493 года издал буллу «Inter Caetera», фактически разделившую весь неевропейский мир между королями Испании и Португалии.

Для укрепления своей власти Александр VI активно пользовался и раздачей кардинальских шапок «нужным» людям. За время его понтификата было назначено 43 новых кардинала. Помимо того, множество важных светских и духовных должностей было отдано его арагонским родственникам, и традиционная для папской курии семейственность при Александре поднялась на новый уровень. Во время же его отсутствия в Ватиканском дворе хозяйничала обожаемая дочь понтифика Лукреция, которая вела все дела и переписку папы. Ни в чем не имел отказа и Чезаре, чье слово стало в Риме законом. Тех, кто вставал на его пути, удушали, бросали в Тибр или в темницы замка Святого Ангела, а иногда и лишали языка.

Чезаре обвиняли даже в убийстве родного брата, но доказать ничего не смогли (историки спорят о его вине до сих пор). Зато доподлинно известно, что он убил своего зятя, второго мужа Лукреции, которой прочил более выгодное замужество. Герцога ударили кинжалом прямо на ступенях базилики Святого Петра, а затем, оправлявшегося от ранения, удушили в собственной постели. И произошло это в сентябре очередного святого Юбилейного 1500-го года.

Паломникам, стекавшимся в тот год в Рим, даже не нужно было рассказывать все эти обросшие слухами истории, чтобы они осознали насколько прав был Савонарола, называя Вечный город «вертепом». Все было на виду и буквально повсюду. Кардиналы выставляли свое богатство напоказ. Их роскошным пиршествам позавидовал бы и сам Лукулл.

Лукреция в богатейших одеяниях и в окружении множества женщин, одетых ей под стать, помпезно проезжала по улицам города в Ватикан на коне, увешанном драгоценностями. Чезаре в день памяти Иоанна Крестителя развлекался на ступенях базилики Святого Петра — верхом на коне он метал копья в быков, собранных в деревянном загоне. Труп лекаря из Латеранской больницы, имевшего привычку по утрам стрелять в прохожих из лука и грешившего отравлением состоятельных пациентов, болтался в петле на стене замка Святого Ангела рядом с телами других повешенных.

Однако, не смотря ни на что, паломники продолжали прибывать в Рим и оставлять свои деньги в его церквях. По-прежнему покупались индульгенции, и толпы людей стояли на коленях перед Святым Петром в ожидании благословения папы. В общем, Юбилейный год, как всегда, принес и курии и горожанам приличную прибыль.

Можно подумать, что Александр VI оказался воплощением всех человеческих пороков (нет смысла пересказывать все ходившие о нем слухи, тем более, что они не имеют реальных доказательств), но свою задачу, замысленную его избирателями, а именно — укрепление и централизацию власти, он выполнил.

В 1498 году новый король Франции Людовик XII сообщил Александру, что предъявляет свои наследственные права на Неаполь и Милан, но, при этом, не хочет ущемлять Святой Престол. Заявление сопровождалось просьбой о разводе, чтобы взять себе в жены вдову своего предшественника. Папа принял решение о сближении с Францией. Просьба о разводе была удовлетворена, а взамен Людовик женил Чезаре на знатной француженке, пожаловал ему герцогство во Франции и предоставил своих людей для наведения порядка в Папской области.

Командующим армией, отправившейся на усмирение непокорных папских вассалов стал Чезаре. Не полагаясь только на осады, Чезаре не брезговал и политическими убийствами, в результате чего с 1500 по 1503 годы объединил под своей властью практически всю Умбрию, Эмилию и Романью, фактически создав из разрозненной Папской области централизованное государство. Его успеху способствовало и недовольство жителей этих небольших городов своими собственными князьками.

В эти же годы Александр VI, ослабляя римскую знать, конфисковал замки семей Савелли, Каэтани и Колонна, а также расправился со старыми врагами из семейства Орсини. Так задача установления реальной папской власти в собственном папском государстве оказалась в основном завершена, и римские бароны и тираны Папской области уже никогда больше не становились серьезной проблемой для новых пап.

Римлянам также было за что поблагодарить Александра. По его заказу Андреа Бреньо изготовил замечательный алтарь, хранящийся теперь в ризнице базилики Санта Мария дель Пополо. По его повелению была благоустроена территория вокруг замка Святого Ангела. Площадь перед замком расширили и замостили, а к Ватикану от нее проложили новую улицу, Виа Александрина (совр. Борго Нуово). Саму крепость перестроили внутри (не забыв и про тюремные камеры), а снаружи ей придали более впечатляющий облик. Ватиканский дворец получил новую башню, а его залы украсили росписи Бернардино Пинтуриккьо и его помощников. Александра же можно считать и основателем Леограда, жилой части Ватикана. Одним из проектов понтифика стала роспись базилики Санта Мария Маджоре.

Обычно в августе, самом климатически тяжелом месяце для Рима, в период жары и эпидемий малярии, знать уезжала из города в более прохладные места, на холмы. Но в 1503 году рядом с Римом находились две большие иностранные армии, французская и испанская (Вторая Итальянская война), вынудившие папу остаться в городе и с тревогой наблюдать за ситуацией. 6 августа 1503 года Александр VI вместе с сыном Чезаре ужинал на вилле кардинала Адриано да Корнето, после чего все присутствовавшие на трапезе заболели. Через 12 дней, 18 августа, Александр умер.

Странный характер лихорадки со рвотой и быстрое разложение трупа папы породили слухи о его отравлении. Ходили даже разговоры, что понтифик по ошибке съел отравленное яблоко, подготовленное им самим для Чезаре, или случайно выпил вино, предназначенное для кардиналов. Все эти легенды не имеют доказательств, а современные ученые не сомневаются в естественной смерти Александра от обострения хронической малярии или кишечной инфекции.

В городе начались массовые беспорядки, и папу похоронили почти украдкой, без должного отпевания, в базилике Святого Петра. Тяжело больной Чезаре не смог взять под контроль новые папские выборы и потерял власть.

Далее: Возрождение. 16 век. 1503-1523. Юлий II и Лев X
Назад: Возрождение. 15 век. 1455-1484.